Умереть тысячу раз

Утро меня встретило выпавшей росой и каким-то тревожным криком пичуги. Роса не доставила особых проблем, разве что одеяло чуть намокло, а вот к пичуге стоило бы прислушаться. Быстро собрав свои вещи, пригибаясь, стал удаляться подальше от своей вынужденной стоянки.

Хорошо, когда есть деревья, а если их нет, но есть трава? Тогда хорошо, что трава пока попадается высокая, по пояс мне. Плохо то, что передвигаюсь я, скрючившись в три погибели, но как говорят: «Жить захочешь, не так раскорячишься». Жить мне хочется, я бы сказал, очень хочется, но почему-то все против этого.

Вот и сейчас, с десяток всадников, планомерно прочесывают местность вокруг моей ночевки, с каждым разом увеличивая радиус поисков. Пока мне везет, но чувствую что это не долго. Мне удалось, считайте уползти от них метров на сто. Ползти приходится аккуратно, так чтоб меньше сваливать травы, да меньше ее колыхать, тем самым давая понять, где меня искать. Всадникам же тоже не сладко, их не высокие лошадки в такой траве не очень-то резвы.

Как я и предполагал, мое везение скоро кончилось, как и трава. Далее она была не такая уже высокая, и при попытке сделать небольшую перебежку, меня заметили. Все же бежать на своих двоих это не то же самое, что бежать на четырех заемных. Догнали меня быстро.

Догнали и ухмыляются. А я стою и рассматриваю их наглые, ухмыляющиеся, зеленые морды. Пялюсь и понимаю, что не все писатели были правы описывая орков. С первого взгляда — они казались страшными, но если присмотреться, то можно было понять, что все это достигнуто с помощью некой боевой раскраски. Правда выпирающие клыки настоящие и уши у них чем-то похожи на гоблинские, только смотрят не параллельно земле, а торчат как у людей, образуя своеобразный такой маленький парус. Почему маленький? Так уши у них всего лишь больше человеческих в полтора, два раза и в свою очередь меньше гоблинский в два, два с половиной раза.

А вот телосложение было массивное, даже из всех десятерых всадников, самый маленький, на мой взгляд, был на полторы головы выше меня. Мускулатура бугрилась даже через одежду. Может они ее конечно специально обтягивающей шьют, но я в это верю с трудом, так как вряд ли среди них есть голубые и метросексуалы, они бы просто с ума сошли среди этих невоспитанных хамов, деревенских мужиков и брутальных мачо. Или не сошли бы, а их убили?!. Не суть. Лезет же в голову всякая муть перед боем.

И все же, как хорошо, что я ни когда не недооцениваю врага. И вот сейчас десять воинов не могут ни как сладить со мной. Все их умение заключалось только в паре заученных движений на удары и блоки, во всем остальном они полагались на свою силу. Но есть же еще ловкость и скорость. А уж всякие техники боя и прочие приемы? Правда силы моим врагам не занимать, опробовал уже, рука до сих пор не отошла до конца. Но я тоже не лыком шит, один зажимает смертельную рану на боку. Не жилец, это я знаю точно.

Сначала меня пытались поймать, кидали арканы, даже сеть откуда-то взяли. Но не учли одного, что я не буду стоять на месте. И уж более того, они не ожидали, что я брошусь на них в атаку, тем самым немного ошеломив их и дав мне шанс вспороть одному брюхо, а другого ранить в руку. И вот теперь восемь орков, с одним раненым, пытались убить прыткого меня. Но если честно, их гнев только мешал им. Вот и сейчас один из них чуть опередив своих товарищей, пытался достать меня копьем. Отвожу острие чуть в сторону, а сам, поднырнув под руку противника, четким движением клинка разрезаю тому горло. Тут же выхватываю копье из ослабевшей руки и кидаю еще в одного.

Минус три. Орки в ярости. И пусть я проворен, у них все же преимущество, они на лошадях. Они меньше меня выматываются, и их осталось еще семеро. А мне значит надо сделать так, чтоб их преимущества превратились в недостатки. Только вот как это сделать?

Отпрыгиваю назад, и случайно задеваю мечом по морде лошади. От боли та встает на дыбы и, сбросив седока, пытается убежать, но натыкается на свою товарку. Вот это удача, сразу двоих удается сбросить с лошадей, подбегаю к первому, короткий взмах мечом и он уже труп. А вот второй встал резво, оценив ситуацию, не стал нападать на меня, а стал медленно отступать. Умный.

