Нескромное пари

— Я, кажется, была не слишком честна с тобой, да? — неожиданно серьезно начала она. — Ты, наверное, не совсем понимаешь, что происходит?

На самом деле Флину совершенно не хотелось отвечать ей, и он просто улыбнулся.

— Мы с Марком уже очень давно вместе. Мне очень трудно вот так взять и порвать с ним. Но я знаю, что должна. Ты лучше всех. Последние две недели были для меня просто блаженством. А Марк обращается со мной как с последней дрянью. — Поппи сделала большой глоток вина и взяла сигарету, которую протянул ей Флин.

— Вот сегодня, например, — продолжила она, выпуская изо рта дым от первой затяжки, — он поехал на мальчишник со своими приятелями из Сити[10]. Конечно же, мне туда нельзя. Я там persona non grata, а все потому, что не могу пить с ними наравне, обсуждая матчи по регби, и не владею ситуацией на бирже.

— Но неужели тебе действительно хочется там оказаться? Это же такая тоска.

— Нет, я совсем не хочу туда. Мне просто обидно, что он ходит на эти мальчишники, вместо того чтобы побыть со мной.

— Понятно, — отозвался Флин.

— Знаешь, в наших с ним отношениях последнее слово всегда остается за ним. Да, я ему нравлюсь, но только потому, что он думает, что я отлично выгляжу с ним под руку на вечеринках и в обществе. Но если я ему мешаю заниматься спортом или встречаться с его идиотскими дружками, тогда он… — Поппи замолчала.

«Хорошо, наверное, иметь много денег», — подумал про себя Флин. Он представить себе не мог, чтобы Поппи платила за Марка. Но Поппи еще не закончила.

— Знаю, все думают, что Марк такой замечательный. В иных обстоятельствах он бы и тебе, наверное, понравился.

Флин в этом сильно сомневался, но Поппи, не дожидаясь ответа, продолжила:

— Отношения у нас в последнее время совсем не ладятся, но я думала, что если мы проведем с ним вместе выходные или хотя бы один вечер, то все, может быть, образуется…

— Но этого не случилось, — закончил за нее Флин.

— Да.

Хотя Флин и потешил свое самолюбие, слушая, каким отвратительным на самом деле был Марк, он отчетливо понимал, что Джессика как в воду глядела. Но теперь, когда Поппи ему обо всем рассказала, можно было попытаться воспользоваться моментом и укрепить позиции. Только действовать надо было осторожно:

— Хм, — неопределенно протянул он, поняв, что сейчас самое время решительно заявить о своих намерениях.

Поппи уставилась на Флина своими огромными печальными глазами:

— Я просто не могу доверять ему. Правда, я очень неуверенный в себе человек. Мне хочется чувствовать себя желанной… Не знаю… особенной.

— Я буду о тебе заботиться, — твердо сказал он. — Я не буду обращаться с тобой, как с красивой куклой, которую можно выбросить, когда она станет ненужной.

Флин был уверен: это как раз та наживка, которую Поппи с удовольствием заглотнет, и отличная возможность показать, что он отлично понимает, что ей нужно.

— Милый Флин. Думаю, ты сможешь обо мне позаботиться. Знаешь, какой ты замечательный?

На следующее утро она позвала его с собой в Италию, и, словно на американских горках, Флин почувствовал, как жизнь снова стремительно несет его ввысь. Поппи объяснила, что ее родители снимают жилой дом на ферме в Таскании, в поросшей виноградником с налитыми гроздьями долине между Флоренцией, Сиеной и Сан-Джиминьяно. Дом просто гигантский, а потому в нем обязательно должно собраться много народу. Ее сестра тоже приедет вместе с тремя своими друзьями. Воображение Флина рисовало ему романтические картины: он представлял, как Поппи бродит по итальянским улочкам в длинном легком платье. Она предложила провести ему десять дней в прекрасном уголке земли, вкусно есть, пить дорогое вино, но самое главное — ночи напролет заниматься любовью и не бояться, что Марк будет вертеться у них под ногами.

Правда, Флин собирался отдохнуть вместе с Джессикой и несколькими другими друзьями, но отпуска хватит и на то, чтобы провести время в Италии с Поппи. У него было немного денег — пока он жил с сестрой, ему удалось кое-что скопить, поскольку не приходилось платить за жилье. В то же время Флин понимал, что эти деньги могут ему потребоваться в будущем, а в данный момент деньги должны волновать его в самую последнюю очередь. В конце концов, за виллу платили родители Поппи, и, возможно, ему не придется тратить денег больше, чем в Лондоне. И вообще, Лондон — самый дорогой в мире город. Поэтому единственное, что беспокоило Флина, это стоимость перелета, но когда он понял, что вполне может себе это позволить, он тут же согласился принять ее предложение.

