Настоящее в будущем

— А карбамазепин от чего?

— В моём случае от диабета. У тебя ещё не проявился.

— Класс… — «обрадовалась» Белль-из-прошлого. — Отлично.

— Завтра пойдём в библиотеку, — сказала Белль-из-будущего, — а сегодня останемся тут.

Весь день Голды были дома, даже Румпель выполз из своего кабинета в гостиную и полдня болтал с Адамом и Коль. Альберт пропадал в библиотеке, а Белль из будущего и Крис с собакой были в саду. Она как раз осматривала розы, когда Белль-из-прошлого решила присоединиться к ним. С грустью Белль-из-будущего срезала один больной цветок и как-то обречённо посмотрела на весь куст.

— Боюсь, погибнет, Крис, — сказала она и отдала срезанную белую розу мальчику. — Осторожнее с шипами.

Синие глазёнки мальчика потемнели, приобрели коричневатый оттенок. Он осторожно сжал цветок и убрёл прочь, сопровождаемый псом, который был для него настоящей длинноухая четвероногой нянькой.

— Мне показалось, или его глаза и правда меняют цвет? — спросила Белль у Белль-из-будущего.

— Не показалось, — с улыбкой ответили ей. — Меняют. В цвет глаз собеседника, если он хочет произвести впечатление, и в зависимости от настроения. Золотой — он счастлив, тёмно-синий — встревожен, чёрный — зол или испуган. Крис соткан из магии, как и многие его ровесники. Дочь Киллиана покрасила папочке волосы в фиолетовый цвет, и никто не мог его расколдовать, пока она сама не решила, что раньше было лучше.

Сделав кружок по саду, Крис вернулся, подошёл именно к Белль-из-прошлого и протянул ей розу, но уже не белую, а ярко-синюю.

— Спасибо, — она благодарно приняла подарок и ласково ему улыбнулась, — большое спасибо.

И тут она увидела самое яркое подтверждение: глаза мальчика плавно поменяли цвет с синего на золотистый, словно одну краску медленно налили поверх другой.

— Как красиво, милый! — похвалила мама, и Крис, раскланявшись, кинулся обнимать её, а потом покинул сада, всё также сопровождаемый собакой.

Перед обедом Белль-из-будущего и Коль поцапались. Это уже было чётвертое столкновение за последние два дня. Они шипели друг на друга по-французски, так быстро, что невозможно было разобрать и слова.

— Знаешь, никто не решает, что мне делать, кроме меня! — крикнула в завершение Коль, оставив маму в гневе и замешательстве, и выскочила из дома, посильнее хлопнув дверью.

— Где же я это слышал?.. Хм… — в комнату с издевательским выражением лица вплыл Голд. — Никак не припомню!

— Нет! — резко оборвала его жена. — Заткнись!

Она засеменила прочь, а он с улыбкой последовал за ней.

— Белль, постой! — смеялся Румпель. — Я правда не помню!

И грустно, и смешно. Коль не приходила до самого вечера.

А вечером все, как ни в чем не бывало, собрались в гостиной, самой занятной и большой комнате, через которую можно было пройти куда угодно. Белль лично читала книжку, но часто отвлекалась, наблюдая за собравшимися. Адам и Альберт играли в шахматы, Белль-из-будущего сидела за лэптопом с крайне серьёзным видом, а Крис упрямо, без разрешения пытался снять галстук с уткнувшегося в газету Голда.

— Это кто меня тут душит?! — с притворной суровостью, сдерживая улыбку, нахмурился Голд. — Что это за мальчик такой?!

Крис виновато улыбнулся, а его глаза изменились в цвет отцовских.

— Подлиза, — весело фыркнул Голд и отдал ему галстук.

— А зачем ему галстук? — спросила она.

— Привязывает к дверке шкафа и закрывается изнутри, — не поднимая глаз, отозвалась Белль-из-будущего.

— Он не в шкафу, — улыбнулся Румпель, вновь исчезая за газетой.

— Что? — теперь она оторвалась от компьютера. — Опять под лестницей?

Она отправилась за сыном. Из коридора раздалось три очереди по четыре постукивания кулаком и три удара ногой по деревянному корпусу лестницы.

— Ещё раз, — кашлянул Румпель.

И ещё один удар ногой по деревянному корпусу. Послышался шум, что-то отодвинули в сторону, а Белль недовольно заворчала. Румпель вздохнул, пересел поближе к двум другимсыновьям и увлёкся игрой.

