Страница 111 из 167
Осуждающий взгляд мистера Горана был красноречивее любых слов. Я и сама себя осуждала, не понимая, что на меня нашло. И на меня ли? Казалось, будто меч сам действовал, но разве такое возможно?
И что теперь? Меня накажут? Казнят? Но ведь на клинке нет магических формул! Нитей тоже увидеть никто не сможет. Только я скорее себя просто уговаривала, чтобы хоть немного успокоить. Сколько шансов, что мой меч отберут и отправят в Ковен магов?
Что же ты наделал? Однако клинок не ответил мне, хитро блеснув в солнечных лучах. На меня разом навалилось осознание собственной содеянной глупости. За своими мыслями, я даже не почувствовала, как мне помогли дойти до лазарета. Меч сильно ранил ногу, отчего теперь я прихрамывала, а ладони неприятно пульсировали от ожогов. Только вот внутренняя боль была куда сильнее физической. Комиссия! Она заняла все мои мысли. Что именно они видели, когда я ударила клинком?
— Кори, — тихий голос Далиона вынудил меня вынырнуть из тяжелых дум. – Зачем ты это сделала?
Венский сидел передо мной на корточках и занимался моей ногой, но я прекрасно поняла, что вопрос относился не к очередному ранению, нет, а именно к моей демонстрации силы меча.
— Ты хоть понимаешь, что теперь будет? – продолжил укоризненно и одновременно обеспокоено шептать он, легонько касаясь светящимися пальцами моего правого бедра. – Ковен магов заинтересуется твоим магическим мечом, это ведь прямое нарушение закона трех богов.
— Ага, — удрученно согласилась я. – Два года назад ты тоже заинтересовался моими способностями.
— Они запрут тебя в темнице! – Это, наверное, впервые, на моей памяти, когда Далион выглядел таким взволнованным: зачастую он держал свои эмоции при себе. – Тут тебя даже не защитит твой Горан Нэрдок.
Мои губы тронула улыбка. Что-то я слишком часто слышу эти слова. Когда-то именно так же говорил Расго, а теперь вот Далион.
— Глупая! – не выдержал белобрысый. – Ты, видимо, не осознаешь всей серьезности. Из-за своего бахвальства ты угодила в основательные проблемы. Кому вообще нужна была эта победа, если она досталась такой ценой?
Я лишь пожала плечами. Что уже говорить? Как будто мне недостаточно собственных осуждающих мыслей! Да и не контролировала я меч. К тому же, время вспять не вернешь, а если бы и можно было, вряд ли бы мне удалось остановить свой магический клинок.
— В любом случае, арена назвала своего победителя, а значит, меня не могут дисквалифицировать[1]. Не раньше, чем будет окончен турнир[2]. Кто знает, может Расго все-таки удастся меня прикончить? – я слабо улыбнулась. – И не придется отвечать перед великим судом.
— Кори, это не смешно.
— Я и не смеюсь. К слову, что бы ни случилось, с моей смертью спадет твое проклятие.
— Прекрати!
— Ты избавишься от этого неправильного и глупого влечения ко мне, — в каком-то отстраненном состоянии продолжила я, отдаленно замечая, что теперь маг занимается моими ладонями. – И поймешь, как сильно ошибался, полагая будто нет никакого прокля…
Закончить предсмертную наполненную драматизмом речь мне так и не удалось. Мои губы накрыли наглым и одновременно нежным поцелуем. Я никогда не целовалась, а потому совершенно растерялась. В первое мгновение даже замерла, не принимая попыток вырваться, отстраниться или оттолкнуть этого гада. Все мысли исчезли, остались лишь теплые и мягкие губы, вызывающие непривычные странные чувства. И, откровенно говоря, я сама не могла понять, что именно испытывала…
В какое-то мгновение разум все-таки одолел эмоции, и я с силой оттолкнула Далиона. Он не стал настаивать, тут же отпустил.
— Ты что вытворяешь? – я вспылила и залепила ему звонкую пощечину, а он только улыбнулся в ответ.
— Зато ты больше не выглядишь неживой болотницей, — совершенно спокойно ответил Далион, заканчивая с обгоревшей кожей на руках. – Мы что-нибудь придумаем, обязательно. Ковен магов не заберет тебя, обещаю!
— Слушай… — его слова о болотнице вдруг кое-что напомнили, — а тогда, в детстве, на канаве за туманом, ты ведь о чем-то говорил с болотницами. Что они тебе обещали?
— Что-то, что так и не исполнилось, — неожиданно изменившимся тоном ответил блондин. – И вряд ли когда-нибудь исполнится, поэтому нет смысла вспоминать.
— Не хочешь – не надо, — я уязвленно насупилась, но скорее наигранно, чем на самом деле. Он имел полное право мне не говорить, хотя где-то в глубине души почему-то думалось, что раз он под проклятием, то ответит.
Глупости, конечно, проклятие не меняет человека.
— Еще раз посмеешь ко мне прикоснуться, — угрожающе прошипела я, желая сразу расставить все точки над «и», — прокляну тебя изжигающей страстью, чтобы измучился в край!