Ловцы пыли

И вот к старушке-соседке перебралась из другого города внучка Лида двадцати пяти лет, и Петр стал бывать у соседей чаще. Он и не заметил, как веселая, общительная девушка заняла его мысли. Когда бабушка умерла, он взял на себя хлопоты по погребению.

Но ожидание подвоха от жизни, появившееся после внезапной гибели жены, навсегда поселилось в сердце Петра Александровича Мохова.

Глава 5. Кристина Земцова: косметические радости

День второго мая был ясным и тихим. В душе Кристины Земцовой звенели колокольчики. Скоро приедет Костя. Он позвонил по мобильнику и сказал: «часа через два». А еще он едва ли не прошептал:

– Тинатин! Я приеду с бо-ольшим подарком. У тебя есть газета бесплатных объявлений? Ну да я сам прихвачу…

Кристине, которую родные и друзья называли коротко «Тиной», нравилось придуманное Костей имя – «Тинатин».

Круглые часы над телевизором показывали 11:30. Впереди было достаточно времени, чтобы привести себя в порядок.

Кристина комфортно устроилась на диване, подобрав под себя прожаренные в солярии ноги, справа от нее лежала большая коробка с косметикой, слева – круглое зеркало. Девушка всмотрелась в свое отражение. Прыщиков нет – и пудра была отложена в сторону. Кристина густой щеточкой тщательно причесали брови. Затем, прикрыв глаз, нанесла на верхнее веко карандашные штрихи и старательно растушевала их так, чтобы интенсивный оттенок у начала ресниц перешел в светлый тон. Выразительности глазам добавили темно-синие тени вдоль линии ресниц. Глаз стал казаться огромным, словно выступающим из густого тумана. Так же тщательно Кристина раскрасила второй глаз.

Подведя краской линию века, растерла ее и аккуратно заполнила пространство между ресничками. Растушевка – обязательный прием в макияже «дымчатые глаза». Уходит много времени, но какой эффект!

– Глаза, как два тумана! – всплыла в памяти когда-то услышанная стихотворная строка.

Ершиком с краской девушка сделала несколько движений вверх по ресницам. И они замохнатились, глаза стали похожи на диковинные цветы. Чуток перламутровых теней под дугами бровей придал глазам яркости.

Наконец, влажный блеск лег на губы. Заколка со стразами собрала в узел локоны. Все, она, Кристина, готова! Ах, надо же одеться! Девушка, метнувшись к шкафу, быстро перебрала вешалки с нарядами. Выбрала короткое платье-тюльпан. Большое зеркало отразило гламурную красотку, достойную обложки глянцевого журнала. От зеркала девушка устремилась к окну.

«Тинатин», – шепнуло где-то рядом.

Кристина нерешительно подошла к двери и посмотрела в глазок. На лестничной площадке было пусто. Она распахнула дверь и прислушалась.

Тишина. Померещилось. На всякий случай девушка пробежала ниже на этаж и тут же из-за непонятного испуга вернулась в квартиру. Ею овладело странное беспокойство, она потерянно покружила по гостиной и села на диван.

Часы показали, что прошел час и сорок минут. Распахнув окно, Кристина свесила голову. Земля потянула ее к себе, и она отшатнулась назад. Может, позвонить Косте? Нет, она не истеричка и не надоеда. Он вполне может задержаться. Не на поезд же они собирались! Но странная тревога все сильнее овладевала девушкой.

После звонка Кости прошло два часа пятнадцать минут. Каких-то пятнадцать минут лишних. Смешно делать из них трагедию. Но почему хочется плакать? Кристина, словно наяву, слышала, как золотисто лопаются одна за другой круглые секунды. Чем заняться, чтобы не терзало медленно ползущее время? Позвонить? Нет. Она разошьет бусинами воротник своей черной блузки. Из стандартной вещи получится эксклюзивный наряд. Кристина любила менять вид привычной, а иногда и надоевшей одежды.

Рассыпав на диване граненые бусины, бисер и стеклярус, она стала нашивать их на обратную сторону воротника: в положении «стоймя» он будет выглядеть сногсшибательно.

Работа увлекла, и Кристина, взглянув на часы, не поверила глазам: прошло четыре часа, как она ждет Костю! Подлетела к окну. Во дворе под солнцем грелся серебристый «форд». Номера не были видны, но девушка не сомневалась, что это машина Кости. Он не попал в аварию и приехал к ней!