— Адам, он поставит тебе мат через два хода, — уверенно заявил он. — Ты никак не можешь уследить за всем полем одновременно.

— Просто у меня всегда есть несколько запасных вариантов, — ухмыльнулся Альберт.

— Хорошо, — довольно протянул Голд. — Отлично.

— Мне надоело, — сдался Адам.

— Можно с тобой, пап? — спросил Альберт.

— Почему нет? — согласился Румпель, меняясь местами с Адамом. — Давай.

Их руки быстро замелькали над доской, от фигур к счётчикам, пока Альберт не притих, погружённый в задумчивость. Голд скрестил руки на груди и прикусил губу, едва заметно улыбаясь.

— Я проиграл, — признал Альберт и улыбнулся.

— А почему?

— Я пожадничал.

— Верно, — согласился Голд. — Ты испортил хорошую позицию, цепляясь за ферзя, который в итоге стал тебе мешать. Алчность, стремление к безраздельному обладанию — самый страшный из пороков. Даёт иллюзию, что тебе всё позволено, а потом ты падаешь вниз.

Альберт согласно кивнул и предложил ещё кон. Белль-из-будущего возвратилась, а Адам ушёл к себе. Когда Коль вернулась, Голд тоже ушёл, и Альберт немного погодя ретировался.

Белль-из-прошлого нравилось то, что она видела, и она испытывала радость, что каким-то образом всему этому суждено случиться. Она устала от чтения, поднялась и принялась бродить по комнате под пристальным взглядом самой себя из этого будущего настоящего. Её внимание привлекли фотоальбомы в коричневых кожаных переплётах.

— Можно? — робко спросила она и получила одобрение.

Она взяла сразу несколько, разложила перед собой на кофейном столике и принялась увлечённо листать, знакомясь с семейной фотохроникой. Больше всего было фотографий детей, аккуратно отобранных и расставленных, чуть меньше самой Белль, и совсем мало — Голда.

— Он этого не любит, — пояснила ей Белль. — Вовек не заставишь. Но там есть удачные кадры.

Такие кадры действительно были: Голд в смокинге вместе с Белль на каком-то приёме, Голд в парке с сыновьями, Голд и Коль с загипсованной рукой.

— Коль ломала руку?

— Ага, — кивнула Белль-из-будущего. — Вот это забавная. Веришь или нет, но он здесь спит.

На фото у Румпеля даже глаза были открыты, а сам он сидел в какой-то неестественной позе.

— Спит? Вот так?

— Ага, — она перевернула страницу, — а вот здесь нет.

Теперь перед Белль-из-прошлого было фото определённо спящего человека, но сильнее её привлек необычный пейзаж, обилие зелени и яркие краски.

— Где это? — спросила она у Белль-из-будущего.

— Тоскана.

— Ты путешествовала?

— Да, — кивнула она. — Не очень много. Несколько раз была во Франции, но, в основном, одна. Проездом были в Англии, посмотрели парочку городов, но нам так и не удалось прогуляться по столице. Хуже всего было в Швейцарии, зимой. Была буря, линии электропередач оборвало… Хорошо что шале был старого типа, с настоящим камином. Я была беременна, и Румпель сильно доставал меня, жутко бесил. В итоге мы просидели почти всю ночь вчетвером у камина. А, знаешь, нет… Это было лучше всего. А Италия, Тоскана — официально наш самый удачный отпуск. Забавно, что я так и не научилась прилично разбираться в винах. Кстати, ты не хочешь вина?

Белль-из-прошлого неловко согласилась. Хозяйка сходила за бутылкой вина и парой бокалов и взяла с полки ещё один фотоальбом, потоньше, в синем переплёте.

— Мы его делали с Коль, — улыбнулась Белль-из-будущего, разливая вино. — Когда она была помладше и меньше выступала против меня, но всё проходит… Фотографии сделаны на плёнку. Помню, мы их сами и проявляли дома в ванной. Было весело.

Синий фотоальбом собирали с большой любовью. Здесь было мало стоящих снимков, некоторые совсем смазанные, но собирателю был дорог каждый. На парочке была изображена сама Коль, лет девяти, и один снимок был с Белль в джинсовом костюме, обнимающей Тьери в каком-то парке.

— Мы долго жили в Нью-Йорке, — сказала она. — Ну, может, недостаточно долго.