Страница 10 из 13
По мнению переводчика, именование здесь Эльфина Медовым Рыцарем (у vel marchauc) отражает связь его образа с освобождённым (воскрешённым) божеством плодородия17. А сама история не столько достоверно исторична, сколько символична – речь о возвращении урожая на землю.
Там же находим мы упоминание и о том, кто и для чего приносил церковную десятину в понимании авторов текста. На проверку она оказывается переосмыслением жертвы божеству плодородия, как в древние языческие времена, а приносится, в том числе, хмельными напитками:
Раз уж речь разговор коснулся волшебного сосуда, уместно будет привести и историю, изложенную А. Платовым в статье «Котёл смерти…» (несмотря на то, что обсуждение самой темы ещё впереди):
«В Оррисдале (остров Мэн), неподалеку от Кёрк Малев, есть большой округлый холм-курган, из тех, что скрывают обычно захоронения князей и знатных воинов. Согласно местному преданию, этот курган в давние времена был излюбленным местом эльфов: здесь они собирали свои пиры, во время которых пускали по кругу серебряную чашу с колдовским напитком.
Эта волшебная чаша долгое время хранилась в церкви Кёрк Малев, где оказалась она следующим образом.
Однажды ночью – это было во времена не столь уж отдаленные – некий путник проходил этими местами, и дорога его пролегла мимо кургана. И вот со страхом увидел путник эльфов, собравшихся на вершине. Эльфы тоже заметили его и окликнули. Тот человек не смог противиться эльфийским чарам и подошел к ним, и тогда эльфы предложили ему испить из их чаши. Но путник считал, что достаточно знает об эльфах нехорошего и, взяв чашу, предпочел потихоньку вылить питье на землю.
Ночь прошла, и эльфы исчезли, а вместе с ними – и всё, что было на их пиру. Осталась лишь серебряная чаша, которую тот человек держал в руках. Так он и встретил рассвет – один, у холма, с волшебной чашей эльфов.
И когда поднялось солнце, отправился он к священнику Кёрк Малев, рассказал ему обо всем, что случилось ночью, и спросил, как поступить с чашей. Ответил ему священник, что лучше всего было бы пожертвовать чашу храму. Так и сделал тот путник, а священник освятил чашу по христианским обрядам. С тех пор чаша хранилась в храме и использовалась иногда местными священниками…
Эльфы. Гравюра Энгельберта Зейбертца из иллюстраций к «Фаусту»
…Однако и после освящения волшебство чаши, как говорят местные старожилы, мог ощутить каждый, кто осмеливался ее коснуться. А в 1774 году Георг Вальдрон написал в своей “Истории Острова Мэн”: “Свидетельствуют разные люди об одной чаше в Кёрк Малев, будто перестали ее использовать, когда заметили, что все выпившие из нее становятся позднее помешанными…”» (Платов, 2002).
Напрашивается предположение, что речь идёт не столько о сумасшествии, сколько о том состоянии, которое переживает человек, участвующий в традиционном обрядовом действе, связанном с употреблением изменяющих обыденное сознание напитков… В таком случае в рамках нашего рассмотрения многое предстаёт в несколько ином свете.
Возвращаясь к теме хмельных напитков у кельтов, нельзя обойти и ещё одно любопытное свидетельство. В «Сватовстве к Этайн»18 приведён любопытный фрагмент посулов, с которыми герой Мидир приходит звать за себя красавицу Этайн-Бе Финд (кстати, замужнюю, причём при живом супруге, короле Эохайде!) (Предания и мифы средневековой Ирландии, 1991). И вот что он предлагает ей:
Священная чаща (фрагмент картины на кельтский мифологический сюжет шотландского художника Джона Дункана, 1866–1945)
И отвечала ему Этайн:
– Пойду я с тобой, если сумеешь заполучить меня у моего мужа, а если не сумеешь, то и не пойду».
Мидир похищает Этайн, и муж-король отправляется на её поиски, которые приводят его к волшебным холмам, куда, как вы поняли, Мидир звал Этайн, и где находится описанный выше вход в Иной мир. Король стал разрушать холмы, тогда к нему вышел Мидир и предложил компромиссное решение. Далее следует классический бродячий сюжет с узнаванием:
«Hа другой день утром увидели воины пятьдесят женщин, лицом и одеждой во всем схожих с Этайн. Замолчали воины, а стоявшая перед девушками грязная служанка сказала королю:
– Теперь отыщи свою жену или возьми любую из них, ибо пришло нам время отправляться домой.
17
Видимо, тем самым, который ныне в Британии носит имя Джон Ячменное Зерно.
18
Под этим названием до нас дошли три ирландские саги, составленные в 1100-х гг.
19
Маг Фаль, как и Инис Фаль (Долина Фаль и Остров Фаль), – Ирландия. Маг Мар и Тир Мар (Великая Долина и Великая Земля) – названия счастливого потустороннего мира ирландцев (прим. пер). В данном случае опьянение пивом иного мира может быть как метафорой неизбежной смерти, так и образным описания того изменённого состояния сознания, войдя в которое под воздействием соответствующего напитка, человек мог общаться с иным миром.