Страница 44 из 107
— Рошан, милый, — сказал он мягко, — пойми одну простую вещь: тебе никто не поможет. В этом мире каждый за себя.
Рошан поднялся с лавки.
— Я ухожу, — сказал он. — И больше никогда не приду сюда.
— Воля твоя. Но если тебе понадобится наша помощь — приходи.
Рошан качнул протестующе головой и пошел прочь.
— Его нельзя отпускать, — зашептал лихорадочно Дылда. — Он всех нас продаст!
Он взглянул на Учителя, тот молчал. Дылда расценил молчание как согласие и побежал следом за уходящим Рошаном, доставая на бегу нож. Ему оставалось до мальчика метров пятнадцать, не больше, когда Учитель крикнул требовательно:
— Дылда! Стой! Назад!
Дылда вернулся, удивленный и раздосадованный.
— Зачем вы остановили меня, Учитель? — удивился он. — Ведь продаст он нас! Продаст!
— Этот не продаст, — буркнул Учитель. — Я его хорошо знаю.
Помолчал и добавил:
— Жалко, что он ушел. Мне с ним хорошо работалось.
Они не знали сейчас, что их пути с Рошаном еще пересекутся.
РОШАНА ПРЕСЛЕДУЕТ ПОЛИЦИЯ
Рошан перестал появляться по утрам в парке, где собирались Учитель и его компания, но в школу по-прежнему не ходил, слонялся по улицам, разглядывая витрины магазинов и прохожих. Дядя Абдул не догадывался ни о чем, провожал Рошана до дверей, как делал это всегда, — его мальчик шел в школу, так думал он.
Совершенно неожиданно на Рошана обрушилось одиночество. После смерти Рамеша и разрыва с Учителем не осталось рядом с ним человека, который мог бы понять его. Был дядя Абдул, но как сказать ему, что не хочется идти в школу, где нет ничего кроме ежедневных обид и унижений. Сказать это — значит, расстроить старика, заведомо зная, что он ничем помочь не сможет. Пусть уж все идет как идет.
Днем, в самое жаркое время, Рошан выходил к городскому пруду. Здесь, в тени деревьев, у воды, дарящей прохладу, сидели люди, никто никуда не спешил, и Рошан среди них был как равный. Никто не спрашивал его, почему он не в школе, никому не было дела до него. Он кормил уток половиной лепешки, которую дядя Абдул давал мальчику с собой в школу, вторую половину съедал сам — и готов был пробыть здесь целую вечность, потому что уже научился ценить покой.
Но после полудня, когда солнце переваливало через зенит и в школе заканчивались уроки, надо было возвращаться домой. Рошан выбирал окольные пути, так ему было интереснее, и только уже перед самым домом выходил на ту улицу, которая шла от школы, чтобы дядя Абдул ничего не заподозрил.
В один из дней, когда Рошан уже направлялся домой и путь его пролегал через тенистый и опрятный квартал Бхарават с большими и просторными двух- и трехэтажными домами, прямо на него из переулка выскочил какой-то парень, едва не сбив его с ног, и уже было побежал дальше, но вдруг вернулся, признав своего. Это был Черпак. Очевидно, за ним гнались, так как выглядел он как загнанный зверь, которого беспощадные охотники долго и неотступно преследовали.
— Рошан! Друг! Выручай! — выдохнул Черпак.
По его лицу скатывались крупные капли пота, он тяжело дышал, с трудом переводя дух.
— Держи! — И он бросил Рошану какую-то сумку. — И беги, беги скорее отсюда!
— Что случилось?
— За мной гонится полиция!
И тут же где-то за деревьями раздалась трель полицейского свистка. Черпак присел, словно это был не свисток, а выстрел, и бросился прочь, оставив Рошана с сумкой в руках. В следующий миг из-за угла выбежали два полицейских. Рошан повернулся и помчался прочь.
— Вот он! — услышал он за спиной, но это лишь подстегнуло его.
Сначала он бежал по улице, потом свернул в переулок, вбежал во двор какого-то дома, перелез через забор в соседний двор и через минуту был уже на параллельной улице. Что-то подсказывало ему, что просто так убежать не удастся, надо запутывать преследователей, и не ошибся. Когда он оглянулся в очередной раз — увидел, что теперь за ним бежит лишь один полицейский, они в какой-то момент, потеряв Рошана из виду, разделились, наверное, а уж от одного-то убежать будет легче.
