Разлад

А эта Ляля? Модница! Что ни день — новая прическа. По снегу идет на высоких каблуках, как цапля. Нет, не годится такая в жены трудовому человеку! Добра от этой женитьбы не будет!

Тетя Катя расстраивалась и всегда возражала:

— Да что вы болтаете! Она девушка приличная, образованная. Я от нее ничего худого не видала.

Но в душе тетя Катя тоже жалела, что Паша не женился на Гале.

Когда Павел женился, Галя думала, что жизнь ее навеки сломана, что не будет у нее больше никаких радостей, ни одному человеку она больше верить не будет. Если уж Павел так поступил, чего ждать от других! Вообще-то разговора о женитьбе у них не было. Но Павел говорил ей, что она самая хорошая и красивая девушка. А как он смотрел на нее? Так, как смотрят на любимых. И целовал он ее, как целуют любимых. И было ясно, что Паша и Галя поженятся. А как всегда радовалась, когда она приходила к Паше, тетя Катя!

Галя давно полюбила Пашу, еще когда была в девятом классе. Она ждала, когда он придет из армии. Вот и дождалась.

Мать и знакомые сочувствовали ей, и это еще больше растравляло ее рану. Хорошо бы уехать отсюда. Хоть на край света!

Но Галя никуда не уехала. Успокоилась со временем немного. Но, когда издали смотрела на Лялю, обида давила душу: как мог Павел полюбить такую девушку? Вся какая-то деланная, ломаная, так накрашена, что прохожие оглядываются. Неужели Павлу не стыдно за жену?

Павла Галя видела редко. Встретятся иногда на дороге или на платформе в ожидании поезда, поздороваются — и скорей в разные стороны.

Когда у Павла начались скандалы с Лялей, весть об этом быстро разнеслась по поселку. Ну что же? Этого надо было ожидать!

Однажды Павел — это было уже через год после свадьбы — оказался с Галей в одном вагоне.

— Ну как ты живешь? — спросил он, садясь на скамью рядом с Галей.

— Ничего, — ответила она и задала встречный вопрос: — А как ты?

— Я… плохо.

— Что так?

— Да разное. Тебе это неинтересно…

— Как экзамены? Сдаешь?

— Сдаю. А как ты?

— Хорошо. Говорят, я родилась врачом. В больнице комсоргом избрали.

— Молодец, Галчонок!

Ишь вспомнил, что так ее звали, когда она была совсем девчонкой. И посмотрел ласково. Неужели пожалел, что не вышло у них любви?..

6. А Вовка-то вырос!

Юлия Павловна видела, что не клеится у Ляли жизнь с Павлом. И Вовка ее беспокоил. Трудный мальчишка стал. С Лялькой неладно вышло, как бы и этого не проворонить! А работы столько, что вздохнуть некогда.

Михаил Иванович успокоил жену и обещал заняться сыном.

В выходной день Михаил Иванович предложил Вовке совместную прогулку. Тот удивленно посмотрел на отца и сказал иронически:

— Под ручку или рядышком?

Михаил Иванович рассердился:

— Ты что это, смеешься? Почему я не могу погулять со взрослым сыном?

— А что мы с тобой делать будем?

— Ничего не «делать»? Я тебя гулять зову.

— А мне скучно просто гулять. Ты лучше с мамой погуляй.

Да, действительно парень отбился от рук. Ему, видите ли, скучно с отцом! И нет, чтоб деликатно отказаться, не обижая отца… Ан нет! Насмехается. Да и сам я хорош! Не заметил, как сын перерос «прогулочки за ручку». Надо чем-нибудь заинтересовать парнишку. А чем? Когда? Уезжаешь из дому в семь утра, возвращаешься в девять, в десять вечера. Перекусишь — ив постель.

И что значит заинтересовать? Вовка давно уже интересуется всем на свете. Надо контакт с ним установить. А. как установишь? Слишком разные интересы, разные взгляды. Когда Вовка говорит о футболе, отцу скучно. А когда сын, прочитав газету, начинает критиканством заниматься — то не так, это неправильно, он возмущается: молоко на губах не обсохло, а туда же, со своим мнением! Бывает, что Михаил Иванович и сам думает так, как Вовка. Да разве можно говорить откровенно с мальчишкой? Как все это осядет в несформировавшемся мозгу? Приходится уходить от прямых ответов. Подрастешь, мол, во всем разберешься, а пока учись и тому подобное. А парень он умный, любознательный.

