Проклятые сны

- Румпельштильцхен.

- Как-как?

- Просто Румпелем зови.

- Хорошо, Румпель. Еще раз спасибо.

- Прекрати,- отмахнулся Румпельштильцхен, - А ты кем будешь?

- Мила! - рассмеялась девушка.

- Мила?- переспросил Румпель

- Мила? - переспросила Белль во все глаза глядя на девушку, словно впервые ее увидела.

- Мила,- кивнула девушка.

- Куда ты сейчас, Мила? - он произнес ее имя особенно отчетливо, как-будто хотел прочувствовать каждые слог, каждый звук.

Она махнула рукой направо.

- А.. -протянул Румпель, - Так мы соседи, в некотором роде. Я, в общем, тоже там живу.

- Может быть… ты мог бы проводить меня? - предложила Мила.

- Конечно. Пойдем.

Он стремительно зашагал в указанную сторону. Мила догнала его и взяла под руку. От ее прикосновения Румпель вздрогнул, но потом, подавив смущение, накрыл второй рукой ее руку.

Белль перенеслась в следующее воспоминание. Она очутилась в лесу. Днем. Солнце пробивалось сквозь кроны деревьев, освещая маленькую полянку, посреди которой, на старом пне сидела Мила. В руках она держала дощечку, и кусочком угля что-то на ней старательно выводила. Белль приблизилась и заглянула. Мила рисовала какую-то хищную птицу, но судя по ее напряженному взгляду, сосредоточенному лицу, рисунок ее не устраивал.

На поляне показался Румпель. Он уверенно ее пересек и присел на пень рядом с Милой.

- Здравствуй, Мила.

- Здравствуй, - отозвалась Мила, как и прежде не отрывая глаз от рисунка.

- Мне кажется, клюв у клушницы не такой, - Румпель ткнул пальцем в голову птицы, - Либо это ворона, и не такое здесь все.

- Знаю, - Мила поморщилась, - Умный самый?

- Нет, - улыбнулся он, подставил лицо солнечным лучам и потянулся всем телом, как ленивый сытый кот.

Мила кинула дощечку на землю, тоже потянулась, а потом резко повернулась и пихнула Румпеля в бок.

- Может пройдемся?

- Пройдемся, - весело поддержал инициативу Румпель.

Белль тоже обрадовалась такой приятной перспективе, но компания ее, конечно, слегка смущала.

Некоторое время Мила и Румпельштильцхен шли в полной тишине, держась за руки и иногда рассеянно шаркая ногами.

- Я… заходил давеча к тебе домой… - начал Румпель из далека

- Не пойму зачем, - усмехнулась Мила, - Ты знал, что сегодня отец на весь день отпустит меня. Или ты…

- Или я хотел поговорить с ним.

Белль встала, как вкопанная.

Затем, как вкопанная, встала Мила и высвободила свою руку из сжимавшей ее руки Румпеля.

- И о чем вы говорили? - спросила Мила, одновременно довольно и недоверчиво, опустив подбородок как можно ниже к груди, и вздернув брови.

- Думаю, ты и так знаешь, - Румпель сжал ее руки в своих, - Я просил твоей руки и он дал мне согласие. Мы даже обсудили некоторые… детали.

- Ты заплатил выкуп, одним словом, - уточнила Мила некоторые детали.

- Да. И я хочу знать, согласна ли ты стать моей женой?

- По существу, если ты все уже обговорил с моим отцом, то мое мнение роли не играет, - улыбнулась Мила

- И все же я спрашиваю именно тебя. Потому что твое мнение значит не меньше, чем мое мнение и мнение твоего отца, а может даже больше, - спокойно пояснил Румпель, а потом доверительно глядя ей в глаза, сказал, - Я люблю тебя.

Мила закрыла глаза и засмеялась, будто все это происходило не с ней, а с кем-то другим.

Белль, тем временем, проводила параллели. Не могла не проводить. Он смотрел на Милу также, как и тогда, когда делал предложение ей. Тот же взгляд, та же улыбка, те же ужимки. Другие слова, но все таки та же безотказная комбинация. Она знала, как ответит Мила и почему она так ответит. Сейчас, здесь на мгновение проявился ее Румпельштильцхен, ее мистер Голд - мастер уговоров и манипуляций. На самом деле Белль не считала, что Голд играл с ней, делая ей предложение, но сейчас она была слишком зла на него, потому что он тот, кто он есть, и на себя потому что не могла его не любить. И еще, конечно, она ревновала. Страшно ревновала. Ревновала, прекрасно зная, что ничем хорошим это не закончится.

