Страница 1 из 64
Оборотная сторона Медали
Патрик О'Брайан
Переведено группой «Исторический роман» в 2017 году.
Книги, фильмы и сериалы.
Домашняя страница группы В Контакте: http://vk.com/translators_historicalnovel
Над переводом работали: acefalcon, nvs1408, Oigene, Elliadriar, mrs_owl, Sergeialyoshin, Photina, olesya_fedechkin, gojungle, Welington, Maere и Виктор Федин.
Редакция: gojungle, Oigene, acefalcon и Виктор Федин.
Иллюстрации: Анна Бужинская
Глава первая
У самых берегов Бриджтауна, укрытого от северных ветров и обогретого жарким солнцем, встала на якорь Вест-Индская эскадра. Вернее, её остатки, притом весьма скудные: допотопный «Неудержимый» под флагом сэра Уильяма Пеллью и с красным адмиральским полотнищем на фок-мачте, две-три видавших виды ветхих посудины, которым не хватало команды, да пара кораблей с грузом и продовольствием; все же прочие, мало-мальски пригодные к мореходству, бороздили просторы Атлантики или Карибского моря в поисках американских и французских военных кораблей, а также небезызвестных каперов — многочисленных, быстроходных, хорошо вооруженных и с умелыми командами, они жадно рыскали по морям за добычей — торговыми судами Англии и её союзников.
Вопреки дряхлости, изношенности и всё чаще проявляющейся ржавчине, на фоне девственно-голубого моря эскадра представляла собой приятное зрелище (насколько позволяла вест-индская «полировка до блеска», скрывающая следы времени под слоем краски и воска, и надраенная медяшка). Хотя многие подхватили лихорадку на Ямайке и на испанском побережье Америки и едва хватало матросов, чтобы поднять якоря, на корабле, идущем галсами против свежего ветра, людей было предостаточно, и они явно хорошо знали свой корабль. Это был «Сюрприз» — двадцативосьмипушечный фрегат, отправленный в Южные моря для защиты британских китобоев от «Норфолка» — американского военного корабля, по мощи почти равного «Сюрпризу».
Сам же «Сюрприз» был еще древнее «Неудержимого» — его уже собирались отправить на слом в Англию, как вдруг дали задание, но в отличие от «Неудержимого», «Сюрприз» был отличным ходоком, особенно идя бейдевинд при заведенных булинях, и не буксируй он лишившийся мачт корабль, определенно присоединился бы к эскадре сразу после обеда. Однако при таком раскладе вряд ли кораблю суждено было добраться раньше сигнала вечерней пушки.
Адмирал склонялся к мысли, что это все же возможно, но он был несколько пристрастен из-за горячего желания узнать, преуспел ли «Сюрприз» в своей миссии и что за корабль у него на буксире: трофей, захваченный в обширных водах, или просто потерпевший бедствие нейтрал, а то и британский китобой. В первом случае сэру Уильяму полагалась двенадцатая часть стоимости корабля, а во втором — совершенно ничего, даже парочку матросов не забрать, поскольку китобои Южных морей пользовались иммунитетом. Кроме того, ему не терпелось заняться вечерним музицированием.
Сэр Уильям, высокий костлявый старик с единственным устрашающего вида глазом и суровым решительным лицом, выглядел в точности как настоящий моряк, и на его мощной фигуре мундир сидел нескладно. Однако музыка очень много для него значила, и все на флоте знали, что он никогда не выходит в море, не захватив с собой хотя бы клавикорда, а также, что его стюарду пришлось обучаться настройке инструмента в Портсмуте, Валетте, Кейптауне и Мадрасе. Кроме того, известно было пристрастие адмирала к красивым молодым людям. Но поскольку оно проявлялось достаточно сдержанно и никогда не нарушало порядок и не вызывало скандалов, флотское руководство относилось к этому снисходительно, почти так же, как и к его более приемлемому, но столь же неуместному страстному увлечению Генделем.
