Страница 19 из 107
Слуги бросились выполнять распоряжения.
Через некоторое время стали собираться гости. Специально для них в большой зал на первом этаже вынесли кресла. В соседней комнате слуги готовили сладости для угощения. Рай Сахеб на правах хозяина дома встречал гостей у входа, принимал поздравления с рождением внука.
— Как самочувствие вашей дочери? — спрашивали гости.
— Она чувствует себя прекрасно, — отвечал с улыбкой Рай Сахеб.
— А малыш?
— Точно так же, как и его мать.
Когда гости удобно устроились, заиграла музыка и в центр зала вышли две юные танцовщицы, известные своим искусством всему городу. Одновременно слуги внесли сладости, чтобы предложить гостям. Рай Сахеб наблюдал за происходящим с удовлетворением, которого не мог скрыть. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять: он сегодня самый счастливый человек.
Все новые гости входили в дом, и для всех находилось место. Рай Сахеб обнимал каждого из вошедших и после поздравлений вел гостя к свободным креслам.
— Угощайтесь, мои дорогие, — говорил Рай Сахеб. — Сегодня великий день, и я хочу, чтобы вы разделили со мной мою радость.
Танцовщицы порадовали всех своим искусством, и присутствующие должны были признать, что их мастерство достойно радости происшедшего события.
Махеша не было среди празднующих. Он находился возле Малти. Сиделка и служанки были отпущены, и теперь в комнате были только Махеш и Малти, да их новорожденный сын. Малыш спал в своей колыбели, и звуки музыки, доносившиеся с первого этажа, нисколько его не тревожили. Чтобы его сон был крепче, Махеш покачивал колыбель размеренными движениями.
Малти, измученная событиями прошедшего дня, устало лежала на подушках. Она с трудом верила в то, что у нее родился именно мальчик. Это было просто невероятно.
— Ты счастлив? — спросила она.
— Очень, — ответил Махеш и поцеловал жену. — А ты?
— И я.
Этот мальчик был ей как награда Всевышнего.
— Как мы его назовем? — спросил Махеш.
— Я не знаю. А ты как думаешь?
Махеш пожал плечами.
— У нас еще будет время подумать об этом. Правда, родная?
Малти кивнула, счастливо улыбнувшись.
Их малыш мирно спал. Он родился, окруженный всеобщей любовью. Это был желанный ребенок, и каждый человек в этом доме был рад его появлению на свет.
— Спи, мой малыш, — прошептала Малти. — Спи, мой родной.
— Мы все тебя очень любим, — добавил Махеш.
СМЕРТЬ ГАНГУ
Весть о том, что у Мины родился сын, принесла в дом Санда няня. Она надеялась, что хозяин смягчится, узнав о рождении малыша, и, кто знает, быть может, Мина вернется под крышу этого дома.
Санд не проявил радости при этом известии и сказал хмуро:
— Это ее дело. Пусть выпутывается, как хочет.
И пошел прочь, давая понять, что разговор окончен.
Он слишком хорошо знал свою жену, чтобы поступить иначе. Нет уж, пусть Мина живет там, где нашла приют. Жене Санд не сказал ничего, но это не могло продолжаться долго, и она в один из дней услышала новость о Мине от соседей.
— Твоя племянница родила, — сказала она мужу, возвратившись домой.
— Неужели? — изобразил удивление Санд.
Он не добавил больше ни слова, ожидая, что скажет супруга.
— Родила, родила, — подтвердила женщина. — Вот позору-то на нашу голову.
— Почему же на нашу? — вяло запротестовал Санд.
— А потому, что о предстоящем появлении ребенка Мина узнала под крышей нашего дома. Мы не досмотрели, ведь так?
Было видно, что история с Миной по-прежнему беспокоит ее. Особенно тревожило ее то, что девушка нашла приют в доме Гангу, было в этом что-то нехорошее — оставалась ниточка, связывающая их с грешницей, и невозможно было обрести покой, зная об этом.
— Я думаю, что ты должен поговорить с Гангу, — сказала она мужу.
— О чем? — не понял Санд.
— О Мине.
— И что я ей скажу?
— Что недопустимо укрывать эту девчонку. Это позорит нас.
— Но она не живет в нашем доме, — напомнил Санд.