Тем временем Мила обняла своего будущего мужа и сказала:

- Да, я выйду за тебя. И я тоже тебя люблю.

И секунды не прошло, как они решили скрепить помолвку поцелуем. Очень долгим поцелуем. Очень долгим.

Если бы Белль могла как-то влиять на реальность, то непременно бы вклинилась между ними, раскидала бы их в стороны и сказала «Хватит».

- Я, конечно, ужасно тут радуюсь за вас, но на свадьбу не пойду, - сказала Белль вслух, - Эй! Где этот чертов туман, когда он так нужен! Или огонек какой…

Румпель и Мила тем временем невозмутимо продолжали целоваться.

Наконец молитвы Белль были услышаны и ее унесло прочь, но…не в туман.

- Да вы издеваетесь! - воскликнула Белль, когда оказалась в следующем ведении.

То была маленькая деревенская церковь, скромно убранная. По середине небогатый алтарь. В метрах пяти от него начинались ряды лавок и заканчивались они у самого входа. В день свадьбы Румпельштильцхена и Милы большинство мест пустовала. Да и всего присутствовало двенадцать человек, включая жениха, невесту, священника и служку. Белль нашла себе место на самом последнем ряду и под монотонное латинское бормотание священника принялась рассматривать гостей. Четыре женщины и четверо мужчин. Одна из пар была пожилой, вероятно родители Милы. У женщины было уставшее, измученное, но счастливое лицо. Мужчина смотрел серьезно, но тоже не без некоторой доли удовольствия. Трое мужчин, вероятно, были братьями Милы. Белль видела некоторое сходство. А девушки, вероятно, ее подругами, так как их одежда сильно отличалась от платья той же матери Милы, а головы были непокрыты. Со стороны Румпельштильцхена конечно же никого не было.

Белль подумала, что раз уж она все равно здесь, то игнорировать церемонию и ее главных виновников просто напросто глупо. Сначала она рассмотрела Милу. Оценивающе рассмотрела. Рассмотрела и ее длинные черные, как уголь волосы, и бархатную молочно-белую кожу, и ее прекрасный профиль. Темные синие глаза, густые брови, прямой красивый нос, идеальная линия губ. Черт! Она была прекрасна. Скромное белое платье, начинающееся у самого горла и спадающее до щиколоток не могло спрятать совершенных линий ее тела.

И рядом, не менее молодой и прекрасный стоял он. В честь дивного события Румпель кажется знатно раскошелился. Черные штаны, черная куртка, белоснежная рубашка, завязанная на груди черными лентами. Лицо было свежим, чисто выбритым и …счастливым. Священник завершил церемонию, все встали и степенно вышли из церкви. В руках у гостей Белль приметила мешочки, вероятно с рисом. Белль вышла вместе со всеми и встала слева от входа. Слева также стояли три подружки Милы. Молодожены вышли из церкви и конечно же были осыпаны рисом с ног до головы. Румпель и Мила смеялись, но потом стали немного серьезнее. К ним подошел служка и протянул бокал вина жениху. Вероятно, какая-то традиции, которая была не сильно известна во владениях ее отца. Румпель выпил половину и протянул жене. Мила покрутила бокал в руке, решая как распорядиться содержимым, потом осушила до дна и разбила. Лицо Румпеля светилось от счастья, но все же оно сильно отличалось от его лица в день их с Белль свадьбы. На нее, на Белль, он все же смотрел по другому, будто там тогда никого кроме нее и не было, будто она была всем, чего он желал в своей жизни. Белль успокоилась и улыбнулась, искренне радуясь этому проблеску света в его печальной жизни, радуясь вместе с ним. Все же, пусть и не совсем реальный, но один гость сегодня был и с его стороны.

Воспоминание оборвалось.

========== Глава 6. Повестка ==========

Вновь Белль блуждала в белом тумане, который кажется становился все реже и реже. Если раньше Белль с трудом могла разглядеть свои собственные ноги, то теперь ей было видно все на расстоянии метра. Надо признать это сильно облегчало поиск предметов, которые, словно своеобразные порталы, носили ее по памяти Румпеля. И вот она отыскала сразу два предмета: свиток пергамента и шаль, которая Белль была прекрасно знакома. Шаль Бэйлфайера, которую Голд сделал своим талисманом. С нежностью Белль сжала ее в руках, прижала к щеке и тихо заплакала по Бэю и по навсегда разбитому сердцу Румпельштильцхена.