Осквернитель Соломон (ЛП)

Борясь с головокружением, Хаос попыталась улыбнуться.

- А ты здесь прямо как у себя дома. Может, ты помогаешь мистеру Соломону отлавливать диких животных? Это так?

Хаос осторожно двигалась по периметру комнаты, держась за мебель, пока не оказалась у постели. Волк вдруг поднялся и прыгнул к ней на кровать.

- Неужели? Это место, где ты обычно спишь? - заметила девушка с легким придыханием.

- Вместе с мистером Соломоном? Он хороший хозяин? Еще бы, - пробормотала она, закрывая глаза и почесывая шерсть волка за ухом.

- Он послал тебя сюда, чтобы приглядывать за мной? Быть защитником у него в крови.

Щеки Хаос покрылись румянцем, когда она вспомнила, как Соломон помогал ей освободиться от платья. Ей было любопытно, как он будет вести себя, увидев ее наготу. Хаос надеялась увидеть его интерес, но он, казалось, чрезвычайно… нет, было очевидно, что он старался не смотреть на ее обнаженное тело.

Частью ее обучения являлось требование угождать всем мужчинам Ордена. Но им не разрешалось трогать ее, дабы не лишить невинности, и даже разговаривать с ней было запрещено. Были допустимы только два проникновения в ее тело: рот или задний проход, и когда мужчины выстраивались в шеренгу перед Мастером, он позволял им делать это с ней. Бабушка называла это “пенисами”, а Хаос слышала, как мужчины называют это “стволами”. Сама же девушка нарекла их “дьявольскими личинками”. Они казались безобидными, будучи маленькими и обмякшими, но ровно до тех пор, пока не становились одержимыми демонами. Затем они жалили ее повсюду, где им только заблагорассудится.

Удовлетворить всех этих мужчин, когда их так много, было настоящим испытанием для девушки. Бывало такое, что в результате Хаос не могла справить нужду на протяжении нескольких дней, и Мастер помогал ей, используя тонкий черный шланг, чтобы заставить ее организм облегчиться. Это средство всегда неизменно срабатывало. Но такое испытание случалось только раз в неделю, и этот день приходился на Осквернение.

Хаос была рада закончить обучение. Теперь единственным человеком, которому она была обязана доставлять удовольствие, был Мастер. И она не возражала против этого. С ним Хаос ощущала комфорт, даже несмотря на его жестокость. И даже причиняя ей боль, он очень раскаивался. Иногда он плакал, что делало ее страдания более терпимыми. Он должен был причинять ей боль, так как Хаос было необходимо пройти испытания и стать той, кем ей предназначалось быть.

Осознание того, что ей придется выполнить свое задание без церемониальных приготовлений, скрутило от ужаса ее внутренности в узлы.

Внезапно, уже забыв свое недавнее болезненное путешествие по комнате, Хаос решила повторить его еще раз, но уже до холодильника. Нужно раздобыть что-нибудь поесть. Обнаружив лишь остатки еды, девушка принесла большую миску волку.

Тот нырнул в миску с головой, словно еда стоила пятиминутного пребывания в удушающем аду , чтобы заполучить ее.

- Ты был голоден, я не ошиблась? - слова неспешно слетали с губ Хаос, пока она старалась восстановить дыхание.

- Надеюсь, Соломон не будет против , что я скормила тебе наш ужин. Может быть, у меня получится удивить его и приготовить что-нибудь самой. Держу пари, он думает, что я не умею готовить.

Однако идея сдвинуться еще хоть на дюйм заставила девушку поморщиться от боли.

Хаос огляделась вокруг, желая сделать что-то действительно полезное, чтобы показать свою признательность за его помощь и заботу. На протяжении всей подготовки Мастер ни разу не сказал ей о том, что она не может проявить великодушие к намеченной жертве. Изучая комнату, Хаос зацепилась взглядом за фотографию, которая стояла на каминной полке.

Она сделала над собой усилие, чтобы встать с кровати и убедиться, что на снимке изображена женщина. Медленно ковыляя, Хаос ухватилась за выступ камина и уставилась на улыбающееся лицо. Вау. Она считала, что Соломон был слишком красивым, но эта женщина… может, она его сестра. Она была слишком молода, чтобы годиться ему в матери. Но, поскольку жертва должна быть девственно чиста, эта девушка могла приходиться ему только родственницей.