Один из этих привлекательных молодых моряков, флаг-лейтенант, стоял сейчас около него на юте. Молодой человек начал свою жизнь — флотскую жизнь — гардемарином, столь прыщавым, что получил прозвище «Пятнистый Дик», но когда его кожа очистилась, внезапно расцвёл, превратившись в этакого морского Аполлона, абсолютно не подозревающего, однако, о своей красоте и приписывающего свое продвижение по службе исключительно служебному рвению и выдающимся профессиональным заслугам.
— Очень может быть, что это приз, — сказал адмирал. Он посмотрел в подзорную трубу, а потом добавил, уже о капитане «Сюрприза»: — В конце концов, его ведь называют Счастливчик Джек Обри. Помню, как он входил в ту чёртову узкую гавань Маона с целой вереницей захваченных торговых судов на хвосте, как комета Галлея. Средиземноморским флотом тогда командовал лорд Кейт, и Обри, должно быть, каждым плаванием приносил ему небольшое состояние — у Обри на добычу глаз наметанный, хотя... Но я забыл — вы же с ним плавали, да?
— Да, сэр, — воскликнул Аполлон. — Да, именно так. Это он научил меня всему, что я знаю из математики, и замечательно нас натаскал в мореходной практике. Другого такого моряка не найдешь, сэр, ну... то есть, среди пост-капитанов.
Адмирал снисходительно улыбнулся энтузиазму молодого человека и его искреннему восхищению. Снова посмотрев в подзорную трубу на «Сюрприз», Пеллью сказал:
— А ещё он вполне сносно играет на скрипке. Мы всё время играли вместе, когда надолго застряли в карантине.
Но не все разделяли восторг флаг-лейтенанта. В нескольких футах под ними, в просторной кормовой каюте, капитан «Неудержимого» объяснял жене, что Джек Обри совсем не так уж хорош, как, впрочем, и его корабль.
— Все эти старые двадцативосьмипушечные фрегаты давно пора отправить на слом, анахронизм прошлого века. Мы выглядим полными дураками, когда американский сорокачетырехпушечный фрегат захватывает такой вот «Сюрприз». Оба называются фрегатами, а разницы сухопутные крысы не видят. Вот они и кричат: «Подумать только, американский фрегат захватил наш — наш флот пошёл к чертям, наш флот больше никуда не годится».
— Наверное, это тяжкое испытание, дорогой, — сказала его жена.
— Двадцатичетырехфунтовые орудия и прочный корпус, как у линейного корабля, — продолжал капитан Гул, который терпеть не мог американских побед. — А что до Обри — ну да, его прозвали «Счастливчик Джек», он и впрямь захватил великое множество трофеев в Средиземном море, а Кейт ему возмутительно покровительствовал, раз за разом отправляя в крейсерство, многие возмущались. И опять же, в Индийском океане, когда взяли Маврикий, в девятом году. Или в десятом? Но с тех пор я ничего больше не слышал. Ничего. По-моему, он переусердствовал — загнал свою удачу до смерти. В делах людских тоже есть свои приливы... — он запнулся.
— Именно так, дорогой, — сказала его жена.
— Харриет, прошу, не прерывай меня всякий раз, как я открываю рот, — прикрикнул капитан Гул. — Ну вот, ты опять сбила меня с мысли.
— Мне так жаль, дорогой, — ответила миссис Гул, прикрывая глаза. Она прибыла с Ямайки чтобы поправить здоровье после перенесённой лихорадки и избежать участи быть похороненной там, где полно сухопутных крабов, но иногда она задавалась вопросом, разумно ли поступила.
— Однако, как гласит поговорка, куй железо, пока горячо, но не гони лошадей. Когда от тебя отворачивается удача, нужно немедленно спустить брам-стеньги на палубу, зарифить марсели, задраить люки и оставить только штормовые паруса на случай, если разыграется шторм. А что сделал Джек Обри? Он гнал вперед так, будто удача с ним навсегда. Он должен был получить кучу денег после той кампании на Маврикии, и это помимо Средиземноморья. И думаешь, он вложил их в надёжные облигации под два с половиной процента и спокойно стал жить на доходы? Ничего подобного. Он кутил, завёл скаковых лошадей, развлекался, как вице-король, засыпал жену бриллиантами и платьями из тафты...
— Платьями из тафты, капитан Гул? — воскликнула его жена.