Страница 19 из 40
Правда, услуги профессионала стоят дорого, но недаром в народе говорят – «Скупой платит дважды», и вот теперь коммерсанту предстояло заплатить собственной жизнью за сэкономленную «деньгу»… Инсценировать ограбление с мокрухой[16] лучше всего вечером в подъезде, при возвращении Гаврилова с работы. Тогда, кстати, не придется убивать заодно охранника (он не провожает хозяина до квартиры, а сразу гонит машину в гараж – моет кузов, стекла, вычищает пепельницы…). Васина гибель никоим образом не вписывалась в планы Попкова, однако отнюдь не из гуманистических соображений. Просто когда мочат[17] бизнесмена вместе с телохранителем, то грабь не грабь, но даже у самых тупоголовых ментов невольно возникает мысль о заказном характере убийства. Если же одного… Тут уж «бабушка надвое сказала»… Может, взбесившийся от ломки наркоман набросился на первого встречного?! Мало ли их сейчас развелось! Они ради дозы мать родную укокошат… Бывший майор решил орудовать ножом. Грохот выстрела услышат соседи, поднимут преждевременную тревогу, а глушитель использовать нельзя, не вяжется он с образом сбрендившего наркоши. Ножом же хоть сложнее в техническом отношении, зато бесшумно. Пути отступления? Гаврилов проживал в доме с проходным подъездом. Парадная дверь выходила прямо на улицу, другая, «черная» – в плохо освещенный двор. Через него удобно «делать ноги»… Оплата? С учетом «камуфляжных» манипуляций реальная цена – двадцать тысяч долларов. Лишнего запрашивать не стоит… Клиентуру растеряешь…
Досконально обмозговав все нюансы, убийца удовлетворенно улыбнулся. Сегодня он сообщит Ковальскому условия сделки, завтра получит деньги, в понедельник выполнит работу и будет ждать следующего заказа…
«А пидор неплохо справляется со своими обязанностями! – с усмешкой подумал Виталий Николаевич. – Спасибо покойному Лазареву. Весьма своевременно подогнал подходящую кандидатуру и, главное, предоставил мощный компромат, позволяющий держать «заслуженного правозащитника» на коротком поводке. Жаль, пришлось убрать полковника (напоить вусмерть да вытолкнуть из окна) – закадычными друзьями были, однако ничего не поделаешь. Такова суровая проза жизни! Тайна, известная двоим, уже не тайна!»
На кухню, широко зевая, вошла опухшая со сна жена Попкова Зинаида Михайловна – широкоплечая толстозадая дама, облаченная в безразмерную ночную пижаму, испещренную розовыми цветочками.
– Хочешь чаю, Зинуля? – любезно спросил благоверную Попков…
В пятницу, в девять вечера, Ковальский связался по телефону с владельцами «Анжелики», предложил встретиться. На сей раз Сергей Игоревич вел себя вполне любезно, спесью не надувался. Это объяснялось веселым, даже несколько игривым настроением журналиста. Утром он провернул выгодное и занятное дельце – за сто долларов сдал Толика Рубинова в аренду на четверо суток своему старинному голубому приятелю Сергею Алексеевичу Юшкову, до сих пор функционирующему политическому «свободолюбцу» с многолетним стажем, правда, теперь Юшков боролся не за права человека (грубо попираемые как отечественными «демократами», так и их зарубежными кукловодами), а против мифического «русского шовинизма». Передавая «товар» с рук на руки, Ковальский поставил господину Юшкову два условия: рассчитываться с Толиком самостоятельно (не волнуйтесь, Сергей Алексеевич, мальчонка недорого берет), а по истечении срока аренды вернуть Рубинова обратно в целости-сохранности. Новая для него роль сутенера Сергея Игоревича от души забавляла, да и сотня баксов на дороге не валяется… В результате встреча с Хлыстовым и Овечкиным (назначенная в том же парке) прошла в теплой, дружественной атмосфере.
– Заказ принят. Цена – двадцать тысяч долларов, – поздоровавшись за руку с обоими партнерами, светски улыбнулся Ковальский. – Готовьте похоронные венки, траурные костюмы, скорбные речи… Одно лишь условие. – Сергей Игоревич, причмокнув, потер большой палец об указательный. – Деньги вперед!
