Нежный убийца

Но она была нужна господину для какой-то неведомой пока затеи. Роза Румянцева вполне сознавала это, а потому поерзав на стуле, попросила еще «стограммульку». Содомов поморщился, но налил. После второй стопки бомжиха разрумянилась и закурила без разрешения. С каждой минутой она становилась все бодрей и наглей.

– Что мне за это отколется, начальник? – прищурилась Роза.

– Ты на себя посмотри! – не выдержал хладнокровного тона бизнесмен. – Чучело чучелом! А мы тебя умоем, накрасим, оденем – будешь красивее всякой Ашварии! Документы, которые ты неизвестно где посеяла, восстановим. Да что там – новые дадим, чистые! И деньги получишь – сто тысяч рублей! А? что? Не хочешь?

– А дети? – пробормотала съежившаяся от грозного крика «начальника» Румянцева.

– И детей твоих найдем! Только сделай то, что тебе велят. Ну, так как – договорились?

В ответ Розочка ехидно прищурилась:

– Слишком много обещаете! Подозрительно мне все это, начальник!

Содомов побледнел от сдерживаемого гнева. Однако на этот раз стерпел, не стал орать. Наоборот, он произнес нарочито тихо:

– Откуда это твое обращение: «начальник»? Сидела? Сколько? За что? Молчишь? Молчи! Только нам все известно. И мы можем сделать так, что ты опять там окажешься – в родной колонии!

Румянцева закрыла лицо руками и заплакала. От обиды, от стыда за прошлое. От того, что и настоящее – позорно! Деваться было некуда.

Ночные бары, как выяснится вскоре, тоже таят немало опасностей – для представительниц прекрасного пола. Одна молодая дама весело проводила время со своей подругой в питейном заведении на рынке «Согласие».

За соседним столиком расположилось приличное с виду семейство – муж, жена и ребенок. Перед закрытием бара супруг с младенцем ушел, а замужняя дама пересела за столик к девушкам.

Познакомились. Новая соседка по столу Роза Румянцева сумела понравиться девушкам. Так что, когда Роза обратилась к одной из них: «Проводи меня в туалет, а то там двери не закрываются!», та без всякой опаски согласилась.

Но только дамы вошли в туалет, Роза преобразилась: она разбила пустую бутылку и острые края горлышка – так называемую «розочку» – приставила к горлу спутницы.

Угрожая перепуганной девушке жестокой расправой: «Молчи – убью!», Румянцева сорвала с ушей жертвы серьги, а с пальца – дорогой перстень.

Когда разбойницу задержали, одна похищенная серьга была обнаружена у нее прикрепленной к шарфу. А перстень помог найти лишь… рентген: у Румянцевой в проекции малого таза высветили «инородное тело в виде кольца». Грабительница проглотила похищенную драгоценность!

– А Фукусима-то, а? японцы-то, а? – ерзал Колян.

«Причем тут японцы?» Роза глянула на клиента: он держал старую газету, оставленную кем-то на скамейке. Читатель ни за что бы не узнал в этом бодрящемся в присутствии дамы алкаше Николая Меркуловича, нашего великого изобретателя.

– Эх ты, Фукусима! А у самого руки трясутся. На-ка, выпей! – и Роза сунула Коляну початую бутылку пива. Пивцо это было с секретом – Роза в него добавила сто грамм спиртозы.

Мужик схватил бутылку и чуть не всю сразу опрокинул в свою жаждущую утробу.

– Эй-эй! Какой прыткий! Мне оставь! – крикнула Роза, притворяясь обиженной.

– Ух! Хорошо пошло! – Колян нехотя возвратил бутылку незнакомке и тут же задумался, а если говорить правду, «поплыл».

– Ну что, полегче стало?

Мужик молча кивнул. Жизнь и мышление постепенно возвращались к нему.

– Тебя как зовут? – строго спросил он после долгой паузы.

– Оля! – не сморгнув, представилась Роза – А тебя?

– А меня, – криво усмехнулся мужик, – Коля! Ты Набокова читала?

– Я все читала, да только забыла! Я теперь только наклейки у бутылок читаю.

Мужик помолчал.

– Ты с какого района?

– Я – с Подмосковья, а здесь детей своих ищу, да никак не найду…

Колян слушал и не слушал.

– Давай закурим, – предложил он.

– Давай! – и Роза достала пачку сигарет.

