Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 30 из 31



Запуск в СССР первого спутника бросил исторический вызов Америке и Западу. Они потерпели унизительное поражение, причем на своем поле. Теперь каким-то образом нужно было побеждать Советы на их площадке. Американцы отчаянно пытались восстановить пошатнувшуюся веру в свой образ жизни. Проблема заключалась в том, что они не имели ни малейшего представления о том, как это сделать.

Ван находился в подавленном состоянии, как пишет Марк Шубарт [SH]. Шуйлер Чапин объясняет спад в карьере Вана неправильной политикой CAMI, но причины были разными. В сезоне 1956/1957 он сыграл двадцать три концерта, то есть на семь меньше, чем в предыдущем. Все это были разрозненные выступления, большинство из них – в небольших городках. В четвертом для него сезоне он в октябре трижды выступал в Макаллене и Грэме, штат Техас, в Натчиточес, штат Луизиана, а затем, после трехмесячного перерыва, дал еще два концерта – в Норуолке, штат Огайо, и в городке Колдуотер, штат Мичиган. На сезон 1958/1959 было запланировано его выступление с Нью-Йоркским филармоническим оркестром – редкость для пианиста в начале карьеры. Но это все!

Причин для пробуксовывания было две – простая и сложная. Простая состояла в том, что Вана ждал призыв в армию. В соответствии с требованиями законодательства Ван был зарегистрирован как призывник через пять дней после того, как ему исполнилось восемнадцать. Двухлетняя академическая отсрочка заканчивалась в сентябре, после чего его в любой момент могли вызвать для прохождения двухлетней воинской службы. Об этом было известно всем, и концертные залы не хотели рисковать и отменять концерты.

Другая причина была связана со структурой американского концертного бизнеса. На этом рынке доминировали две организации, причем CAMI была намного крупнее своего конкурента, а это означало, что именно она давала исполнителям львиную долю работы. Вместе с тем отделение публичных концертов этой организации было заинтересовано в том, чтобы объединять на выступлении несколько дорогих «звезд» с именами из постоянно меняющегося списка «недорогих» новых американских исполнителей и таких же «недорогих» зарубежных музыкантов (в основном француженок определенного возраста). Система действительно позволяла новичкам проявить себя, но большинство из них выступало в роли многообещающих только один сезон, после чего эффект новизны исчезал; они попадали в списки выступавших еще на несколько сезонов, но редко занимали в них высокие места или становились хедлайнерами, на которых был постоянный спрос.

Гэри Графман, один из тех, кого в CAMI называли «выдающимися молодыми американскими пианистами» (ВМ АП), говорил, что девизом этой фирмы могли бы стать слова «подождем и посмотрим, утонет он или выплывет»[174]. Наверное, в качестве бизнес-модели для тестирования рынка новых товаров эта схема была бы разумной, но для формирования уверенности в себе у тонко чувствующих артистов она явно не подходила.

Билл Джадд был идеалистом от бизнеса и, несомненно, по-своему стремился построить карьеру Вана. После ее бурного начала Джадд специально переместил Вана на ступеньку ниже, чтобы дать ему время на изучение рынка и оградить от критиков, например от Клаудии Кэссиди из Chicago Tribunes, известной как Язва Кэссиди. Тем не менее сам Ван был убежден, что готов к большему, и со временем начал чувствовать себя нелюбимым и нежеланным. Вану казалось, что его обошел его одноклассник Джон Браунинг: после того как в 1954 году он получил премию Steinway Cente

Все друзья Вана отмечали, что в это время он выглядел расстроенным, смущенным и даже подавленным. Он часами разговаривал с ними по телефону, пытаясь понять, в чем же корни его проблем и что с теперь с ними делать. Точно так же, часами, он кружил по своей мрачной квартире, доводя себя до полного изнеможения. Однажды Нола Роуз, знакомая Вана по церкви, встретила его в парке Риверсайд. Ван сидел на берегу реки, сняв рубашку. «Ты посмотри, какой я белый», – заявил он ей, недовольно морща нос. В это время по реке проходил прогулочный катер. «Хочу такой катер! – воскликнул он, а потом с грустью добавил: – Я, кажется, хочу все. Хочу путешествовать, хочу помогать родителям, хочу стать действительно великим музыкантом, хочу везде побывать, все видеть, все знать!

Но посмотри на меня: вот я сижу здесь – и что? Даже не ездил никуда!» Нола заверила его, что вера и упорный труд принесут ему все, что он хочет, и Ван побежал домой репетировать [VCL, 82].

…Я, кажется, хочу все. Хочу путешествовать, хочу помогать родителям, хочу стать действительно великим музыкантом…

Когда приближалось время концерта, он буквально приковывал себя к клавишам, но репетиции между концертами считал бессмысленными, не видел никакого резона в упражнениях и предпочитал проводить время с друзьями в кино. Рилдия Би даже начала звонить его приятелям из Килгора, умоляя их проследить за тем, чтобы он готовился к выступлениям.