– Договорились! – легко согласился Хлыстов. – Гонорар получите завтра утром, но, надеюсь, вы не забыли о нашем условии?
– Не понял? – удивился Ковальский.
– Все должно выглядеть как случайное убийство при ограблении, – поторопился разъяснить Овечкин.
– Ах вот вы о чем! – рассмеялся журналист. – Не беспокойтесь, господа! Фирма веников не вяжет!
Вихляющей походкой Сергей Игоревич двинулся к своей машине.
– Не по душе мне такие расклады! – закурив сигарету, брюзгливо проворчал Леонид Александрович.
– О чем это ты? – насупился Вадим Робертович. – Неужто Ромку-козла пожалел? Но ведь у нас нет выбора! Или ты предпочитаешь отдать ему бабки с процентами за моральный ущерб?
– Уймись! – отмахнулся Овечкин. – Гаврилов однозначно должен умереть. Я о другом! По поводу предоплаты! Надо сперва увидеть результаты работы, а уж потом выкладывать денежки! Ну, на худой конец, можно дать небольшой аванс…
– Здесь, брат, ничего не поделаешь! – философски развел руками Хлыстов. – Условия диктуем не мы. Все козыри на руках у Ковальского… Давай лучше дерябнем по стаканчику. Расслабимся!..
Глава 4
В понедельник утром Гаврилов проснулся раньше обычного, с тяжелой головой и в скверном расположении духа. Нет, не подумайте, Роман Петрович вовсе не напился накануне до свинского состояния. Он вообще не увлекался спиртным. Иногда позволял себе рюмку-другую хорошего коньяка. Не более! Просто ночь напролет Гаврилова мучил один и тот же загадочный, жутковатый сон. Роману Петровичу грезилось, будто бы он то гуляет по городу, то едет куда-то на машине, то посещает различные учреждения, но везде за ним следует по пятам странный молчаливый человек без лица. Гаврилов пытается убежать, спрятаться, наконец, силой прогнать непрошеного спутника, однако все попытки отделаться от него заканчиваются неудачей. Безлицый неизменно остается рядом…
– Рома, ты не заболел? – за завтраком встревоженно спросила жена Людмила, взглянув на бледного, осунувшегося мужа, вяло ковыряющего вилкой в тарелке. – Может, тебе стоит отправиться не на работу, а к врачу? Давай-ка померяем температуру.
– Не надо врача, я здоров, – тихо отозвался Гаврилов. – И температура нормальная.
– Но ты ужасно выглядишь! – пылко воскликнула Людмила. – Передохни хоть недельку. Съезди на дачу или в загородный пансионат!
– Не могу, – с сожалением вздохнул Роман Петрович. – Много неотложных дел накопилось. Не переживай, дорогая! Все будет хорошо!
– Папочка, купи мне, пожалуйста, щеночка, – звонким голоском попросил забежавший в столовую румяный голубоглазый семилетний Андрюша, старший сын Гаврилова, и с детской непоследовательностью добавил: – А Коля штанишки описал.
– Не ябедничай! – строго сказала мать. – Лучше б помог младшему брату надеть сухие!
– Я не ябедничаю, – обиделся мальчик. – Я не знаю, где они лежат.
– Ребенок прав, – слабо улыбнулся Роман Петрович. – Иди, Люда, переодень младшенького. Тебе же, Андрей, пора собираться в школу.
– А ты купишь мне щеночка, папа? Я буду очень-очень о нем заботиться! – Андрюша с мольбой посмотрел на отца.
– Куплю! Давай, складывай учебники!.. – Перед уходом Гаврилов поцеловал жену, детей и неожиданно едва не расплакался. Ему вдруг почудилось, будто видит он их в последний раз.
«Глупости! – постарался успокоить себя Роман Петрович. – Просто нервы расшатались. Оно и не мудрено! Одна «Анжелика» чуть до инфаркта не довела. Жулье проклятое. Дернул черт с ними связаться!»
В отличие от своей будущей жертвы, убийца спал крепко, без сновидений. Проснувшись как всегда в семь утра, он провел обычный комплекс утренних мероприятий (зарядка, мытье, бритье, завтрак), уютно устроился в кресле и вплоть до шести вечера отдыхал – читал любимые газеты («Коммерсант», «Сегодня»), смотрел телевизор, дремал (с перерывом на обед, разумеется)…
16
С убийством.
17
Убивают.