– Ух, какие дорогие ты куришь? – удивился Колян, – а неплохо бы сейчас вмазать чего покрепче!

– Неплохо бы, – согласилась Роза, – были бы деньги!

– Да где их возьмешь? – закручинился Колян и с плохо скрываемой надеждой уставился на собеседницу.

– Собиралась я детям подарочки купить… – вроде бы в раздумьях закинула крючок Роза, – да вот не нашла я своих деточек!

– Да мы им все купим, я премию – ба-альшую! – скоро получу и все тебе отдам! – засуетился пойманный на нехитрый крючок Колян.

«Ах ты, гнида ученая! Стоило тебе лишь услышать о дармовой выпивке, ты уж и хвостом завертел! А насчет своей зарплаты ты кому-нибудь другому заворачивай! Ты уж год, небось, без работы – все за счет дураков и дур, вроде меня, пробавляешься!» Это Роза так подумала, а сказала совсем другое. Как бы сомневаясь, как бы советуясь сама с собой, она решала трудную задачу:

– И то сказать: дети меня не ждут, о приезде моем не знают. Так может мамаша позволить себе выпить с хорошим человеком?

– Может! Может! – радостно подсказывал Колян, чуть не подпрыгивая на скамейке.

Роза для виду еще поколебалась, а потом они вместе направились в ближайший гастроном.

Основательно затарившись спиртным («Все – на детские денежки!» – притворно вздыхала Роза) и закусками, парочка направилась прямиком в квартиру Коляна.

Вскоре Роза по мобильнику (запершись для верности в туалете) рапортовала шефу: «Клиент в отрубе! Можете приходить за ключами! А документы я пока не нашла».

Когда неудержимый поезд мчится, на верхних полках плацкартных вагонов почивают в беспорядке «спуны» и «храпуны».

Но есть и другого рода обитатели высоток. Таким ребятам не спится, они вовсю начинают крутить любовь с обитательницами нижних полок.

– Эту классную деваху – рассказывал позже Толик Патефон, – я заметил сразу. Попка – что надо, глазки – алмазки, а уж на любой подкол так врежет – долго чесаться будешь!

– Не одного меня, – блаженно улыбается Толик, – она враз уела. После того, как досталось от красавицы какому-то дембелю, и тот смущенно смолк, за дело взялся Патефон:

– Девушка, а девушка! – крикнул он с верхней полки языкастой пассажирке. – У вас что-то выпало и дымится!

Толян этой испробованной остротой многих баб подкосил.

– А ты, – сходу отбрила ядовитая девушка, – подыми и съешь!

Весь вагон так и грохнул.

«Японский бог! Вот это женщина!»

Толик впервые почувствовал, что он влюбился.

Но не годилось выходить из игры побитым.

– Слышь, красавица? – продолжал Патефон, как ни в чем не бывало, самым безобидным тоном, – а ты руки сегодня мыла?

– Я всегда, в отличие от некоторых, руки мою! Перед едой (Ага, понеслась!)

– Так сноси, – продолжил Толик тем же беспечным тоном, – мой… пописать!

Парни, что на верхних полках вниз попадали, с нижних – на пол покатились. Это те ребята, которых бойкая девица успела унизить.

Но только рано пацаны отмщению радовались. Девица таким же скромным голоском, в тон Толику ответила:

– А твой, что – без колесиков?

Мать честная! Весь народ катался в приступе восторга. А Патефон понял, что он сражен сразу и бесповоротно – в самое сердце.

– Ну, давай, рассказывай!

– С самого начала?

– С самого-самого: как ты у мамки между ножек выскочил!

– Господин следователь! А чего этот надо мной издевается?!

– Рассказывай, Охреянов, рассказывай и не обращай на него никакого внимания. Ты же видишь, – следователь Маслов, улыбаясь, погрозил оперативнику пальцем, – дядя шутит!

– Ничего себе шуточки – полхрена в желудочке!

Подследственный Охреянов, главарь шайки, все-таки рассказал о происшествии «с самого начала»:

– Шеф скомандовал: «Парни, поезжайте – клиент спит! Аккуратно доставьте его в квартиру Розы, адрес вы знаете!» И все бы пошло по плану, как задумано, но… старик неожиданно, до нашего еще приезда, проснулся! Начал капризничать: «Где мой мобильник?» Стал кричать на Розу: «Это ты его украла, прошмандовка!»