Страница 1 из 12

Варвара Смородина против зомби

Ланской Георгий Александрович

Георгий Ланской

1. Находка в лопухах

Ехали долго. Настолько долго, что я успела поспать, посадить батарейку в телефоне игрой, дочитать совершенно неинтересную книжку, насмотреться в окно до одури и вновь поспать, несмотря на неудобства. Наша машина небольшая, а когда мы выбираемся из дома всей семьей, мне обычно достается самое неудобное место – посередине заднего сиденья. Так случилось и сегодня: слева меня подпирал брат Сеня, справа – сестрица Злата. Стоило мне посягнуть на их территорию, оба начинали шипеть и ожесточенно работать локтями. Я стискивала зубы и терпела. Жаловаться – вообще не в моих правилах. К тому же родители и без того были удручены, раздражены и расстроены ситуацией, в которой оказалась наша семья, что мое нытье только подлило бы масла в огонь.

Злата, хмурая и сосредоточенная, оторвалась от своего телефона и ощутимо ткнула меня локтем в бок. Я в отместку ущипнула ее за ногу. Недолго думая, она пихнула меня на Сеню, а тот, проснувшись от толчка, наградил меня подзатыльником.

– Эй, там, в хвосте состава, – сказала мама недовольным голосом, – быстро прекратите!

– Да мы ничего не делаем, – ответила Злата тонким голоском и невинно добавила: – Это все Варька. Наверное, ее пучит.

– Значит, надо потерпеть, – нервно произнесла мама. – Мы уже почти приехали. Правда, дорогой?

Папа пробурчал под нос что-то невнятное. При желании это можно было понять и как «да», и как «нет». Мама, очевидно, поняла правильно, переключившись на вид из окна, и перестала обращать на нас внимание.

Злата победоносно ухмыльнулась и вновь уставилась в свой телефон. Сеня откинулся на подушку и закрыл глаза. Я аккуратно потерла затылок. Рука у братца тяжелая, а поколачивал он меня довольно часто, я уже привыкла играть роль боксерской груши. В семье я была младшей. Раньше Сеня лупцевал Злату, но сестрица мало того, что кляузничала родителям, еще и визжала на весь дом. После она умудрилась вырасти, не догнав Сеню всего на пару сантиметров, и научилась давать сдачи, пуская в ход все, что попадалось под руку. Сеня счел ее равным по силе противником и стал отрабатывать приемы дзюдо на мне. Я слабее, никогда не жаловалась родителям, и потому оказалась идеальным спарринг-партнером.

В нынешней ситуации был виноват мировой экономический кризис. Это родители так объяснили, не вдаваясь в подробности. Наверное, думали, мы не поймем. Не знаю, как Сеня со Златой, а я все поняла. В новостях показывали страшное, дикторы наперебой душили зрителей кошмариками. Мама и папа смотрели на экран как завороженные, а потом запирались на кухне и пили пустырник.

Раньше папа был инженером, мама – бухгалтером. Теперь они оба – фрилансеры. Это значит, что оба сидят перед компьютером, говорят о важных проектах, звонят по Скайпу неизвестным людям, пьют кофе, играют в игры и больше ничего не делают. За это им платят хорошие деньги. Но в последнее время дела пошли на спад. Наверное, желающих пить кофе и ничего не делать оказалось больше, чем желающих работать.

Летом, когда стало совсем плохо, папа сообщил:

– Дети, у нас проблемы. Я, конечно, хочу обсудить сложившуюся ситуацию, мы ее коллегиально обсудим, но решение приму я. Собственно, я его уже принял. На три месяца сдадим квартиру хорошим людям, а сами уедем к родителям в деревню. В конце концов, работать можно и оттуда. Зато подкопим денег, на которые купим все необходимое к школе. К тому же свежий воздух, парно́е молоко, овощи с грядки только укрепят наших заморышей. Ты видела их, Света? Они же зеленого цвета, как стручки гороха.

Мама, резавшая салат, оторвалась от своего занятия и посмотрела на нас с сомнением. Мы ответили настороженными взглядами, не обрадованные нарисованным папой перспективам.

– Ха! – фыркнула Злата, – что за бредовая идея, пап? С какой стати нам уезжать в глушь? По-моему, ты преувеличиваешь масштабы катастрофы. Лично я никуда ехать не собираюсь. Что я буду делать в деревне? Все нормальные люди едут отдыхать на море. Вон, Кораблины вообще улетают в Ниццу.

