Страница 39 из 107
Махеш повернул голову, встретился взглядом с Рошаном — тот вежливо поприветствовал судью — и узнал этого мальчика. Конечно, это его он видел в кабинете директора школы. У него ведь нет родителей, насколько ему помнится. Махеш поморщился.
— Рамеш! — сказал он. — Почему этот мальчик в нашем доме?
— Он мой друг, — сказал Рамеш и добавил для большей убедительности. — Лучший друг!
— Ты не должен с ним дружить, — сказал Махеш жестко, нимало не заботясь, что Рошан слышит его слова. — И не приводи его к нам никогда! Слышишь?
— Почему?
Рошан побледнел и отложил в сторону яблоко, которое ему дала Малти.
— Потому что эта дружба не принесет тебе ничего хорошего, — сказал Махеш.
Вошла Малти, она слышала последнюю фразу, но ничего не понимала.
— Что такое? — спросила она у мужа.
— Дорогая! — сказал Махеш, стараясь говорить как можно мягче. — Этот мальчик запятнан.
— Это неправда! — воскликнул Рамеш, желая хоть что-нибудь исправить. — Он очень хороший!
— Ты еще слишком мал, — все так же мягко сказал Махеш. — И не можешь всего понять. Вот у тебя, например, есть папа и мама. А кто его родители? Это никому не известно.
Ему, наверное, и самому был неприятен этот разговор, и он хотел закончить его как можно скорее.
— Этот мальчик незаконнорожденный, — сказал Махеш. — И поэтому не приводи его больше никогда.
Он вдруг сорвался и воскликнул, словно кто-то пытался ему перечить:
— А если ты его все-таки приведешь, я тебя накажу, Рамеш!
Бледный Рошан медленно встал из-за стола, — никто и не пытался его удерживать — и пошел к выходу.
— Рошан! — не выдержал Рамеш. — Подожди, не уходи!
Отец пытался его удержать, но Рамеш вырвался. Он настиг друга у самых дверей, встал перед ним, загораживая выход. На глазах Рамеша блестели слезы.
— Рамеш! — требовательно крикнул отец. — Вернись!
Возраст Рамеша — это возраст подчинения. Он не смел ослушаться отца, сделал шаг в сторону, освобождая дорогу Рошану.
Рошан вышел. Он не плакал, но ни кровинки не было в его лице.
«Я БОЛЬШЕ НЕ ХОЧУ ТАК ЖИТЬ!»
Рошан научился сносить обиды. Он чувствовал, что нередко сверстники относятся к нему с предубеждением, и старался не обращать на это внимание. Ведь и дядя Абдул говорил ему, что его обидчики — это глупые люди и нечего их слушать.
Но сегодня жестокие слова были произнесены не мальчишками, а самим судьей Капуром, взрослым человеком, а к словам взрослых Рошан привык относиться серьезно. Происшедшее в доме судьи Капура настолько потрясло Рошана, что он шел сейчас, не разбирая дороги.
Он не плакал, нет. Но солнце померкло, краски жизни поблекли, все вокруг было окрашено в сплошной черный цвет.
Значит, он и вправду не такой, как все? И дядя Абдул обманывал его, когда успокаивал?
— Ах, дядя, дядя, — шептал Рошан печально.
То, что сам он считал лишь выходками глупых мальчишек, оказалось правдой. Уж если сам судья Капур, уважаемый человек, назвал его незаконнорожденным и запретил своему сыну встречаться с ним, значит, все правда.
Это открытие потрясло его. Так бывает, Когда ребенок живет в счастливом неведении, и вдруг ему открывается тайна — неприглядная и страшная, и он узнает изнанку жизни, тщательно скрываемую взрослыми до поры до времени. Приходит миг — и ты узнаешь правду и остаешься один на один со своей бедой.
Сосед увидел Рошана, улыбнулся ему приветливо, и тут же улыбка его погасла, потому что Рошан прошел мимо, не поздоровавшись и даже, кажется, не заметив соседа.
Старый Абдул был дома. Он чинил свою латаную-перелатанную одежду, надеясь продлить ей жизнь еще хотя бы на немного. Когда Рошан вошел, Абдул отложил шитье в сторону, сказал ласково:
— А, это ты. Проходи, сынок.
Но Рошан остался стоять в дверях. На его лице было страдание.
— Дядя! Ответь мне — у меня есть мама и папа?
Абдул посмотрел на мальчика внимательно.
— Твой папа — это я, — осторожно сказал он после паузы.
