Страница 60 из 76
Чарльз смутился и потянул Флина за рукав:
— Пошли. Твоей сестре нужно немного пространства.
Прибывшие врачи заявили, что Сэм должна немедленно ехать с ними, если у нее отошли воды.
— Слава богу, — вздохнул Чарльз, когда Уилл уехал в больницу вслед за Сэм и Элен. Взглянув на своего сына, Чарльз предложил выпить виски, чтобы успокоиться. Флин стоял рядом с отцом и гадал, сколько же времени потребуется Сэм, чтобы родить. А потом они, устав волноваться, решили пойти лечь спать.
Ребенок появился рождественским утром только после семи. Элен позвонила из больницы и сообщила Чарльзу новость: у Сэм родилась девочка, никаких осложнений не было. Сэм чувствовала себя хорошо. Ребеночек был здоровым и весил семь фунтов шесть унций, хотя появился на неделю раньше положенного срока.
— И что дальше? — спросил Флин отца, который стоял в прихожей в трусах и футболке и дрожал от холода.
— Хм, толком не знаю, — пробормотал Чарльз. — Думаю, надо ждать, что нам скажут.
Это было самое необычное Рождество в жизни Флина. У рождественских каникул был свой четко заведенный порядок: полуночная месса, рождественский завтрак, обмен подарками, ланч, речь королевы по телевизору и так далее. Но на этот раз Флин и его отец уже к завтраку полностью растерялись.
— Думаешь, я должен что-нибудь приготовить поесть? — с сомнением спросил Чарльз своего сына. — В кладовой есть индейка. Может, нам ее нафаршировать и запечь? Как там обычно делает мама?
— Не знаю, — пожал плечами Флин. — Слушай, как по-твоему, когда они приедут из больницы?
— Думаю, твоя мать скоро появится, да и Уилл обязательно сегодня вернется, но Сэм скорее всего на пару дней задержится в больнице.
— Хм, — задумчиво протянул Флин. — А когда мы сможем пойти посмотреть ребенка?
— Твоя мать сказала, что позвонит, так что нам надо просто сидеть и ждать.
Наконец Элен позвонила и велела им быть в больнице через час. А потом она собиралась вернуться вместе с ними домой, чтобы немного отдохнуть. Чарльз и Флин очень удивились, когда услышали, что Сэм с ребенком могут приехать домой уже к полудню. Что же касается еды, то Элен попросила их начать приготовления, чтобы потом устроить праздничный ужин. «Мы отпразднуем сразу два дня рождения», — добавила она.
— А, ну да. Конечно, — промямлил Чарльз, который в отличие от своей жены не был набожным.
Первым, кого они увидели в больнице, был Уилл. Он выглядел изможденным, но удачное завершение всех треволнений было для него величайшим облегчением. От счастья Уилл, что совсем было ему несвойственно, начал всех обнимать, даже Чарльза, который не привык к таким открытым проявлениям симпатии, а потому лишь нервно похлопал зятя по спине. Флин был потрясен, каким крошечным и розовым оказался ребенок. Малыш лежал в безопасности на руках Сэм. «А Сэм, — подумал Флин, — выглядит умиротворенной и довольной. Суровое испытание для нее теперь позади».
— Удивительно думать, — поделился с ней Флин, разглядывая крошечный кулечек, — что вот это сделала моя старшая сестренка.
Сэм сияла.
— Мы хотим назвать ее Эмили, — с гордостью сказала она, а потом наклонилась к дочери и проворковала сладким голосом, какого Флин от нее никогда прежде не слышал:
— Это дядя Алек, да-да-да, и он будет самым лучшим дядюшкой на свете, самым лучшим дядюшкой!
Флин снова встретился с Джорди через два дня. День Рождества Христова наступил. Элен очень устала, но все они честно помогали ей приготовить рождественский ужин. Чарльз даже самостоятельно потушил брюссельскую капусту, выслушав подробные указания своей терпеливой жены. Родители Уилла приехали на второй день Рождества, и в доме начался настоящий кавардак. Элен так и не успела толком отдохнуть и начала раздражаться, потому что считала, что должна как-то развлекать родителей Уилла, которые нагрянули так нежданно-негаданно. Чарльз пытался помочь, но только путался под ногами, а Уилл все еще, казалось, не пришел в себя после случившегося.
— Да, это гораздо лучше, чем мое Рождество, — засмеялся Джорди, когда они отправились в долгий путь до Шотландии.