И вдруг обнаружил, что направляется прямо к своему дому, эта оплошность раздосадовала его, он свернул на боковую улицу и прибавил скорость. Полицейский свисток за его спиной был для него сейчас страшнее волчьего воя.
Он ошибся все-таки, выбирая направление. Удаляясь от дома и дяди Абдула, Рошан сейчас приближался к центру, и свою оплошность он обнаружил, лишь когда увидел полицейскую будку, каких в центре было немало. Из будки Рошану наперерез выскочил полицейский.
Мальчик остановился, оглянулся — второй полицейский был уже совсем близко. У Рошана оставалось лишь мгновение на то, чтобы бросить сумку, которую дал ему Черпак, бросить и сказать, что это не его сумка, но он в азарте бегства не додумался до этого, а в следующий миг было уже поздно — подбежавший полицейский схватил его за руку и выдохнул, утомленный погоней:
— Ну что, воришка, попался?!
В ПОЛИЦЕЙСКОМ УЧАСТКЕ
Полицейский офицер, допрашивающий Рошана, был до безобразия толст. Ему нелегко, наверное, приходилось в такую жару, и он обмахивался грязным, давно не стиранным платком, но это ему почти не помогало. Толстяк отдувался, шумно вздыхал и вид имел крайне печальный.
— Итак, ты похитил эту сумку с деньгами, — уже в десятый раз начал фразу офицер.
— Я не воровал! — тоже в десятый раз ответил поспешно Рошан.
Толстяк вытер платком лицо и постучал ребром ладони по столу.
— Послушай меня, мой хороший, — сказал он. — Ты еще слишком мал, чтобы обманывать. Понимаешь? Таких, как ты, я вижу перед собой ежедневно десяток, не меньше. И каждый юлит, изворачивается. Тьфу, смотреть тошно! Я так думаю: уж если украл — отвечай за это.
— Я не воровал! — воскликнул Рошан с мольбой. — Я домой шел…
— Господин Джавад! — крикнул неожиданно офицер.
Дверь кабинета приоткрылась и в образовавшемся проеме показался невысокий щуплый человек в чалме. Чалма для этого человека была, пожалуй, великовата.
— Проходите, господин Джавад, — пригласил офицер, извлекая тем временем откуда-то из-под стола ту самую сумку, с которой задержали Рошана. — Это ваша сумка?
— Да, она самая! — выдохнул Джавад обрадованно. — Ах, как я вам благодарен!
Он протянул было руку к сумке, но офицер сумку не отдал, махнул ею в направлении Рошана.
— А этого молодого человека вы знаете? — спросил он.
Джавад всмотрелся в лицо мальчика, пожал плечами:
— Я не видел его никогда раньше.
— Вот как? — удивился офицер.
Он опять спрятал сумку куда-то под стол, отчего Джавад несказанно встревожился.
— Вы подумайте, — посоветовал офицер. — Может, и вспомните.
Джавад подумал вдруг, что запросто может сейчас лишиться своей сумки и денег, сказал поспешно:
— Да, да! Возможно, я что-то и вспомню!
— Итак, вы стояли на автобусной остановке. Так? — спросил офицер.
— Так! — согласно кивнул Джавад.
— Свою сумку с деньгами вы положили на скамью. Так?
— Так!
— И когда обернулись — ее на скамье не было.
— Не было!
— А была она в руках человека, который стремительно убегал в сторону квартала Бхарават. Так?
— Так!
— И этим человеком был вот этот мальчишка. Так?
Джавад с сомнением посмотрел на Рошана.
— Тот, по-моему, был выше ростом, — пробормотал он.
Офицер шумно вздохнул и откинулся на спинку стула. Он хотел сказать этому коротышке, что при его малом росте любой школьник покажется ему великаном, но промолчал.
— Да, точно, тот был выше, — повторил Джавад.
— Я вас понял, — буркнул офицер. — Вы можете идти. Я вызову вас, когда это будет необходимо.
— А моя сумка?
— Что ваша сумка?
— Разве вы мне ее не отдадите?
— Отдадим. Но не сейчас. Пока что она является вещественным доказательством и приобщена к делу. Вот когда мы найдем преступника, изобличим его, докажем ему свое обвинение на суде — тогда можете ее забирать.