Каждый полет в космос, к примеру, Вовка воспринимает так горячо, будто сам летал в ракете и стал победителем. Однажды Михаил Иванович похвастался перед сыном:

— А мы, то есть наша фабрика, тоже одну вещичку делали для полета в космос!

— Какую? Папка, скажи!

— Да просто одну из многих тысяч деталей.

— А! — разочарованно протянул Вовка.

Нет, Вовку не интересовали детали! Он станет конструктором космических кораблей. Как тот Главный, которого не называют по фамилии. А может, Вовка сам станет космонавтом! Ему и слава и почет. Вон как встречали Гагарина! На Красной площади! А может, заняться космобиологией? Ведь нельзя же посылать людей в длительные полеты в космос, не изучив, как там будет чувствовать себя человек. Или животные, растения, которые космонавты возьмут с собой.

Вовка раздумывал, иногда делился своими планами с отцом. И оказывалось, что Михаил Иванович на вопросы сына не мог ответить.

— Мне, сынок, всю жизнь приходилось иметь дело со строительством жилья, мостов, дорог, а теперь вот с мебелью. На небо и смотреть было некогда. Какой там космос! Еле управились с разрухой после гражданской войны и Отечественной. Зато вам теперь легче жить, веселей.

Юлия Павловна высказывалась более резко:

— Космос! Мало у нас на земле дел? Посмотри, какая теснота в больницах! Все коридоры кроватями заставлены. Разве это дело? Медикаментов иногда необходимых в аптеках нет.

— Ты только о больнице и думаешь! — возмущался Вовка. — Что же, из-за твоих больных полеты прекратить? Очень интересно тогда жить будет! Нет уж, мамочка, с тобой никто не согласится! Правда, папа?

— Конечно, тут наша мама перехватила малость. Космос — это тоже земное дело.

— Слышала, мамочка! А ты все больница да больница! Подумаешь, очень важно стариков да старушек лечить!

— Глупый ты! — рассердилась Юлия Павловна. — Что же, по-твоему, старики не люди? Да ты всем обязан этим старикам. Вот твой отец — старик. Так что ж, если заболеет, не лечить его? А меня? На свалку? Как в давние времена у северных народов? Оставить старого человека на дороге в зимнюю стужу? Дикарь ты.

— Подожди, подожди, мать. Он ведь сгоряча, а ты всерьез все принимаешь.

Вовка повернулся к окну и молчал. Ну конечно, он понял, что переборщил. Михаил Иванович подморгнул Юлии Павловне и продолжал примирительно:

— Ты, сынок, зря так о стариках говоришь. Вдумайся, кто такие наши старики. Это бойцы Красной Армии времен гражданской войны, ее командиры и комиссары, такие, как Чапаев, Фрунзе, Щорс. Это бойцы Отечественной войны. Военные врачи, как твоя мать. Все, чем ты восторгаешься, — это дела стариков. Недавно мне попались стихи. Я даже их наизусть выучил. Слушай:

Старость — роскошь, а не отрепье,

Старость — юность усталых людей,

Поседевшее великолепье

Наших радостей, наших идей.

— Вот что такое старость! Знаешь, кто такие стихи сочинил? Светлов! Его «Гренаду» сам же поешь. И мать, видишь, расстроил! Ты с ней все же повежливей разговаривай.

Вовка посмотрел на Юлию Павловну. Если Вовка видел, что мать действительно обижена, он подходил к ней, отделывался шуткой: «Не обращай на меня внимания! Я же недовоспитанный». Мать улыбалась, и мир восстанавливался. А сейчас она даже и не очень сердитая. Понимает, что он вовсе не думал плохо о стариках. Он о них вообще не думал.

7. Черные слезы

Однажды поздним вечером к Батовым неожиданно пришел Павел.

— А где Ляля? — спросила Юлия Павловна.

— Не знаю. Мы с ней разводиться хотим. Не любит она меня. Я для нее слишком прост. Она интеллигенция, а мы люди простые. И мать моя, и я.