Страница 5 из 7
– Из той же бутылки? – ужаснулась Изольда.
– Да вроде нет, из другой. И на дне ее крыса не болталась. Короче, я натрепала Антонио, что у меня бабушка генерал КГБ в отставке. И теперь, похоже, он боится… то ли ее, то ли меня.
– Ну и отлично! Зато, надеюсь, вернешься домой живая и здоровая. А как он тебе, сам-то? – поинтересовалась подруга.
– Да я пока не поняла, мутный какой-то. Молчит в основном, не пристает вроде. Короче, дело к ночи. Поглядим, что будет. Хотя вот точно герой не моего романа…
И тут из ресторана донесся грохот, звон разбитого стекла и пронзительный женский крик.
– Что там у тебя? – Изольда тоже услышала звуки.
– Не знаю. Наверное, убивают кого-то… Пойду посмотрю… может, поучаствую… – нервно засмеялась Катерина.
Повесила трубку и распахнула дверь.
Глава 4.
Кровавая бойня предстала ее глазам в недавно тихом и уютном зале ресторана. Среди деревянных обломков – судя по всему, останков стола и пары стульев – в огромной луже густой крови с ошметками мозгов лежал, усыпанный осколками стекла, паренек лет двадцати. Ноги его в потертых сандалиях были широко раскинуты, одна рука загибалась под спину, вторая скребла по липкому от крови полу судорожно растопыренной пятерней. Под волосами, слипшимися от бурых сгустков мозга, лица было не разглядеть.
Катерина ахнула. Смотреть на это месиво было невыносимо, а отвести глаза – невозможно. «Кто же его так, болезного?» – подумала остатками рассудка Катерина. Посетителей в ресторане уже практически не было. Компания веселых итальянцев ушла, мачо с другом тоже. Только финская семейка торопливо дожевывала свой обед, да пронзительно орала польская девица, стоя рядом с трупом и мелко трясясь в истерике.
Именно этот истошный визг не позволил Катерине упасть в обморок. Ну и еще, конечно, то, что она сидела в коляске. А красиво выпасть из коляски все равно не получилось бы, так что не стоило и начинать. Зато раздражал этот вой нестерпимо.
Как выяснилось, не только Катерину. На звук сирены примчался Круассан-Санёк и резко затормозил у самой кромки кровавой лужи, брезгливо тряся лапами.
Катерина оглянулась вокруг и заметила рядом на столе стакан с апельсиновым соком. Схватив стакан, она выплеснула его содержимое в лицо девице. Та захлебнулась соком и заткнулась.
Оранжевая жижица стекала по груди барышни, окрашивая ее голубое платье в веселенький солнечный цвет. И еще этот странный запах! Кисловато-резкий, чуть пряный и удивительно знакомый.
– Ну довольно валяться, Вито! Ты напугал наших гостей… – раздался с порога ресторана скрипучий голос Карлы.
И внезапно труп зашевелился, запыхтел и стал подниматься из кровавой лужи. Ошметки мозгов, отваливаясь, сочно чпокали об пол. Катерина отшатнулась и хотела было перекреститься. Девица в мокром платье закатила глаза и открыла рот, намереваясь включить свою сирену. Карла остановила рукой всеобщую истерию.
– Вито, сколько раз я тебя предупреждала не носить в одиночку пасту. Из чего теперь, по-твоему, я буду делать болоньезе или аматричана? Из твоих мозгов?..
Паста, томатная паста – вот что это такое, поняла Катерина. Вот чем так знакомо пахло! И мозги, падающие с паренька, – всего лишь кусочки помидоров.
Санёк, стоя на краю помидорной лужи, осторожно принюхался и стал лизать кровавую тюрю. Выглядело это весьма кровожадно, но вполне логично для бойцового кота.
– Уйди, Круассан, перемажешься и наследишь только, – подвинула ногой кота старуха.
Вито с крайне виноватым видом утирал лицо. Откуда-то появилась девушка с ведром, шваброй и тряпками и ловко принялась уничтожать следы кровавой бойни. Вито прогнали с глаз долой, чтобы не распугивал господ постояльцев.
Мокрая полька, все еще дрожа, была уведена старухой в номер. Следом отправился и облизывающийся Санёк. Финская семья в полном составе невозмутимо дожевала, молча просмотрела спектакль и гуськом протопала мимо Катерины к выходу. А в дверях ресторана возник Антонио, пропустивший все самое интересное.