Но было кое-что еще… что-то подсказывало Хаос, не все так просто. Что-то еще, что-то гораздо большее крылось за этим.

Глава 9

Все тело Хаос горело от боли и призывало ее лечь, поэтому она сделала три болезненных шага от каминной полки, где располагалась фотография, по направлению к кровати. Ощутив под собой мягкую постель, Хаос стала представлять Соломона на месте других мужчин, которых она ублажала в Ордене. Прежде чем она смогла остановить ход своих мыслей, воображение перенесло ее к креслу у кровати, где Соломон так заботливо кормил ее. Он сидел полностью обнаженный и такой прекрасный в своей наготе, его ноги были широко расставлены, и пока она вбирала в рот его мужское достоинство, демонстрируя свое искусное мастерство, Соломон наблюдал за ней своими сверкающими голубыми глазами. А Хаос наблюдала за тем, как лицо мужчины наполнялось особым удовольствием.

У девушки вдруг перехватило дыхание, и ей пришлось приложить усилия, чтобы сглотнуть, пока она представляла, как Соломон будет ощущать ласку ее рук. Ей было позволено прикасаться к мужчинам, но это никогда не приносило удовольствия ей самой. Она это делала лишь в надежде, что сможет побыстрее избавиться от них. Но с Соломоном… фантазия о том, как она пробежится пальцами по внутренней стороне его бедер, заставила ее затаить дыхание. Его бедра наверняка были горячими и сильными, как и его руки, в чем она была уверена. И его плоть… она была бы невероятно горячей. С ним она не будет торопиться. Когда он уходил, Соломон делал это не спеша. Очень осторожно. И она поступила бы также, ее дар ему длился бы намного дольше.

Волк тихо завыл, вырывая Хаос из фантазий. Она взглянула на него, и он облизнулся, склонив голову набок, словно ожидал от нее чего-то.

- Хочешь еще?

Она бы ни за что не встала с кровати снова. Хаос вспомнила строгий приказ Соломона оставаться в постели, за исключением естественных потребностей: поесть, попить и воспользоваться ванной. Ее желудок затрепетал, когда она вспомнила его слова. Твердые слова. Хаос нравилось, как звучал его голос, когда Соломон был таким строгим. Словно злился на нее за что-то. Это заставляло ее чувствовать себя… в безопасности.

- Ты не мог бы убраться из постели?

Хаос осталась лежать на кровати, волк поднялся, казалось, чтобы освободить для нее пространство, и плюхнулся вниз, уложив свою голову у ног девушки.

- Какой милый щенок, - бормотала Хаос, ощущая, как боль сочится из каждой ее поры. - Мастер никогда бы не позволил мне завести домашнее животное. Он говорил, что это будет отвлекать меня от занятий. – Хаос поглаживала мягкую шерсть на ушах зверя. - Мастер очень умный, думаю, вы бы подружились.

Из горла волка вырвался неодобрительный рык, что означало его несогласие, и Хаос хихикнула, но только про себя. Она была слишком слаба, чтобы сделать что-то большее.

Хаос, должно быть, уснула, потому что ее разбудил волчий лай. Боль взорвалась в ее теле, когда она попыталась сесть. Глядя на дверь, она шикнула на зверя.

- Иисус Христос! - девушка услышала голос Соломона. - Хаос, ты в порядке?

Нотки страха, звеневшие в его голосе, побудили девушку доковылять до входной двери, хромая и преодолевая агонию. Неужели там кто-то еще? Ужас провоцировал нехорошие мысли: вдруг это Мастер. Преодолев половину пути к двери, Хаос опустилась на колени рядом с волком, держась за него, не в силах идти дальше. Когда дверь приоткрылась, страх заставил ее оцепенеть и впасть в смятение.

- Хаос, ответь же мне!

- Я здесь, - отозвалась она.

Дверь открылась толчком, и он уставился на нее, затем на волка. Его ярко-синие глаза сверкали, заставляя ее мышцы напрячься от переизбытка эмоций.

- Как он сюда попал? - спросил Соломон, не сводя взгляда с волка.

- Это я впустила его, не думала … что ты будешь против, я думала… возможно, ты отправила его сюда сам.