Страница 11 из 24
Тем не менее очевидно, что даже в додинастическое время Египет не обладал народным обществом в чистом виде. Оно было относительно изменчиво и стремилось опробовать новые способы посевов или разведения животных, строительства или создания произведений искусства. В действительности в додинастический период общество было менее враждебно к нововведениям, чем в историческое время, когда систематизированная и ставшая обязательной идеология начала препятствовать отклонениям от традиции. Кроме того, в додинастическом Египте происходило расширение торговых контактов, а значит, и взаимоотношений между индивидами и общинами, не связанными узами родства. В основном хозяйство любой общины являлось самодостаточным, но роль рынка была уже настолько велика, что важнейший элемент народного общества – сильное чувство общности группы в противопоставлении чужакам – начал ослабевать. В додинастический период или в династическое время Древний Египет находился на стадии перехода от народного к урбанистическому обществу, и заметного перелома в самом начале истории не было.
Таким образом, три концепции: «вызова и ответа», «урбанистической революции» и «народного общества» – полезны для понимания важнейшего перехода от доисторического «варварства» к исторической «цивилизации». Но ни одна из них не предлагает исчерпывающего и удовлетворительного объяснения того, почему этот переход произошел в сравнительно короткий срок. Ответить на данный вопрос не способен никто, потому что, во-первых, наши источники довольно скудны, а во-вторых, существовали некие духовные факторы, о которых мы можем лишь догадываться. В ка кой-то степени будет достаточно, если мы сделаем ряд наблюдений, связанных с экономическими, социальными и политическими изменениями, рассмотрим их и перейдем к результату, который был и так очевиден: были определенные факторы, подтолкнувшие человека к цивилизации, что обусловило зрелость его мышления и внешнего вида, благодаря которым сложилась государственность; это, в свою очередь, способствовало зарождению письменности, ставшей основой научного мышления, что привело к появлению сложной картины мира, искусства и литературы. Возможно, мы просто не обладаем достаточными сведениями для того, чтобы перечислить все видимые признаки исторических изменений, но, скорее всего, наше знание никогда не будет полным, поскольку важнейшие мотивационные факторы, выходящие за рамки человеческого сознания и духа, так и останутся незримыми. Мы никогда не найдем в источниках отражения этих духовных и интеллектуальных импульсов, так как они находятся слишком глубоко в сердце и сознании человека и доисторический человек вряд ли подозревал об их существовании.
Уникальные экономические, природные и пищевые ресурсы, а также государственная и общественная организация приводили в разных регионах к различным результатам. Цивилизация, возникшая в Египте, отличалась от существовавших в Месопотамии, долине Инда, Китае или на Юкатане. В каждом из этих регионов были собственные материальная культура и духовные ценности. Кроме того, существовали (например, в Судане) и нецивилизованные регионы, где благоприятные факторы не привели к появлению цивилизации. Можно возразить, что каждый из случаев необыкновенно сложный, что в каждом из них был свой набор благоприятных факторов и что если мы располагали бы достаточной информацией, то могли бы объяснить особенности каждой цивилизации или нецивилизованного сообщества путем сложных математических уравнений. Но скорее всего, каждое из таких уравнений содержало бы неизвестную величину х – сознание и духовность человека. Все наши визуальные наблюдения не дадут нам исторического или социологического объяснения феномена превращения культуры в цивилизацию.
Развитие додинастического Египта похоже на химический процесс, медленно идущий в начале и сопровождающийся внезапной реакцией в конце. В качестве примера можно привести ситуацию, при которой капли одного химического вещества в течение долгого времени падают в раствор другого, существенно не меняя его состав. Затем вдруг состав раствора изменяется, и мы получаем совсем другое вещество. Мы не знаем, какого рода изменения: количественные или качественные – произошли. Имело ли в данном случае место поглощение, в результате чего постепенно концентрация капающего вещества стала достаточной для реакции? Или все дело в том, что в определенный момент появилось еще одно вещество, которое стало катализатором появления нового химического соединения?
На этот вопрос нам не дано найти объективного ответа. Представляется, что данный процесс был количественным изменением и незначительные изменения, произошедшие в Древнем Египте в определенный момент, заметно преобразовали культуру. Множественные количественные изменения производят впечатление качественных преобразований. Однако мы не можем отрицать возможности того, что в самом конце египетской додинастики появился новый фактор, ставший катализатором появления в долине Нила цивилизации. Им мог быть очевидный импульс, дошедший до додинастического Египта из Месопотамии.