— Не живет. Зато она живет у Гангу. А Гангу работает в нашем доме. И получается, что мы каким-то боком связаны с твоей непутевой племянницей.
— Что ты предлагаешь?
Женщина посмотрела на мужа, словно пытаясь понять, пришло ли время выложить ему все. Потом вздохнула и произнесла:
— Ну, подумай сам. Ты же мужчина.
— И все-таки? — настойчиво спросил Санд.
В подобных вопросах он привык полагаться на жену.
— Гангу должна выгнать девчонку из своего дома.
— Почему? — поразился Санд.
— Потому что она работает в нашем доме и это позорит нас. Это раз. Гангу воспитывает твоих детей. Это два.
— А при чем здесь наши дети?
— «При чем?» Ну скажи мне, чему научит их няня, которая взяла под защиту опозорившуюся девушку?
Санд тяжело вздохнул и задумался. Жена поняла, что надо проявить настойчивость.
— Или Гангу выгоняет девчонку, или больше не работает у нас, — отрезала она решительно.
— Позови ее, — буркнул Санд. — Я поговорю с ней.
Когда пришла Гангу, жена осталась стоять у дверей.
— Как твое здоровье, Гангу? Как тебе работается у нас? — издалека начал хозяин.
— Здоровье мое такое, каким оно должно быть в моем возрасте, — ответила няня. — А что насчет работы, то я довольна и благодарна вам.
— И мы довольны тобой, Гангу. Но есть обстоятельства, которые печалят нас: меня и мою жену.
— О чем вы говорите? — встревожилась няня. — Разве я что-то делала не так?
— Люди на улицах судачат о том, что произошло. Их можно понять: не каждый день женщина рожает ребенка, не имея мужа.
Гангу поняла, что речь идет о Мине, и нахмурилась.
— Тот, кто осуждает несчастную девушку, злой человек, — сказала она. — Бедной Мине и так пришлось немало перенести.
— Она заслужила то, что имеет! — сказала из-за ее спины хозяйка. — Никто не заставлял ее делать то, что сделала она.
— Нельзя наказывать человека многократно, — пожала плечами Гангу.
— Она позорит нас! — недовольно произнес хозяин. — И даже сейчас, когда она живет не С нами, на нас брошена тень позора. Ведь это ты, няня наших детей, дала приют Мине. Приют, которого она не заслужила.
— И что же? — спросила Гангу.
Она все еще не понимала.
— Мина не должна жить у тебя, — заявила от двери хозяйка.
— Моя госпожа! Будьте милосердны! — взмолилась Гангу. — Ведь вы тоже мать. Куда же пойдет несчастная Мина с маленьким ребенком, если я лишу ее крова?
— Меня это не касается! — отрезала женщина. — Пусть вообще убирается из города, так будет лучше.
— Да, Гангу, — поддержал жену Санд. — Моя жена права. Мине не место в твоем доме.
— Я никогда не сделаю этого! — ответила няня. — Она мне как дочь, а дочь из дома не выгоняют.
— Тебе придется выбирать: или Мина, или работа в нашем доме, — высказала наконец свое желание хозяйка и требовательно взглянула на мужа, чтобы он подтвердил ее слова.
Тот кивнул в знак согласия.
— Я никогда не выгоню Мину! — торжественно заявила Гангу.
— Тогда тебе придется подыскать другую работу! — вспылила хозяйка, раздраженная упрямством старой женщины.
— Что ж, это ваш дом, и вы вольны делать в нем все, что считаете нужным, а в своем доме распоряжаюсь я, — с достоинством ответила Гангу.
— Не торопись, няня, подумай, — осторожно произнес Санд, которому не очень нравилась вся эта история. — Разве ты хочешь потерять эту работу?
— Нет, мой господин, я не хотела бы покидать вас и ваш дом, где проработала десятки лет. Но я никогда не останусь здесь ценой предательства.
— Так убирайся же! — крикнула хозяйка.
— Я уйду, — смиренно ответила Гангу. — Но поверьте мне, старой женщине: зло не помогает жить.
С этими словами она и покинула дом. Хозяйка, взбешенная неуступчивостью старой няни, не выдержав, выбежала на крыльцо и закричала ей вслед:
— И не смей больше никогда здесь появляться!