Скоро к менеджерам Вана Клиберна начала просачиваться информация о том, что его концерты проходят сумбурно. Ему самому положение вещей стало понятно в тот день, когда он, двигаясь по 57-й улице, увидел двух менеджеров из CAMI, которые шли ему навстречу. Заметив Вана, они внезапно перешли на другую сторону[175]…

«Нельзя просто сидеть у дороги и молиться, – учили его родители Лиз. – Поезд от этого не остановится. Отпускай хлеб твой по водам[176]». Как человек верующий Ван должен был отдавать церкви 10 процентов своего заработка, но он отдавал больше 20 процентов. Однажды в том же году он играл на органе «Реквием», когда инструмент внезапно захрипел и сломался. Пока хор продолжал петь без сопровождения, Ван сбегал вниз, исправил неполадку и снова поднялся наверх; все это транслировалось по радио в прямом эфире. После этого он перешел через дорогу, в Steinway Hall, и купил церкви новый концертный рояль. Даже с его скидкой исполнителя инструмент стоил столько же, сколько желанный кабриолет «Кадиллак», и Ван был вынужден взять кредит в банке. Ничего не говоря родителям, он накопил долг в размере семи тысяч долларов, что по тем временам было большой суммой, и был вынужден вносить большие ежемесячные платежи. На фоне постоянного беспокойства Ван начал страдать от острых болей в желудке. А потом к нему вернулся его детский недуг: однажды поздно ночью у него пошла носом кровь, которую не удавалось остановить несколько часов, и в конце концов он в панике разбудил своих друзей и позвал их на помощь.

Вообще это был год происшествий. Летом Ван посетил миссис Стейнвей и ее семью в летнем доме в Плимуте, штат Массачусетс. Здесь он впервые увидел океан и воскликнул: «Ой! Океан!» (на самом деле это был залив Кейп-Код). Шуйлер Чапин с детьми позвали его купаться. В детстве Ван был слишком занят, чтобы учиться плавать, тем не менее он бесстрашно прыгнул с залитой водой скалы в море, отплыл на несколько футов от берега и исчез. Хорошо, что его хозяева быстро поняли, что он попал в беду, и вытащили едва не утонувшего пианиста [SH][177].

В июле из Техаса приехали родители Вана, чтобы послушать, как он будет играть с Кливлендским летним оркестром. Когда Рилдия Би переодевалась в гостинице, она поскользнулась, упала и сильно ударилась спиной. Ван и Харви вызвали на дом врача, который дал ей обезболивающее, чтобы она смогла присутствовать на концерте, а на следующее утро они сели в семейный «Бьюик» и направились по дороге Т80 в Нью-Йорк. Через семь часов сильнейшие боли возобновились, но Рилдия Би была убеждена в том, что это всего лишь растяжение связок. Она отдохнула и решила сопровождать Вана, который собирался на проповедь Билли Грэма. С мая имя этого 38-летнего евангелиста гремело по всему городу; своими молитвами, песнями и громогласными проклятиями в адрес коммунизма он заполнил даже Madison Square Garden, огромный зал которого больше привык ко звукам ударов боксерских перчаток, сокрушающих челюсти, чем к песням и молитвам[178]. «Долг каждого христианина, – метал громы и молнии Грэм, – постоянно защищать страну от “красных диверсантов”, пятой колонны безбожной религии, которая направляется Сатаной… Я думаю, нет никакого другого объяснения тем огромным завоеваниям коммунизма, в которых они, кажется, обходят нас на каждом шагу, кроме как обладание сверхъестественной силой, мудростью и разумом, данными им дьяволом»[179]. В течение шестнадцати недель выступлений, которые Грэм называл «крестовым походом», близкий друг и советник президента выступил с проповедями своей апокалиптической теории перед более чем двумя миллионами слушателей. В тот день Ван пел басовые партии в многотысячном хоре, исполнявшем классические баптистские произведения «Я твердо верю» (Blessed Assurance), «Люблю рассказывать историю Иисуса» (I Love to Tell the Story), «Чудесные слова жизни» (Wonderful Words of Life). Ван снял ложу на все время этих выступлений и часто приглашал в нее своих друзей по Джульярду, в том числе Джона Браунинга, Джимми Мэтиса и Джинин Довиз. Джером Ловенталь, прилежный очкарик, который когда-то учился в одном классе с Ваном, однажды встретил его после выступления Грэма и был поражен тем, как взволнованно и эмоционально Ван рассказывал о «крестовом походе» [180].

174



Graffman Gary. I Really Should Be Practicing». – Garden City, NY: Doubleday, 1981. – Р. 97.

175

Об этом поведала Розина Левина Ховарду Эйбелу, а он пересказал эту историю автору.

176

Екклизиаст, 11:1: «Отпускай хлеб твой по водам, потому что по прошествии многих дней опять найдешь его». Здесь эти слова следует трактовать в духовном смысле. – Примеч. ред.

177

О том, что Ван чуть не утонул, рассказывает Шуйлер Чапин, такую же версию событий приводит Чазинс [VCL, 73–74].

178

Mitchell Curtis. God in the Garden: The Story of the Billy Graham New York Crusade. – Garden City, NY: Doubleday, 1957; Balhier Uta Andrea. Billy Graham’s Crusades in the 1950s: Neo-Evangelicalism Between Civil Religion, Media, and Consumerism // Bulletin of the GHI 44. – Spring 2009.-P.71–80.

179

Whitfield Stephen J. The Culture of the Cold War. – Baltimore, MD: Johns Hopkins University Press, 1991. – P. 81.

180

Madigan Tim. Van Cliburn: The Texan Who Conquered Russia // FWS-T. – 2013. – February 27.