«Любопытно, а они всегда тут так обедают? А на ужин будет что – торжественное повешение?» – подумала Катерина и отправилась с Антонио на прогулку.
***
Прежде всего они обошли территорию отеля. Помимо бассейна в зарослях кустов с крупными сиреневыми цветами обнаружился теннисный корт. А среди высоких приплюснутых пиний стояли несколько скамей для отдыха господ постояльцев. В разные стороны разбегались выложенные плиткой дорожки, чье несомненное удобство для коляски Катерина оценила особо.
За белым оштукатуренным каменным забором с витыми железными воротами начиналась дорога, ведущая в центр городка. Много зелени, солнца и прозрачного хвойного воздуха. А где-то там, за пиниями и пригорками, плескалось Средиземное море. Вот она, итальянская глубинка!..
Антонио присел на скамейку и, шаркая сандалией по усыпанному сухой хвоей песку, вытащил зубочистку и принялся самозабвенно ковырять в зубах. Катерина хмыкнула и отвернулась.
По дальней дорожке от отеля в сторону корта торопливо шла та самая польская девица. Сейчас на ней были длинные льняные бежевые брюки и голубая рубашка, в руках – книга. Катерина лениво наблюдала, как среди стволов мелькает голубое пятно ее рубашки.
Вдруг пятно остановилось. Помаячило вдалеке и исчезло. Ну вот просто испарилось! Катерина насторожилась. «Вроде я не так уж и много кьянти выпила, чтобы глюками страдать», – сказала она себе. Вытянула шею, попыталась привстать в коляске, стараясь рассмотреть, куда же могла провалиться девица.
– Похоже, там барышня упала в яму, – пробормотала она спутнику.
– Да? – вяло поинтересовался тот, рассматривая зубочистку. – И что?
– Ну как? Надо пойти помочь. Вдруг она не может выбраться? – удивилась Катерина.
– Ну она же не кричит! Если была бы нужна помощь, она закричала бы… – рассудительно отозвался Антонио.
– Нет, я так не могу. А может, она там лежит со сломанной шеей… ну или хотя бы ногой. И стонет, а мы не слышим. Ты как хочешь, а я пойду посмотрю.
И Катерина решительно покатила по тропинке к тому месту, где недавно мелькал голубой лоскут.
Чем ближе она подъезжала к месту исчезновения польки, тем больше вопросов возникало в ее неугомонной голове. Вот и тот пригорок, вот дорожка, по которой шла девушка. Никакой ямы, даже небольшой канавки нету. Тут просто негде спрятаться.
Всего лишь редкие кусты вдоль дорожки.
«Ой, что это? – Катерина подъехала поближе. Под кустом лежала книга с польским названием на обложке. – Это же ее она читала в ресторане. А где сама хозяйка? Не взлетела же, на самом деле?!»
На всякий случай Катерина задрала голову и посмотрела на кроны пиний. Да нет, ничего подозрительного. Тут она продвинулась еще чуть-чуть вперед, и вдруг мягкую итальянскую тишину прорезал истошный визг. Катерина от неожиданности заорала тоже и подпрыгнула на коляске. Визг несся снизу и пронзал прозрачность воздуха до самых низколетящих пушистых облаков.
В диком ужасе Катерина уставилась себе под ноги. Из-под колеса прыснул меховой трехцветный комок. Санёк! Пока она пялилась в небеса, Круассан, не знакомый до сих пор с особенностями ее колесницы, пришелестел и решил обтереться об колесо. И тут коляска тронулась и придавила хвост непуганому итальянскому коту с именем французского рогалика.
– Санёк, кис-кис, иди сюда. Ну прости, пожалуйста… Я не хотела, – рассыпалась в извинениях перед котом Катерина. Она чуть не плакала от жалости к нему.
Санёк, сидя в паре шагов от нее под ближайшим кустом, немного подумал, зевнул и решил простить. Подойдя, обнюхал руку, позволил себя погладить и даже милостиво разрешил пощупать хвост. Хвост был по-прежнему упругим и целым. Катерина выдохнула. Не хватало еще в первый день приезда испортить хозяйского кота!
«А кстати, где Антонио? Почему он не прискакал на мой крик и вой Круассана? И куда все-таки подевалась девица?»