Лабиринт снов

— Гендальф, — неуверенно произнесла я, наблюдая за его глазами.

Старик сразу перестал смеяться. Нет, я сошла с ума или начиталась Толкиена. Впрочем, виденное мной в данный момент подтверждало обе версии. Сошла с ума, предварительно начитавшись Толкиена. Как же объяснить то, что я в театральном костюме нахожусь далеко не в городе, судя по всему, а рядом персонаж из детской сказки. Разве подобное возможно? Возникло желание оглянуться в поисках съемочной группы. Никого не было лишь лес и телега, на которой я так и сидела завернутая в плащ. Хотелось рассмеяться и зареветь одновременно. Сдают, нервы, ни к чёрту.

— Вы актёр? — спросила я старика, взяв свои эмоции в руки, выпутываясь из свёртка материи.

Вместо ответа, он нахмурился и снова принялся копаться в складках своего огромного плаща. Отыскав требуемое, старик одобрительно крякнул и протянул мне раскрытую ладонь. Я увидела небольшой камень закрепленный на веревочке, сплетённой из белых тонких нитей похожих на волосы. Дед жестами показал мне, что его надо надеть.

— Теперь мы можем говорить, — удовлетворительно пояснил он, когда камень оказался у меня на шее. — Откуда ты будешь, дитя?

Может я и молода, но ко мне уже давно никто не обращался как к ребёнку. Одно то, что раньше я всех друзей стала самостоятельно зарабатывать и жить отдельно от родителей, давно снискало их уважение.

— Ну, положим, я уже далеко не дитя, — невежливо огрызнулась я.

Старик смутился.

— Однако выговор у тебя… — задумчиво произнёс он.

Я осеклась. Старик, очевидно, меня нашёл, подобрал, укрыл своим плащом, который так пахнет крепким табаком, неизвестно правда, куда меня везут. Стало стыдно. Откуда у меня вообще такие мысли? Я брежу.

— Извините, я давно отвыкла от подобного обращения, — сказала я мягко.

— Оно и видать, — согласился старик.

— С виду зим пятнадцать тебе, стало быть — дитя. Язык мне твой незнаком. Тоща, как эльф и мала как хоббит. Откуда тебе имя моё известно?

Я пожала плечами. Во-первых, мне почти двадцать лет. Хотя, справедливости ради замечу, что всегда выглядела юнее из-за природной худобы, и ростом действительно не вышла: полтора метра в прыжке, даже пива не давали без паспорта. Костя всегда называл меня рахитичной. Но как говорят: маленькая собачка — до старости щенок. Может, поэтому меня сравнили с эльфом.

Я сплю… Как общаться с человеком, который мало того персонаж сказочный, так ещё и жил в вымышленной мире, неизвестно сколько эпох назад? Попробовать что ли сказать ему, что он придуманный и всё кругом ненастоящее и посмотреть на реакцию? Хоть поржать, если уж ничего не могу больше сделать.

Так, вдох… выдох. Уйми истерику, Света, конкретно сейчас, ты тоже находишься в этом мире, каким бы вымышленным он не был. Неизвестно почему, но я здесь и с этим ничего не поделаешь. Наверняка способ проснуться или вернуться назад есть. Он найдётся. Сначала успокоиться и подумать, что можно сделать в первую очередь. Надо как-то объяснить старику… Стоп. Это Гендальф. Он волшебник, а значит должен понять меня.

— Я человек. Моё имя Светлана, — начала я, выбирая формулировку поправдоподобней. — Только я, как это сказать, родилась не на этой земле.

— Да уж вижу, — кивнул Гендальф. — Одежда у тебя не наша, — я оглядела сценический костюм. — Тканей таких у нас не бывало.

Хорошо, я ещё не в своих привычных джинсах, вот это был бы пассаж! Костюм Джульетты немного ближе этому времени. Я открыла рот, чтобы разразиться длинной речью и запнулась. Что собственно, я могу ему сказать? Мой мир он не воспримет. Разъяснить устройство нашего общества и подавно не удастся. Нет, я все-таки сплю! Размышления прервал резкий, непривычный для ушей звук. Гендальф пришпорил лошадь.

Телега тронулась с места. Куда он меня везёт? Как мне теперь ориентироваться в происходящих событиях? По книге или фильму?

— Вы к Бильбо едете? — спросила я, чтобы развеять закравшиеся сомнения.

— На день рождения, — ответил Гендальф.