Брат Джорди все еще был в Боснии, а потому, за исключением ежегодной вечеринки с коктейлями у Хаверсов, праздники Джорди провел с родителями и еще одним каким-то родственником.
— Это был сплошной кошмар, — пожаловался Флин. — Я очень рад, что уехал. Там все ужасно нервничали, напряжение было на пределе, а когда я уезжал, вообще назревал скандал.
— А как выглядит ребенок? — спросил Джорди.
— Крошечный и розовый, — сказал Флин. — Сэм называет меня «дядя Алек». Да, не каждый день у сестры рождается ребенок. Я все еще до конца не поверил. А еще это кормление грудью. Ей-богу, Сэм может вытащить ее в любой момент, и я прямо не знаю, куда глаза девать.
Они ехали целый день и по пути подхватили Молли. Переезд был утомительным, но к вечеру они наконец свернули на проселочную дорогу, которая вела к дому Джоша.
— Ребята, наконец-то! — воскликнул Джош, радостно всех обнимая.
— Да уж, наконец-то, — сказал Флин.
— Мистер и миссис Фассл приехали к ланчу, а Джим с Кейти пару часов назад. Давайте, заходите, выпьем чего-нибудь, — пригласил всех Джош и галантно взял у Молли сумки.
Флин здесь очень нравилось. Дом достался Джошу по наследству от какого-то дяди. Здание стояло посередине плато, с одной стороны которого протекала речушка, а с другой — вздымались невысокие холмы. Место было очень укромным, но именно это и требовалось, чтобы провести беззаботную неделю: пить, есть и совершать длительные прогулки. В доме было всего три спальни и небольшая комнатка в маленькой башенке, которая высилась с одной из сторон дома, а это означало, что Флину предстояло спать на раскладушке в гостиной.
— Извини, старина, но мне пришлось кое-кому отдать преимущество, а сам я устроился в башне, потому что хозяин здесь я, — сказал ему Джош.
— Это дискриминация, — возмутился Флин, но не позволил себе раздражаться.
— В следующий раз, когда соберешься ко мне, обзаведись подружкой, и я обещаю выделить тебе хозяйскую спальню. Хороший стимул для тебя.
На следующий день начался ливень, и небо над долиной затянулось облаками. Это был настоящий зимний день и, казалось, что нет никакой надежды на просвет. К полудню Джош, Эдди и Флин поехали в Питлохри[54], чтобы закупить выпивку и провизию. Оставшуюся часть дня они провели за бесконечными играми в карты за огромным кухонным столом, который стоял напротив окна с выступом.
Но в последующие дни дождь перестал, было светло и солнечно, воздух был свежим и чистым, а потому их маленькая компания смогла покинуть стены коттеджа и прогуляться в горы и вдоль берега реки. Ребята даже устроили небольшое состязание по гольфу на безлюдной площадке в девять лунок.
Как-то утром они решили дойти до горного озера, которое находилось не очень далеко от коттеджа. Джорди и Эдди шли чуть впереди остальной компании, и, слово за слово, их разговор перешел к женитьбе.
— Честно, Джорди, — убеждал Эдди друга, — я не могу тебе ничего советовать, но мне очень нравится быть женатым.
— Рад за тебя. И что в этом такого? Что тебе так нравится? — допытывался Джорди.
— Ну, Виктория, кроме всего прочего, — мой лучший друг, а разве не здорово жить вместе со своим лучшим другом. И вообще, здорово осознавать, что рядом всегда есть кто-то, с кем можно поговорить, поделиться своими горестями. И это только самая малая часть. Я уж не говорю о том, как здорово спать с ней каждую ночь. Я и раньше проводил с Викторией много времени, но эти постоянные разъезды из ее квартиры в мою и обратно были утомительными и глупыми. Теперь все гораздо проще.
— Да, понимаю. Но ведь это навсегда. Это тебя не беспокоит — ну, хотя бы самую малость?
— Нет, совершенно не беспокоит, — спокойно ответил Эдди. — Лучше и быть не может. Мне уже никогда не придется кого-то искать, знакомиться, ухаживать, налаживать отношения. Я спал до нее и с другими женщинами, но, честное слово, теперь, когда я женат, мне вовсе не кажется скучным спать только с одним человеком до скончания веков. В конце концов, Виктория чертовски красива, но, что самое главное, — Эдди ухмыльнулся, — она чертовски хороша в постели.