Страница 6 из 107
— Почему?
— Потому что мне хорошо в дне сегодняшнем. А о завтрашних делах я и буду думать завтра.
Мина неожиданно вздохнула.
— Что случилось? — приподнялся на локте Махеш.
— Так, ничего.
— А все-таки?
— Просто подумала о завтрашнем дне, — неохотно ответила девушка.
— А что будет завтра?
— Ну, не именно завтра. Так, в ближайшее время…
— И что же будет?
— Работа.
Она не договаривала что-то.
— А ты не думай об этом, — посоветовал юноша. — Как я, например.
— А ты не думаешь?
— Ничуть. Хотя мой отец напоминает мне об этом едва ли не каждый день.
— Твой отец?
— Да. Он шлет мне письма, и в каждом — одно и то же: «Приезжай, ведь пора подумать о работе, жду тебя».
— А ты?
— Что — я?
— А ты что делаешь?
Махеш рассмеялся.
— А я лежу вот здесь, в траве, — сказал он. — И работа меня ничуть не интересует.
— Что же тебя интересует?
— Не что, а кто.
Мина смутилась и отвернулась.
— Уже вечер, — сказала она.
— Прекрасная пора. Не жарко.
— Но скоро стемнеет.
— Пусть.
— Меня хватятся.
— И что?
— Будут искать.
— Там о тебе так беспокоятся?
— Я не сказала бы, — пожала плечами девушка и посмотрела на Махеша. — Мне не всегда хочется туда возвращаться.
— Почему? — спросил он, удивленный ее откровенностью.
— Я чужая там. Иногда бывает такое чувство, что никому не нужна.
— А я?
— Что — ты?
— Ты мне нужна.
Мина вспыхнула. Ей было неловко отчего-то, но Махеш взял ее за руку и сказал горячо:
— Я не обманываю тебя, да ты и сама об этом знаешь. Нам хорошо вдвоем, ведь так? И не обращай внимания на этих людей, иногда родственник для человека дальше, чем совсем чужой человек.
Он не был бы так откровенен сейчас, если бы не откровенность самой девушки. Она словно приоткрыла перед ним занавес, скрывавший ее мысли, и эта открытость вызвала у Махеша чувство теплой благодарности. Он поднес руку Мины к своим губам и поцеловал — едва ощутимо, легким прикосновением. Мина руки не отняла, сидела рядом, затихшая.
Вечер опускался на парк теплым покрывалом. Бронзовое от лучей заходящего солнца небо казалось остывающей после дневного зноя чашей, опрокинутой на землю.
— Ты не уедешь? — спросила вдруг девушка.
— Куда? — не понял Махеш.
— Домой, к себе.
Она боялась снова остаться одна в этом городе. И Махеш ее понял.
— Не уеду, нет.
Ему хотелось продлить это счастливое время; Завтрашний день — какой смысл думать о нем? Ведь так хорошо сейчас, именно сейчас, и этим днем и надо жить.
— Такие счастливые дни, — сказал юноша.
Он привлек Мину к себе и поцеловал.
ПРЕДЛОЖЕНИЕ РАЙ САХЕБА
В один из вечеров, когда солнце закатилось за горизонт и на Бангалор опустилось легкое покрывало прохлады, Руп Чанд угощал своего гостя, Рай Сахеба, чудесным бомбейским чаем. Они сидели на открытой веранде, поглядывали на яркие звезды, усеявшие небосвод, и лишь изредка перебрасывались фразами — короткими и ничего не значащими.
Руп Чанд уже не сомневался, что оказался прав в своих догадках, и сердце его переполнялось счастьем и гордостью за сына. Он всегда знал, что его Махеш — мальчик с большим будущим. Уж если сам уважаемый Рай Сахеб так благоволит к его сыну — какие еще нужны подтверждения.
Растроганный отец непроизвольно вздохнул.
— Что такое? — встрепенулся гость.
— Вспомнил о сыне.
— Я давно хотел спросить вас: он что, так и не пишет?
— Нет.
Теперь пришел черед Рай Сахеба вздохнуть.
— Жаль, — произнес он и отпил глоток душистого чаю. — Я, кстати, давно хотел поговорить о вашем сыне.
Выдержав паузу, он добавил, словно между прочим:
— И о своей дочери тоже. Вы ведь знаете мою Малти?
— Очень хорошо знаю, — кивнул Руп Чанд. — Чудесная девушка. Красива, умна.