Как нехорошо. Если это сон, то очень плохой. Если события будут развиваться по знакомому мне сценарию, это очень, очень нехорошо. Угораздило же до начала Войны Кольца тут появиться! Её представить-то себе страшно. Надеюсь, участвовать не придётся…

Гендальф будто прочитал мои мысли:

— Откуда тебе ведомо?

Как объяснить человеку, откуда я знаю про Бильбо? Фильм смотрела. Книгу читала. Алую книгу, которую писали Бильбо, Фродо и Сэм. Глупость какая. Точно сплю. Я ущипнула себя, больно, изо всех сил. Ай! На руке образовалась гематома. Не сон.

— Сама не знаю, как попала сюда, — призналась я. — Мне бы назад, домой. Если это не сон, конечно.

— Какой же это сон! — засмеялся Гендальф. — Уж скорее ты мой сон: свалилась с неба как снег.

Очень смешно: у нас одинаковые подозрения. Пора признавать, я действительно в Средиземье, в эпоху Войны Кольца. И самое страшное пока впереди.

— Тогда может, скажете мне, зачем я здесь? — спросила я старца, когда его смех начал действовать мне на нервы.

— Будет тебе величать меня на вы, будто царскую особу! — Гендальф снова засмеялся. — Потешила старика. Да, ты, стало быть, кровей знатных?

— Да нет! — воскликнула я.

— Ты уж одно говори: либо да, либо нет. А то мне не понять.

— Нет, — поправилась я, — нет во мне никаких знатных кровей.

Гендальф прищурился:

— Мне-то видней будет, — сказал он с хитрой улыбкой, — и тем, кто сюда тебя заслал. Значит так надобно. Много тебе ещё ведомо? — спросил он теперь серьёзно.

— Много, — ответила я, когда до меня дошла суть вопроса. — Кроме своей судьбы.

Если события соответствуют книге, или фильму, то про здешний мир я относительно осведомлена.

Меня вдруг охватила жалость, окажись всё правдой — многие погибнут. Захотелось рассказать магу про войну, про ловушку и про Барлога… Так что же я молу, я же могу помочь!

— Фродо очень ждёт тебя, — начала я, — он очень тебе обрадуется. С праздника Бильбо покинет Шир и оставит кольцо Фродо…

— Остановись дитя! — резко прервал меня волшебник, сверкнув глазами. — Каждое твоё слово может изменить наши судьбы и твой мир, — продолжил он мягче. — Помни об этом всякий раз, когда открываешь рот. Пройдёт много эпох, прежде чём настанет твоё время. Мы все исполним, что нам назначено, ты исполнишь, что положено тебе и не под силу никому другому. Иного пути у нас нет. Твой мир теперь в твоей деснице.

Здорово. Вообще здорово. Тут как бы самой в живых бы остаться.

Мы замолчали. Мысли совершали в голове броуновское движение. Я понимала, конечно, что сказанное мною может повлиять на ход событий. Хранители даже могут не выиграть битвы, если вмешаюсь я. Кольцо — тема отдельная, Фродо непременно должен его донести до цели. Судя по книге, он один сможет его уничтожить, хоть не знает ещё, какую цену придётся заплатить. Расскажу во всех красках — испугается.

Что чувствует человек, когда ему выпадает возможность изменить будущее, стать пусть не героем, но может спасти чью-то жизнь, или может даже много жизней? Гордость: наконец, я смогу проявить себя? Сомнения: а если не смогу, ошибусь и всё испорчу? Страх: погибну ведь, и все вместе со мной? Сейчас я испытывала все эти чувства одновременно.

— Что мне тогда делать? — спросила я у Гендальфа.

Старик посмотрел на меня внимательно, после некоторой паузы ответил:

— Время подскажет.

Глава 2

Даже кошки не заходят в квартиру, взятую по ипотеке.

Где-то через пару часиков мы въехали в Шир. Гендальф посоветовал мне закутаться в плащ поплотней и надвинуть капюшон на голову. Желательно бы поступать так всегда попадая в места скопления народа. Или хоббитов. Или ещё кого. И вообще лучше в таком виде пока на глаза никому не показываться.

За холмом показались дома «тире» норы хоббитов.

Шир полностью соответствовал описаниям профессора Толкиена. Равнины, покрытые зеленью и разнообразными растениями, классифицировавшихся мною просто как «трава». Повсюду холмы поделённые полянами. Накатанная деревянными колесами дорога. Огромное количество поселения в плоскогорье. Круглые дверки, с маленькими садиками и забавными калитками. Народец, с опаской поглядывающий на экипаж повозки. Детишки, снующие между домами. Сей пейзаж гармонично дополнял природу, которая оставалась как везде нетронутой техническим прогрессом.