Ухожу перекатом вправо, при этом разрубаю мечом сухожилия лошади. Седока добиваю, не вставая с колен. Осталось пятеро. Спешились, поняли, что лошадей я щадить не собираюсь. Ну, да во все времена у разных народов лошадь была хоть и не священным животным, но без нужды старались не убивать.

Вот уже десять минут спешившиеся орки пытаются меня убить, мешая друг другу. Каждый вырывается вперед своих товарищей и пытается меня достать, действовать сообща или не хотят или не умеют и это их ошибка. Я же, уворачиваясь и отбегая «жалю» их со всех сторон, то быстро подскочу и полосну кого-то по ноге, то дождусь выпада одного из них и, отклонив удар, наношу свой.

И вот противников осталось всего трое. Я стою на удалении в метрах десяти. Они уже не так уверенны в себе, у каждого есть несколько порезов и колющих ран. Стоят, в глазах виден страх, но больше ни чем свою боязнь не выдают. Гордые. Нет бы, попытаться убежать, стоят, ждут, когда я буду нападать. А ведь я буду, такие свидетели мне не нужны.

Медленно иду к своим жертвам, пусть они и не очень-то умеют сражаться слаженно, но противники все равно не из простых. Силы им не занимать. Когда до противников оставалось буквально метров пять, внутренние органы, будто обожгло кипятком, буквально за секунду вскипела кровь. Из носа, ушей, глаз и рта и даже снизу потекла алая жидкость. Боль пришла стремительно, хотелось кричать, орать благим матом, но выходило только тихое бульканье из-за скопившейся во рту крови. Казалось, через саму вечность наступила тишина, и я оказался во тьме.

В себя приходил долго. Постоянно, что-то мешало, это что-то все время норовило меня приласкать по голове. Нет, мне всегда говорили, что я твердолобый, но все равно каждый раз бить палкой по голове… тем более по моей голове.

Когда я в десятый раз попытался очнуться, моему удивлению не было предела. Меня не ударили по голове, которая и без того болела страшно. Разлепив глаза, понял, что еще не все закончено. Был я в какой-то клетке, руки и ноги прикованы к полу, четырьмя цепями. На каждую конечность по цепи. Даже на шее был ошейник, от которого в пол уходила массивная цепь. Замечательно! Меня боятся.

Оглядевшись, понял, что нахожусь в селении не давних противников. Очень, интересно! Меня не добили, а привезли зачем-то к себе. Зачем? Хороший вопрос, я бы сказал риторический. Решив, что все равно рано или поздно узнаю зачем меня привезли сюда я закрыл глаза и расслабившись уснул.

Утром, меня разбудили когда открывали дверь в клетку. Подняв голову, увидел перед собой рослого орка. Увидев, что я очнулся, орк без замаха зарядил своей лапищей мне по лицу. Сплюнув кровь, уставился ему в глаза. Повторный удар не застал меня врасплох, чего-то подобного я и ожидал. Будут «ломать». Ну, что ж, тогда надо показать им ошибочность их суждений.

Нет, ни в коей мере я не мню себя супер героем, «сломать» можно любого вопрос лишь времени. А мне в принципе терять нечего, а время у меня еще в запасе есть. Вот и пусть думают, что я очень не сговорчивый и со мной надо обращаться вежливо как с гориллой в зоопарке. Не провоцировать и всегда быть начеку, так как животное дикое и не разумное.

Удар головой в пах, был для орка большим сюрпризом. Рывок рукой, насколько хватает цепи, хватаю за воротник и притягиваю к себе. Зубами разрываю горло своему «гостю». Руки при этом держат орка, чтоб не убежал.

Занавес! Стоит гробовая тишина, все смотрят на меня. Я же оттолкнув от себя мертвое тело, показываю руками, что будет с теми, кто не почтительно относится ко мне. Далее беру миску еды, что так и осталась не тронутой и главное не перевернутой и с надменным лицом начинаю медленно потреблять пищу.

Надо отдать должное, орки очнулись быстро. Десяток воинов окружили клетку и наставили на меня копья. Первых два копья я сломал, уж очень мне не понравилось, как ими в меня тыкали, да и удачно так вышло. Воины опешили, видно такой «зверушки» им еще не попадалось. Но, что интересно копьями тыкать перестали.