— Нет! — выкрикнул Рошан. — Ты мне не папа! У меня нет ни отца, ни матери!
Он готов был уже разрыдаться и держался из последних сил.
— Что с тобой сегодня? — спросил старик как можно мягче. — Кто тебя обидел?
Его сердце разрывалось от жалости к мальчику.
— Ты меня обидел! — воскликнул Рошан. — Ты! Ты обманывал меня! А ведь у меня нет никого! Ни мамы нет, ни папы. А ты — просто дядя Абдул. Где мои родители? Откуда я взялся?
Он уже не мог больше сдерживаться и горько разрыдался.
— Ответь, ответь мне! — молил Рошан.
Абдул помрачнел. Он понял, что наступил тот момент, когда правду скрывать бессмысленно. Солгать сейчас — значило оттолкнуть от себя мальчика.
— Послушай меня, Рошан, — старик говорил с усилием. — Ты уже взрослый и имеешь право знать правду. Тебе не посчастливилось, мой мальчик. Ты — незаконнорожденный, и это клеймо тебе предстоит пронести через всю твою жизнь. Я нашел тебя в лесу. Кто твои родители? Я не знаю, поверь. Но это по их вине ты не знал ни материнской, ни отцовской любви.
— Неужели я буду мучиться всю жизнь?! — воскликнул Рошан.
— Тебе придется терпеливо сносить насмешки и оскорбления, — сказал Абдул.
— Что же мне делать, дядя, скажи! Я больше не хочу так жить!
Абдул привлек мальчика к себе, обнял.
— Не плачь, сынок. Что бы там люди ни говорили, ты для меня — самый родной на свете человек. Ты сын мне. И я никогда тебя не брошу.
— Мой дорогой дядя! — шептал Рошан, прижимаясь к нему. — Мой добрый дядя!
Только у Абдула он мог сейчас найти защиту и поддержку. Этот старик действительно был ему самым близким и родным.
— Не плачь! — сказал Абдул. — Люди бывают жестоки и несправедливы. Но для того и существует семья, чтобы было где успокоиться, излить свою душу. В семье тебя выслушают и поддержат в трудную минуту. Так вот, наша семья — это я и ты. Нас двое. И я буду заботиться о тебе, малыш. И никому не дам в обиду.
Он был очень добрый и мудрый, этот старик. И его доброта обволакивала Рошана, пеленала в защитный кокон.
— Не надо плакать, — шептал он.
Ему было до боли жалко Рошана, но все, что он мог сделать сейчас для мальчика, — это одарить его добротой и лаской.
Потом, когда его не станет, Рошану, возможно, придется нелегко в этой жизни. Но пока старик жив — никто больше не посмеет обидеть мальчика.
РОШАН УХОДИТ ИЗ ШКОЛЫ
Утро следующего дня Рошан встретил без всякой радости.
Позавтракав, он сложил учебники в сумку и вышел из дома. Солнце уже поднялось над крышами домов, но его тепло словно и не касалось кожи мальчика. Рошан не замечал ничего вокруг.
Ему оставалось пройти до школы совсем немного, когда его нагнала машина. Из окна выглянул Рамеш.
— Рошан! — крикнул он. — Здравствуй! Садись ко мне в машину!
Водитель остановил автомобиль. Рошан обернулся, посмотрел безмолвно на Рамеша и пошел дальше.
— Не хочешь? — удивился тот. — Ну что же, ладно.
Он поспешно выскочил из автомобиля, сказав водителю:
— Ахмед! Можете ехать обратно, я пойду в школу пешком.
Водитель кивнул и развернул автомобиль. Рамеш побежал догонять друга.
— Рошан! Ты что, обиделся на меня, да?
Рошан пожал плечами.
— Мне не на кого обижаться, — ответил он.
— Знаешь, — вздохнув объяснял Рамеш, — когда ты вчера ушел, мама очень ругала папу. И я на него рассердился.
Рошан покачал головой и с усилием произнес:
— Твой отец сказал правду. И тебе лучше не дружить со мной, меня всегда все будут ненавидеть и проклинать. Я — подкидыш, и у меня нет никого на свете.
— А я?! — горячо воскликнул Рамеш, хватая друга за руку. — Я — твой брат!
— Нет у меня братьев, — горько возразил Рошан. Он очень страдал сейчас. — И я прошу тебя, Рамеш, не встречайся со мной больше. Хорошо? Я не хочу, чтобы тебе попало.
— Ну и пусть попадет! А я все равно буду с тобой дружить. Я никогда тебя не оставлю. Ни за что!