Никто не знает, как долго длилась история додинастического Египта, прошедшая путь от деревеньки Меримде до начала правления царей первых династий. Предположим, что этот отрезок времени занимал два тысячелетия. Большую часть этого периода, длившегося, предположим, восемнадцать столетий, египетская культура была замкнута в себе. Конечно, сохранились свидетельства торговых контактов с дальними странами, но материальная культура оставалась самобытной, ее развитие можно рассматривать как принятие определенных форм или отказ от них. Даже появление нового типа сосудов на определенном этапе додинастики связано с одним из районов Северо-Восточной Африки. Можно проследить аналогию между формой глиняных или каменных сосудов в Египте и Палестине, но на основе этого сходства нельзя говорить о прямых заимствованиях. Если они и были, то возникают сложности с определением направления, в котором они осуществлялись. Нет, развитие Египта на протяжении большей части додинастического периода было самобытным и замкнутым в себе. В самом его конце в египетской культуре стали заметны некоторые элементы, имеющие месопотамские корни.
Элементы, которые Египет заимствовал у своих восточных соседей, очевидны[8]. Это цилиндрические печати (египтяне переняли как понятие, так и сам инструмент), получившие к тому времени широкое распространение в Месопотамии. Это монументальная архитектура, в рамках которой для украшения стен использовали декоративные кирпичи. Появление и развитие такой техники прослеживается в Месопотамии, но в Египте она появилась уже полностью сложившейся в конце додинастического периода (фото 4а). Имелись и некоторые художественные мотивы, которые были присущи искусству Месопотамии, но чужды египетскому. Речь идет о равных по размеру противопоставленных группах, о герое, побеждающем двух чудовищ, сложносоставных мифических животных или животных с переплетающимися шеями и типично месопотамских лодках. Все эти элементы зародились в Вавилоне, в Египте они появились уже окончательно сформировавшимися – как заимствования.
Есть и другие явления, возникновение которых можно отнести к тому же периоду, однако имеющиеся у нас данные не позволяют сделать окончательных выводов об их заимствовании. В Месопотамии был изобретен гончарный круг, не засвидетельствованный в Египте до династического времени. Азиатская металлургия была также более развита, чем египетская, и более совершенные иноземные способы обработки металла могли быть переняты египетскими мастерами. Однако самым важным явлением, которое Египет мог заимствовать у Месопотамии, было понятие письменности. Месопотамское письмо возникло раньше египетского, несколько столетий оно существовало в виде записей на глиняных табличках, постепенно перераставших в более развернутые тексты. В Египте письменность возникла относительно внезапно в момент смены додинастического и династического периодов; появившись, она уже включала определенные элементы, которые – по крайней мере, теоретически – свойственны более развитой форме письменности. Согласно теории письма, первая стадия развития письменности должна быть пиктографической, где каждый знак означает предаваемое им слово: изображение дома означает «дом», звезды – «звезду» и т. д.; на следующей стадии для обозначения сложных слов начинают применять ребусное письмо. Применительно к английскому языку классический пример такого письма будет выглядеть так: мы можем изобразить слова bee (пчела) и leaf (лист), но мы не можем нарисовать belief (вера). Однако, поставив две картинки рядом, мы передадим звучание этого слова – bee-leaf. Принцип ребусного письма использовался еще в самом начале истории – в появившейся на камне или глине египетской иероглифической письменности. В то же время изображения, которые легли в основу иероглифического письма, например форма мотыги и плуга, сверла по камню, были типично египетскими. Почему письменность сразу стала развитой, минуя этапы становления? Некоторые исследователи предполагают, что свидетельства этого развития просто не сохранились, поскольку первые письмена были сделаны на недолговечных материалах вроде дерева или кожи. В этом утверждении есть доля истины, но существует и другая теория, согласно которой период становления значительно сократился, поскольку сама идея рисунчатого письма, включая принцип ребуса, была перенята из Месопотамии приблизительно в то же время, что и все остальное. В египетскую письменность не перешел ни один из месопотамских знаков, но были взяты два основных понятия, а именно то, что стандартизированное изображение может использоваться в качестве знака, с помощью которого можно записать определенное слово, и то, что трудно-изображаемые слова могут быть переданы фонетическим способом посредством ребуса. Если египтяне действительно заимствовали принципы письма из Вавилонии, то внезапно появившаяся возможность писать и читать стала мощнейшим фактором дальнейшей эволюции.
8
Frankfort H. in AJSL 58 (1941), 329–358, в особенности 355.