Скандалы не дремлют (ЛП)

Могла ли она быть женщиной, с которой он действительно хотел остепениться?

Скорее всего, нет. Но даже если и так, и хотя ложь поможет сохранить ее сердце от боли, он показал ей свою уязвимость, и она не могла ответить на его честность ложью.

— О, Габриэль. Я была бы опустошена, — прошептала она. — Если бы с тобой что-то случилось, я бы предпочла умереть. Но также я не могу жить в безопасном пузыре.

Он взглянул ей в глаза так, будто пытаясь запечатлеть себя на ней.

— И я не могу тебя отпустить.

— Я всегда буду делать все возможное, чтобы оставаться в безопасности, но я не могу перестать жить.

— Черт возьми, женщина, — выругался он. Она была права. Он знал это, и ему это явно не нравилось.

— Поцелуй меня, — потребовал он. — Поцелуй меня сейчас же, черт возьми.

Возможно, поддаваться ему было не умно, но ее недавнее близкое знакомство со смертью подталкивало воспользоваться моментом. Если она не будет упиваться каждой секундой с ним, то пожалеет о потере этого шанса прикоснуться к нему.

Эверли подозревала, что это только откладывало их неизбежное расставание, но она выбирала его — и жить полной жизнью, используя любой подвернувшийся шанс.

Наклонившись, она с легким вздохом прикоснулась к его губам. Если бы у нее был шанс провести с ним еще одну ночь, она бы им воспользовалась.

Мягкие. Его губы были невероятно мягкими и чувственными для мужчины. Она положила ладонь ему на щеку, чувствую грубую щетину. Ей нравилось это ощущение, контраст между его мягкой кожей и грубой мужественностью. Это раздвоение отражало самого мужчину. Его внешность альфы скрывала бездну нежности, которую он, вероятно, показывал только его пяти самым близким друзьям. Видя его таким, Эверли чувствовала себя особенной. Возможно, у нее не будет такой роскоши, как делить с ним завтраки всю оставшуюся жизнь, но прямо сейчас у нее было настоящее.

Его рука скользнула вверх по ее бедру, когда их языки сплелись вместе. Эверли раздвинула ноги, предоставляя ему больший доступ. Здесь, в этой обстановке, они подходили друг другу идеально, как если бы были созданы друг для друга. В его объятиях для нее исчез весь остальной мир. Больше никаких тайн. Никаких репортеров, от которых необходимо ускользать. Никакой опасности, с которой необходимо бороться. Никакого горя, потери или неопределенности. Просто он, она и ощущение правильности.

Она провела языком по его нижней губе, и, несмотря на силу его большого тела, он вздрогнул.

— Покажите мне свою грудь, Эва. — Его рука прошлась по ее бедру, поднимаясь все выше. Он скользнул пальцами так близко к месту, где ей больше всего нужно было его прикосновение. Вместо этого он, казалось, дразнил ее. Снова и снова он останавливался, поглаживая ее изнывающую плоть, пока овладевал ее ртом.

Эверли поцеловала, желая подразнить его в ответ. Она коснулась губами его носа, затем правой и левой щеки, после чего провела языком по краю его уха.

— А что я получу взамен, если сделаю так, как ты сказал?

— Прикоснусь к ним. Мои губы и зубы будут поклоняться им. Я буду лизать и сосать их до тех пор, пока ты не будешь возбуждена настолько, что не сможешь думать и дышать. — Он скользнул рукой вверх по ноге, дразня пальцами край трусиков. — Ты мокрая для меня? Ждешь, когда я войду?

— Ты знаешь, что да. — На самом деле, ей следовало прикусить язык, чтобы не взмолиться об удовольствии, которое он всегда ей дарил.

— Тогда покажи мне грудь. — Чертова рука снова отодвинулась, заставляя ее застонать от разочарования.

— Расстегни мне молнию. — Сама она не могла добраться до нее. Сегодня утром ей понадобилась его помощь в этом. Тогда это был сладкий момент близости. Она почти смогла забыть свою борьбу и сделать вид, что они были просто еще одной парочкой, собирающейся на работу. А поскольку он застегнул молнию, казалось единственно правильным, чтобы он и расстегнул ее, помогая ей избавиться от одежды, которая разделяла их.

