Страница 66 из 92
- Девочки! Это я специально для вас! Проехали немного - отдохнули. И не разгоняемся. Иначе - костей не соберете!
И, рассеявшись по склону, компания медленно начала опробовать новое развлечение.
Все очнулись, когда на краю склона обнаружилась одна из тетушек и громовым голосом позвала всех обедать.
Общий зал через большие арочные окна ярко освещался солнцами. Мишура блестела в их лучах, словно лед, а падающий снег искрился, как настоящий. Девушки, под чутким руководством Матери, разлили по тарелкам вкуснющий суп, и изголодавшиеся лыжники дружно набросились на горячую пищу.
А после обеда все расселись по диванам и пуфикам. Кто-то даже развалился на теплом пушистом ковре. Расходиться не хотелось, потому что с заходом второго солнца всем, кто учился и всем, кто работал, надлежало вернуться в Вожерон. Юори и Лайрина снова уединились в самом укромном уголке, а Теси и Кайрен просто сидели рядом, взявшись за руки. Ведь в Академии не станешь обниматься на глазах у любопытствующей публики. Да и некогда будет этим заниматься, встречи и те - только в столовой утром и вечером. Альеэро привалился головой к диванному пуфику и вытянул ноги, блаженно закрыв глаза. Покатушки с горы утомили даже его. А Иржи свернулся у него под боком.
- Папа! - Попросила одна из дракониц. - Расскажи нам, пожалуйста, сказку.
- Да! - Загомонили младшие, а старшее поколение заинтересованно обернулось.
Саэрэй рассказывал хорошо.
- Что бы вам такое рассказать?
- Страшное! - Загалдели пацаны.
- Про любовь! - Пропищала одна из дочек и покрылась румянцем.
Эрнаандо внимательно посмотрел на ясноглазые и чернобровые, с ярким румянцем, юные лица.
"Все-таки, красивые дочки у Саэрэя. Иржи прав, надо приглядеться".
- Расскажу-ка вам сказку о дриаде. - Саэрэй прищурил глаза и посмотрел на бокал, наполненный золотистым вином. - Вы все знаете, какие они: красивые, с огромными серыми или зеленоватыми глазами, светлыми или серебристыми длинными волосами, тоненькой фигуркой и стройными длинными ножками. Они хорошо поют и танцуют. А еще живут столько, сколько дерево, их взрастившее. Они не стареют и не болеют. Но если их колыбель погибает, то погибают и они. Работают и девушки, и парни, как правило, артистами. И только в летний сезон. Зимой-то они спят!
Ну так вот. Взрастило большое дерево, живущее в парке одного города, прекрасную девушку-дриаду. Голос у нее был, словно серебряные колокольчики. Словно горный ручеек, вытекший из-под чистейшего ледника и сбегающий вниз по мелким камешкам. Темные пушистые волосы развевались на ветру, словно плащ, прикрывающий спину. Зеленые глаза смотрели на мир с ожиданием чуда и радости. Девушка выступала в столичном театре одной из Клановых долин.
- Рысей? - Спросил кто-то из малышей.
Мать улыбнулась и посадила любопытного ребенка на колени.
- Ну вот, пела она и танцевала вместе с одним человеческим парнем, ромаалом, который составлял ей пару тоже только в летнее время. На их горячие и страстные танцы собиралось много зрителей. Все с замиранием сердца смотрели, как гибкая, словно молодая лоза, девушка обвивается вокруг черноволосого красавца, который небрежно перебрасывает ее с одной руки на другую или крутит в неистовом танго, от накала страстей которого летят искры. Или, едва касаясь ее пальцев, нежно кружит в медленном вальсе, с безнадежно - грустным выражением лица глядя ей в глаза. Все были просто очарованы этой искренней, в своей юной чувственности, парой. Однажды, заехавший в столицу по делам, Глава другого Клана увидел представление и пригласил танцоров выступить у себя.
Ребятам выделили хорошие комнаты в лучшей гостинице города. На стенах и тумбах висели красочные афиши. Труппа столичного театра приняла парня и девушку с распростертыми объятиями, не строя никаких каверз и помогая своим составом дополнить музыкальный танец-спектакль, в котором требовались еще актеры. Ведь приезд чужих знаменитостей поднимет сборы своим! Артисты приехали и уедут, а публика - то останется!