Прямо перед тем как Поппи должна была улететь вместе с родителями, она провела вместе с Марком давно запланированные выходные. Его пригласили какие-то клиенты на рыбалку в Шотландию, и Поппи согласилась поехать вместе с ним. «Это будет ужасно, но я уже пообещала, поэтому должна поехать», — объяснила она. Флину это доставило мало радости, но в предвкушении незабываемых впечатлений он решил не раздувать из этого ссору. Дело осложнялось тем, что Флину предстояло лететь другим рейсом, а потому он должен был присоединиться к итальянской компании чуть позже. Поппи заверила его, что в этом нет никакой проблемы: она встретит его в аэропорту.

Рассказывая своим друзьям о предстоящих каникулах, Флин старался не проговориться о том, что Поппи уехала на выходные с Марком.

— Так, значит, она наконец рассталась со своим дружком? — спросила его Джессика.

— Да, выставила его за дверь, — солгал Флин.

— Кажется, я ошиблась. Надеюсь, вы хорошо повеселитесь, дорогой.

— Не сомневайся, еще как повеселимся, — энергично заверил Флин. — Десять дней любви с красоткой в окружении тосканских холмов.

— А как насчет ее родственников?

— Уверен, им будет не до нас. Не думаю, что Поппи заставит меня все время сидеть там со своими родственничками. Разок съездим с ними в Уффици — и хватит.

Джессика промолчала, но Флин был так возбужден, что ее скептическое отношение мало его трогало. Да что она может знать? Он отлично проведет время, и, по крайней мере, Джорди весь позеленел от зависти.

Когда Флин прибыл в аэропорт, то оказалось, что там его никто не ждет — ни намека на присутствие Поппи. В какой-то ужасный момент Флин вдруг понял, что не знает адреса фермы, не говоря уже о номере телефона. Но не успел он запаниковать, как услышал автомобильный гудок и скрежет тормозов «фиата-панды», в котором сидела Поппи и как безумная махала ему рукой из окна. Выскочив из машины, она подбежала к нему и бросилась обнимать, пока он пытался глупо улыбаться.

— Ты прилетел! Это просто здорово! Тебе обязательно понравится, это самый чудесный дом из всех, что здесь есть!

Они поспешили к машине, в которой уже сидели три человека.

— Извини, у нас тут тесновато, так что садись вперед, — велела Поппи. — Это папа, это Алиса, а это Джордж.

Флин пожал руку отцу Поппи, подтянутому благородного вида человеку, и поздоровался с остальными. Тем временем машина тронулась и покатила по городской дороге. Может, ее отец и выглядел спокойным и мягким по характеру, но вскоре Флин обнаружил, что его внешность совершенно не соответствовала тому, как он вел машину: он ехал чертовски быстро. Вписываясь в крутые повороты, он сохранял невозмутимость: на его лице не дрогнул ни один мускул, он ни разу не вцеплялся в руль, как обычно бывает, когда человек ведет машину на большой скорости. Флин сидел, сжимая свою сумку, и старался не смотреть на дорогу. Его не покидала неловкость от того, что он новый человек в этой компании, да к тому же приехал с опозданием. Поппи и Алиса без умолку болтали о доме и еще каких-то местах, которые обязательно нужно посмотреть, и что Флин, если захочет, может к ним присоединиться. Но ему просто хотелось добраться живым до места и остаться с Поппи наедине.

Поездка затянулась больше чем на сорок минут. Наконец крошка «фиат», весь сотрясаясь, с черепашьей скоростью пополз по проселочной дороге вдоль виноградника. Потом они поехали вверх по холму, пока не въехали во внутренний двор. Было уже слишком темно, поэтому Флин не мог рассмотреть, таким ли великолепным был дом, каким его описывала Поппи. Тем не менее в воздухе витало нечто, что Флин определил как аромат роскоши. Все вместе они прямиком отправились на кухню, где их уже поджидала мать Поппи. Она была моложе и выше своего мужа, на ней были бриджи цвета хаки, белая хлопчатобумажная футболка. Фигура у нее была потрясающая.