Он скользнул рукой вверх по ее бедру, животу, груди, пока его пальцы не коснулись задней части ее шеи. Жар опалил ее. Затем он с приглушенным звуком медленно потянул молнию вниз.

— Я обожаю тебя раздевать. Словно разворачиваю свой любимый подарок. — Гейб наклонился и прижался к ее шее. — Каждый раз, когда я вижу тебя, все, что я хочу сделать, это раздеть тебя догола и завоевать каждую твою частичку.

Судорожно вздохнув, она позволила ему стянуть ее платье с плеч. Девушка откинулась назад, давая ему место, чтобы стянуть рукава. Платье упало к ее талии, обнажая бюстгальтер. Его взгляд упал на ее грудь, дыхание стало рваным. Он дернул себя за галстук, потянув за него, как будто не мог дышать.

Его реакция заставила ее чувствовать себя невероятно сильной. Если бы кто-то на прошлой неделе сказал ей, что сегодня она будет обнажаться в лимузине перед самым красивым мужчиной, которого она когда-либо встречала, то сказала бы им, что они сумасшедшие. Она не была сексуальной. По крайней мере, она никогда не чувствовал себя таковой. Но Габриэль это изменил. Изменил ее. Она не могла не чувствовать себя красивой, когда он смотрел на нее с таким желанием в глазах. Он никогда не позволял ей прятаться за неуверенностью, да ей она была и не нужна перед лицом его честной страсти. Даже если завтра они расстанутся, она будет вечно благодарна, что он помог ей обрести новую уверенность.

Эверли расстегнула застежку бюстгальтера, высвобождая грудь. В ту минуту как она обнажилась, он облизал губы, как волк, почуявший добычу. Он был готов съесть ее на ужин.

— Заведи руки за спину.

— Ты командуешь.

Он покачал головой из стороны в сторону.

— Я в отчаянии. Заведи руки за спину, или я буду вынужден сделать что-то резкое и порвать эти очень дорогие брюки.

Обычно Габриэль держал себя в руках. Эверли нравилось знать, что она могла заставить его так близко подойти к потере контроля.

Кусая губы, она завела руки за спину. Ее груди напряглась, а соски превратились в пики, как будто ожидая его прикосновений.

— Ты осознаешь, насколько красива? — Его большие ладони обхватили ее груди.

— Я знаю, что ты заставляешь меня чувствовать себя такой.

— Я хочу быть с тобой, Эверли. И я не имею в виду только сейчас. Я не хочу, чтобы это закончилось. — Он посмотрел на нее, его лицо выражало вопрос, на который она не знала ответа, потому что не была уверена, в чем заключался вопрос. Он, конечно, не может говорить о реальных обязательствах. Она не могла думать об этом сейчас.

— Не заставляй меня ждать, — пробормотала она вместо этого. — Пожалуйста.

Гейб наклонился и поцеловал ее грудь, облизывая набухший пик. Он лизнул чувствительный кончик, двигаясь вокруг и вверх, поглаживая его языком, прежде чем прикусить зубами. Ощущение пронеслось прямо к ее киске. Она задохнулась.

— Ты не веришь мне, — пробормотал он. — Думаешь, что я откажусь от тебя, но это не так, малыш. Я намерен защитить тебя, Эверли. Я выбираю тебя. Я буду рядом с тобой. Даже если ты попытаешься оставить меня, потому что думаешь, что так будет лучше для нас или что-то еще, я приду за тобой. Я заставлю тебя передумать.

Легко говорить такое в пылу страсти, но может ли это сработать между ними на самом деле? В конце концов, она могла простить глупости, которые он сказал своей сестре. Но он все еще был гламурным мальчиком, а она была обычной девушкой, влюбленной в него. Таким образом, она решила, что трудно поверить, что слова, которые он сказал сейчас, были реальнее, чем то, что он сказал Саре. Эверли понимала, что жизненный опыт Габриэля научил его быть осторожным, и поняла, почему он не доверял ей в самом начале. Ей хотелось верить, что она действительно что-то значила для него, что они могли стареть вместе. Как она могла просто поверить, что этот потрясающий мужчина хочет ее не только ради секса? Могли ли они преодолеть все проблемы между ними и, возможно, построить совместное будущее?

А потом она уже не могла думать, потому что он сжал ее сосок губами и притянул ближе. Он дернул его, посылая острое удовольствие циркулировать по телу Эверли.