Кристина радостно открыла дверь, ожидая, что из шумно поднимающегося лифта выйдет Костя, но лифт протащился мимо, и на лестнице не слышны были шаги. Девушка всунула ноги в босоножки без задника с высоченными каблуками-шпильками. Она боялась одного: слететь в спешке с каблуков и сломать ноги.

Глава 6. Наведение порядка в конторе

Ольга Николаевна увидела знакомого пса и воскликнула:

– Ах ты бедняга! Забыла захватить для тебя вкусненькое! Не обижайся, принесу завтра. Лапонька, умница! Бо-омж, Бо-омжик… – тянула она слова, как песню, присев на корточки и с удовольствием гладя пса ласковой ладонью. – Плохое имя тебе дали: не должно быть бездомных ни людей, ни собак, ни кошек.

Шерсть у пса была, и в самом деле, густая, шелковистая. Здоровый пес. Бомж, не вставая, несколько раз вильнул хвостом, его блестящие глаза доверчиво смотрели на женщину.

– Ну вот и подружились, да? – сказала Ольга. – Милый, какой ты милый!

Она подняла глаза на дверь конторы: на нее смотрело ее отражение. Надо же! А что за стеклом, не видно! Женщина, напоследок ласково потрепав собаку за бархатное ухо, выпрямилась. Любопытствуя, она вплотную подошла к стеклу и, едва ли не ткнувшись в него носом и прикрыв глаза козырьком ладошки, попыталась рассмотреть, что внутри.

– Ключ потеряли? – услышала она знакомый бас, вздрогнула от неожиданности, отшатнулась и покраснела, словно застигнутая за недостойным занятием:

– Н-нет…

– Так там у вас работники есть… – пробасил доброжелательный Степаныч.

Щелкнул замок в стеклянной двери, но Ольга решила, что ей показалось. Зачем Мише запираться изнутри на все замки? А если он еще не в конторе, то это делать просто некому.

– Мне интересно, – заговорила Ольга, объясняя свое странное поведение. – Хитрые стекла сейчас делают: отсюда – зеркало, а изнутри – обычное прозрачное стекло… А не скажете, что раньше находилось в этом здании? Какое-то оно «фабричное».

– В советское время здесь было производство. Выпускали точные приборы для военной техники. А сейчас здесь дорогой базар, и еще вот ваше азартное заведение. А я, бывший военный врач, это сторожу. Да и вы не всю жизнь работали букмекером?

– Не всю.

Ольга дернула дверь конторы и остановилась: напротив, в проеме распахнутой металлической двери, стоял кассир Мохов. Его по-бычьи наклоненная голова почти упиралась в притолоку, взгляд узких глаз нацелился на Ольгу. Перед кассиром лежала большая коробка из-под телевизора.

– Здрассте, – невнятно сказал он. – Пока клиентов нет, решил порядок навести. Сгреб в коробку строительный мусор. Спрятал. В помещении должно быть цивильно. Правильно? Пять сек…

Выйдя из-под притолоки, он уперся в коробку ногой, и та тяжело проехала по плиточному полу в сторону, освобождая путь. Наклонившись, Миша аккуратно придвинул коробку к стене. Когда он провел тыльной стороной ладони по лбу, его рука чуть дрожала, а на большом пальце звякало кольцо с ключами. Перехватив взгляд директора, Миша уставился на связку ключей, словно не зная, куда их деть. А Ольга переключила внимание на коробку.

– Сейчас остальное вынесу, – пробормотал Миша.

– Вы вдвоем бы все сделали, – посоветовал вошедший следом за директором Степаныч. – Вдвоем легче.

Ольга Николаевна, не поняв охранника, удивленно покосилась на него, но, вежливо продолжив прерванный разговор, сделала жест в сторону коробки:

– Вот думаю, здесь, в закутке, поставить кадку с пальмой. Стекло кругом – солнца много. Миша, а ты правильно решил, – обратилась она к кассиру, – лучше, если мусор будет спрятан в коробку, чем станет мозолить глаза клиентам, да еще в игровом зале.

Степаныч, кивнув вслед ушедшему в зал Мише, удивленно качнул головой:

– Ну и здоров! Хорош! А второй как?