Страница 10 из 120
- Лесной человек голоден, дай ему немного поесть.
Паренек дернулся взять хлеб, но потом спрятал руки за спину и покачал головой.
- Извините, но у меня нет денег, чтобы заплатить вам. Медведь тем временем просунул нос, сколько мог сквозь широкие прутья и громко втягивал воздух.
- Если лесной человек, перестанет громко кричать, - Ло на мгновение задумался, формулируя фразу, - в нашей палатке станет тихо, и можно будет еще поспать.
Мальчик взял хлеб и отдал его медведю. К удивлению командира ходоков, зверь не накинулся на еду, а чинно уселся на зад и начал аккуратно выцарапывать середину из буханки.
- Потапыч так всегда ест, сначала мякушку, а потом уже горбушку на сладкое,- паренек держал вторую буханку и его ноздри вздрагивали, ловя запах хлеба. Голоден был не только медведь, но и его хозяин.
- Пошел досыпать, - Ло демонстративно зевнул и ушел к себе.
Второй раз, командира разбудили возмущенные голоса, обсуждавшие, какой гад сожрал ночью хлеб. Коротко объяснив, что этот гад - соседский бурый медведь и кому охота может пойти и выкатить претензии косолапому! Желающих нет? Ну, так дел полно. Ло быстро разъяснил кому, что и в какой последовательности делать. Двойняшкам, к примеру, было велено после завтрака ненавязчиво познакомиться с соседями, разузнать о проблемах и вообще как можно больше.
-А было бы неплохо, - высказал свое мнение аналитик. - Решились бы все проблемы сразу. И главное, никто бы вопросов не задавал.
Команда дружно сказала: "АААААА" и разбежалась по своим делам. На удивление стажеров опять не обратили внимания.
Марья осталась за сторожа, и, как истинный завхоз, принялась за побаночный, как изволил пошутить командир, подсчет имеющейся провизии.
Во второй половине дня, под присмотром Оле, предстоял поход за платьями. Предназначенные для Доусона теплые, и главное современные, одежки в летних широтах явно не годились. Решили покупать местные, вчера в ближайшей лавке, купили простенькие платья, но их качество ни как не устроило завхоза. Но, ЭТИ платья и мужские рубахи надо стирать! И - о, ужас! - еще и гладить. Как стирать в ручную Марья знала, а вот глажку тутошними девайсами, представляла плохо. Уже Бог знает сколько, вся одежда изготавливалась с применением нановолокон. Дышащая, впитывающая и легкая в уходе. Для стирки достаточно замочить вещи в воде на пару минут, вынуть и высушить. Сохнут они тоже за считанные минуты в сушилке, на воздухе чуть дольше. Умница Крот мог, конечно, закинуть в те не просмотренные еще сундуки рубашек для парней, но вот платьев, нужного фасона, там точно нет.
Марья сидела за столом для прислуги и переписывала начисто результаты переучета. Хотя ей удалось осмотреть только верхние ящики, но найденное в них радовало. На печи рядом со столом весело кипел обед, и завхоз, время от времени, отрывалась от писанины, чтобы помешать суп. Чьи-то шаги насторожили Марью, она быстро повязала фартук поверх шаровар, поправила на голове платок.
- Привет, милочка,- по внушительной фигуре и закрученным стрелочкам усов, Марья опознала Цагеля.
- Здравствуйте, мистер...- она сделала неловкий реверанс.
-Цагель, Зифригд Цагель, - важно представился посетитель.
- А меня Марьей кличут,- радостно сообщила женщина, взяла половник с тарелки, и помешала суп. - А, про вас молодые хозяева рассказывали! - «Посмотрим, что ты запоешь дальше,» - ехидно подумала Марья, не предлагая гостю пройти внутрь. Однако тот в приглашении не нуждался, спокойно прошел к "хозяйскому" столу, погладил пальцами скатерть, сел на стул, закинул ногу на ногу.
-Скажи, ты давно работаешь у этих хозяев? - Цагель осматривал молодую женщину с насмешливым интересом.
- Дак давно, мистер, - Марья спрятала руки под фартук, так любила делать ее прабабка, всю жизнь, прожившая в деревне. Только бабушка прятала узловатые натруженные ладони, а завхоз, наоборот, слишком ухоженные руки.
- До того, как они в Чикаго переехали из России? - поинтересовался Цагель
- Куда переехали? - Марья удивленно заморгала. - Дак хозяева не в Чикаго живуть, а в Нью-Йорке. Мы оттудоть приехали. Ага.
- "Шмыгнуть, что ли носом? Не, наверное, перебор будет"
- Мы на поезде ехали, попервах,- продолжила ходок, постепенно увлекаясь. - Молодые-то хозяева в купе. Красивом, страсть. А потомыть телегу наняли да сюдыть нас какой-то дядька проводил. А гроза-то была страсть какая! Я от страху едва не померла.
По мере Марьиного диалога на лице Цагеля все больше читалось пренебрежение.
- И часто твой хозяин своих наследников отпускает так гулять?
- Дак, впервой! Они ж с папеньки своего, графа, веревки вьють. Ну, младшие, любить он их очень. А старшой, тот у нас сурьезный. Так ить на то он и наследник,- Марья очередной раз помешала суп и легко сняла кастрюлю с плиты. Не заметив как вытянулось у гостя лицо от удивления, кастрюля то была отнюдь не маленькая. - Вот обед готов. Хотелось и мне поглядеть, что тут да как. Но дом-то не бросишь. Тут только отвернись, так сразу и скрадут все!
- А как ты сказала, вашего графа зовут? - немец уже и не пытался скрыть презрения к глупой бабе.