Сеня, видимо, думал так же, и сосредоточенно кивал. Я благоразумно промолчала. Прежде всего, потому, что со своего места лучше видела покрасневшее от злости лицо отца и понимала: лучше не вмешиваться. Сеня и Злата не понимали, что такими репликами закапывали себя еще глубже, и вдохновенно продолжали:

– Почему мы не можем отдохнуть по-человечески? – воскликнули они в один голос. А Сеня добавил:

– У меня куча дел. Скоро соревнования. Я же не могу отказаться от тренировок.

– А я записалась в школу моделей, – напомнила Злата. – У нас показы, дефиле, фотосессии… К тому же все наши друзья остаются в городе! С кем мы там будем общаться? С деревенскими пастухами и доярками? И о чем с ними говорить? Они же совершенно не разбираются в гламуре!

Зря она это сказала. Я уткнулась в свою кружку с молоком, чтобы не рассмеяться. Папа был уже не просто красный – багровый от ярости. Он так стукнул по столу ладонью, что все подпрыгнули, а я даже молоко пролила.

– Значит, так: решение окончательное и обсуждению не подлежит, – неожиданно тихо произнес он. Мы хорошо знали этот тон, и поняли, что сейчас лучше не возражать. – Сеня, на тренировки будешь ездить на электричке. Это всего сорок минут. То же касается школы моделей. Если Злату не устраивает ездить на занятия общественным транспортом, со школой придется расстаться. Найдете себе новых друзей по интересам. Может, доярки и пастухи научат вас чему-то полезному. Например, умению работать.

Папа, грозивший пальцем по очереди Сене и Злате, ткнул в меня.

– Теперь ты.

– Я ни словечка не произнесла, – возмутилась я.

– Вытри молоко и иди спать, – приказал папа.

Я подчинилась, вытерла лужу, вымыла кружку и с достоинством удалилась в свою комнату, по пути думая, что на целых три летних месяца попрощаюсь с любимой кроватью, игрушками и книгами, в которых будут спать, играть и читать другие люди. От этого стало невероятно грустно. Подхватив облезлого медведя, я уложила его рядом с собой на постель, обняла и закрыла глаза, стараясь не плакать. Полежав несколько минут, я попыталась найти в переезде в деревню свои плюсы. Друзей у меня все равно нет. Может, дедушка с бабушкой позволят завести собаку или хотя бы кота? Я бы согласилась и на морскую свинку.

Зажмурившись, я попыталась представить собаку. В воображении появился забавный кокер-спаниель, персикового цвета и со смешными ушами. Я мысленно протянула к нему руку.

Дверь с грохотом ударилась о стену. Щенок в моих фантазиях лопнул как воздушный шар. Я открыла глаза и увидела, что к кровати подошли разъяренные Сеня и Злата, трясущиеся от бессильной злости. Оно и понятно: кому хочется пасти на природе свиней и овец? Думаю, они именно так представляли себе грядущие каникулы.

– Это ты во всем виновата, козявка, – зло сказала Злата.

– Я-то при чем? – возмутилась я. Хотя это был риторический вопрос. Я у Златы всегда во всем виновата, даже если меня и рядом не было.

– При том. Все беды от тебя. Могла бы немного поныть, что не хочешь ехать в деревню и спать в курятнике. Родители пожалели бы и остались дома.

– С ума сошла? – опешила я. – Разве мое мнение здесь кого-то интересует?

– Меня уж точно нет, – холодно сказал Сеня.

– И меня, – добавила Злата с презрением. – Сколько раз тебе говорили, что в подобных ситуациях твое дело – плакать и стонать, плакать и стонать? Но разве у такой бестолочи в голове хоть что-то задержится? Мы могли вынудить родителей остаться в городе. А теперь из-за того, что ты дура, все лето будем крутить поросятам хвосты. И зачем родители тебя вообще произвели на свет? Любому понятно, что два ребенка – отлично, а третий – ненужная роскошь.

– Тем более, такая бесполезная, как ты, – добил Сеня. – Честное слово, если бы тебя можно было утилизировать и обменять на что-то полезное, я бы ни минуты не сомневался. Лучше приобрети лишнюю мультиварку, чем тратить время на такого ниочемыша, как ты!