И вот наступил вечер премьеры. Все гости и зрители расселись в зале, и ромаал с дриадой начали своё представление, в котором рассказывалось о только зарождающихся чувствах юной девушки к парню, которому все эти отношения давно приелись и утратили остроту новизны. Каждую ночь он уходил с другой, а бедная девушка страдала, не зная, как зажечь в нем огонь своим пылающим от любви сердцем. И вот старый коллега-артист, видя ее душевную муку, посоветовал ей на глазах этого парня сыграть в любовь с другим, попросив своего сына, служащего в том же театре, изобразить возлюбленного. И вот гордый и равнодушный парень видит, как еще совсем недавно страдающая по нему миленькая девица, не замечая его взгляда, проходит мимо, улыбаясь другому кавалеру. Но парень не привык делиться с кем бы то ни было даже тем, что раньше его ничуть не интересовало! И теперь он начал добиваться внимания. Но девушка лишь строила презрительную гримаску и проходила мимо. Роомал-танцор в яростном исступлении поднимал руки к небесам, а потом резко падал на колени. На его лице было написано непонимание, безумие, ревность и крошечный росточек недоумения едва зарождающегося чувства. Однажды, когда сын старого актера проводил девушку домой и вышел обратно, на него с кулаками набросился тот, кто совсем недавно даже не хотел знать о чувствах юной артистки. И вот на сцене два высоких парня яростно пихаются, уворачиваясь и снова задевая друг друга в схватке. А девушка, которая не успела войти в дом, слышит шум борьбы и снова выбегает на улицу. И тут, на ее глазах, сын артиста бьет ее любимому в грудь, и тот падает бездыханным. Девушка с плачем склоняется над телом, приподнимает голову и нежно целует его в губы. Парень открывает глаза и заключает ее в объятия.
Спектакль окончился, и на сцену полетели цветы. Артистов никак не хотели отпускать, вызывая на сцену раз за разом. Но вот занавес опустили, а в зале погас свет. Из-за кулис стали расходиться балетные. Но никто не заметил сидящего в темноте сына Главы Клана той долины.
Артисты дали еще два спектакля, проходившие с аншлагом. А сын Клана все так же сидел до конца, а потом сзади шел за танцорами до гостиницы.
И вот, к концу декады, он услышал, что сегодня приезжие дают последний спектакль, а потом уходят порталом к себе домой. Тогда он решился. И, когда юных артистов провожали в дорогу, желая всяческих успехов, сын Клана протиснулся к дриаде.
- Не уезжай! - Сказал он. - У тебя будет много красивых нарядов. Я подарю тебе дом в столице! Ты станешь примой нашей труппы!
Девушка посмотрела на сына Клана, а потом - на своего партнера и рассмеялась:
- Ты понимаешь, кто я? Нет, он не понимает! Красавчик, я - дриада! И в той долине - мое родное дерево. А зимой я вообще сплю. Зорко катается по континенту, а я сплю в стволе до весны.
- Это ты не понимаешь! - Схватил он ее за тонкую, но сильную руку. - Я хочу жить с тобой хоть часть года. Ты мне очень понравилась!
Партнер дриады обнял девушку за плечо.
- Тебе же сказали, отойди, детка. Эта девушка - моя жена. Трогать чужую женщину ты не имеешь права!
И танцоры шагнули в портал.
Прошло долгих две декады. Пара танцевала и пела в музыкальных представлениях, на одном из которых в заднем ряду зала, закутанный в темный плащ, сидел очень недобрый мужчина. Темные глаза зло поблескивали из-под шляпы, надвинутой на самый лоб.
И, когда представление закончилось, все, попрощавшись, стали расходиться по домам, он догнал девушку-дриаду и схватил ее за руку.
- Ты? - Бесконечно удивилась она.
- Я! - Ответил сын Клана. - Я - хороший маг. Ты мне покажешь дерево, и я перенесу его к нам. Ты будешь жить со мной, и это - не обсуждается!
Девушка рассмеялась серебряным смехом. Как можно удержать в глупых и жадных руках природу? Зеленым ветерком просочившись у него между пальцев, она растаяла в теплом ночном воздухе.
Тогда он стал за ней следить и караулить. Вот однажды, когда дриада возвращалась из гостей, забыв об опасности, она вошла в свой парк и села рядом с деревом. Небольшой бокал вина сделал свое дело. И дриада заговорила вслух.