Он понял, что наконец-то состоится этот важный, так страстно ожидаемый разговор.
— Да, красива и умна, — повторил слова собеседника Рай Сахеб, пребывая при этом будто в легкой задумчивости. — Она моя единственная дочь, и я, как отец, желаю ей счастья.
Он повернулся к собеседнику и задал несколько неожиданный вопрос:
— А что есть счастье, когда речь идет о молодой девушке?
— Любовь ее родителей, — подсказал Руп Чанд, сделав вид, что не совсем понял собеседника.
— Э-э, нет, — не согласился тот. — В жизни любой девушки всегда наступает такой момент, когда одной родительской любви ей становится мало. Должен появиться кто-то, кто возьмет на себя заботу о ней, окружит любовью и вниманием. Вы понимаете меня?
Руп Чанд благоразумно промолчал. От него сейчас и не требовалось ответа.
— И в такой момент от любящих родителей требуется только одно — сделать правильный выбор для своей дочери. От этого зависит очень многое, если не все. Вся ее дальнейшая жизнь!
Рай Сахеб склонился к собеседнику и заглянул ему в глаза.
— Но и родителям юноши тоже необходимо позаботиться о своем сыне, — произнес он негромко. — Не так ли?
— М-м, да, — пробормотал Руп Чанд, еще не до конца веря, что все идет именно так, как ему мечталось.
— И, как видите, интересы сторон совпадают! Потому что интерес родителей заключается только в одном: чтобы их дети были счастливы!
Рай Сахеб откинулся на спинку кресла, в котором сидел, и допил остывший чай.
— Почему бы нам вместе с вами, дорогой Руп Чанд, не подумать о будущем наших детей? Они могли бы составить чудесную пару.
Чашка дрогнула в руке Руп Чанда, и он поспешно поставил ее на стол.
— Ваш сын умен и образован. Впереди у него большое будущее, поверьте мне. Сейчас такие молодые люди, как он, в большой цене. Он может добиться многого. Конечно, жизнь не без трудностей, и любому молодому человеку нужна поддержка и дружеский совет, особенно на первых порах. Получить хорошее место сразу после университета не так-то просто. Но ведь это все вопросы решаемые, — он внимательно посмотрел на собеседника. — Я как-то говорил вам о том, что освобождается должность помощника судьи. И почему бы вашему Махешу не занять его?
— А это возможно? — робко поинтересовался Руп Чанд.
Он много сил вложил в своего сына, дал ему возможность получить образование, но дальше — дальше он вряд ли чем-либо мог помочь. Его сын вступал во взрослую жизнь, где все очень непросто, где нелегко разобраться в поступках и отношении окружающих тебя людей, где тебе могут помочь, а могут и растоптать. И вот — какое счастье! — сам могущественный Рай Сахеб предлагает свое покровительство и руку своей дочери.
— Возможно ли это? Конечно! Такие места как раз и предназначены для молодых и умных юношей, подобных Махешу. Пройдет какой-нибудь год, и у него будет свой коттедж, автомобиль — все, что он пожелает. Наши дети должны жить лучше нас. Вы согласны со мной? Это мы в юности терпели нужду и лишения и слишком хорошо знавали, что это такое — не иметь поддержки.
Руп Чанд кивнул, соглашаясь. Все, что он имел сейчас, было нажито им долгим и упорным трудом. И если его Махешу представляется возможность одним махом перешагнуть через бедность молодости — пусть так и будет. Не о том ли он сам по-отцовски мечтал?
— Да, — согласился Руп Чанд. — Вы правы, уважаемый.
Собеседник удовлетворенно кивнул.
— Наша с вами обязанность — заботиться о наших детях, — заключил он. — Так давайте объединим и свои усилия, и жизни наших детей.
Они поднялись из кресел и заключили друг друга в объятия, подтверждая этим свою готовность породниться.
— Я напишу Махешу. Обязательно напишу. О том, что для него есть хорошая работа. Я думаю, он все поймет и приедет немедленно, — заключил Руп Чанд.
ДОЖДЬ, ВЕЧЕР И ЛЮБОВЬ
Мине казалось, что она никогда еще не была так счастлива, как в эти дни. Границы мира вокруг нее вдруг расширились, словно рухнула в один миг окружавшая ее стена. Девушка оглянулась и увидела, что мир велик и прекрасен. Она не замечала этого раньше, просто не обращала внимания, и теперь смотрела вокруг себя счастливыми и широко открытыми глазами.