Страница 12 из 38
И так далее, и тому подобное. Совершенно очевидная наглость, преследующая столь же очевидную цель: не дать правительству возможности отмолчаться. Джилл не понимала, чего именно он добивается, поскольку не разбиралась ни в политике, ни в финансах, хотя и чувствовала, что Бен крупно рискует, бросая вызов властям. Впрочем, она не имела никакого представления ни о подлинном масштабе этого риска, ни о возможных ответных действиях.
Она просмотрела остальные страницы газеты: «Чемпион», «Чемпион» и еще раз «Чемпион». Интервью капитана ван Тромпа, интервью чуть не каждого члена его команды, фотография: генеральный секретарь Дуглас украшает орденом героическую грудь одного из героических членов, снимки марсиан и марсианских городов. И почти ничего о Смите – только короткий медицинский бюллетень: медленно, но верно поправляется после тягот пути.
– Ты вот эту газету посмотри. – Заглянувший в гостиную Бен уронил ей на колени стопку листов тонкой желтоватой бумаги.
«Газета» оказалась стенограммой первой – по всей видимости – кассеты. Собеседники значились как «Первый голос», «Второй голос» и так далее, однако в тех случаях, когда Бен сумел отождествить эти голоса, он подписал от руки фамилии. По верху первого листа шло примечание: «Все голоса – мужские».
Бо́льшая часть записей свидетельствовала, что Смита кормили, умывали, массажировали, что он дважды в день гулял по палате под наблюдением «доктора Нельсона» и «второго врача». Джилл решила, что это доктор Таддеус.
А вот тут – нечто совсем другое. Джилл вернулась к началу эпизода и принялась читать внимательно.
Доктор Нельсон: Ну, парень, как ты себя чувствуешь? Хватит сил на разговор?
Смит: Да.
Д-р Нельсон: Тут один человек хочет с тобой побеседовать.
Пауза.
Смит: Кто? (От руки, почерком Какстона: перед каждой своей репликой Смит делает паузу, иногда небольшую, иногда продолжительную.)
Д-р Нельсон: Этот человек – наш великий (непонятное гортанное слово – марсианское?). Он старейший из наших стариков. Ты будешь с ним говорить?
Смит (после очень долгой паузы): Я преисполнен счастья. Старик будет говорить, я буду слушать и расти.
Д-р Нельсон: Нет, ты не так понял! Он хочет задать тебе несколько вопросов.
Смит: Я не достоин учить старика.
Д-р Нельсон: Этого хочет старик. Ты выслушаешь его вопросы?
Смит: Да.
(Неопределенные звуки.)
Д-р Нельсон: Сюда, пожалуйста. Я привел доктора Махмуда, он в соседней комнате, на случай, если потребуется переводить.
Следующий абзац начинался словами «Новый голос»; Какстон зачеркнул их и подписал: «Генеральный секретарь Дуглас!!!»
Генеральный секретарь: А зачем он? Вы же говорили, Смит понимает по-английски.
Д-р Нельсон: Ну, как сказать… и да, и нет, ваше превосходительство. У него приличный словарный запас, однако, как выражается Махмуд, он полностью лишен культурного контекста, необходимого для правильного понимания и употребления этих слов. Так что разговоры бывают довольно сумбурные.
Генеральный секретарь: Ничего, я уверен, что мы прекрасно поймем друг друга. В молодости я исколесил автостопом всю Бразилию, хотя поначалу не знал ни слова по-португальски. Так что будьте добры представить нас друг другу, а потом можете отдохнуть от нашего общества.
Д-р Нельсон: Сэр? Я бы предпочел остаться со своим пациентом.
Генеральный секретарь: Вы бы предпочли? Боюсь, мне придется настаивать. Вы уж меня извините.
Д-р Нельсон: Боюсь, это мне придется настаивать. Извините, сэр, но врачебная этика…
Генеральный секретарь (прерывает его): Не забывайте, что я – юрист и понимаю кое-что в медицинской юриспруденции – так что не вешайте мне лапшу насчет этой своей «врачебной этики». Этот пациент лично выбрал вас своим лечащим врачом?
Д-р Нельсон: Ну, не то чтобы, но однако…
Генеральный секретарь: Так я и думал. Да была ли у него вообще такая возможность – свободно выбрать себе врача? Сильно сомневаюсь. Он находится под опекой государства, так что я выступаю в роли ближайшего родственника de facto и – в чем вы скоро убедитесь – de jure. Я хочу поговорить с ним один на один.
Д-р Нельсон (долгая пауза, голос звучит сухо и чопорно): При такой постановке вопроса, ваше превосходительство, я считаю себя вынужденным отказаться от пациента.
Генеральный секретарь: Да что же вы, доктор, так вот сразу с бухты-барахты. Я же ни на вот столько не сомневаюсь в ваших методах лечения. Но ведь вы не стали бы мешать матери побеседовать со своим сыном один на один, не стали бы, верно? Вы что, боитесь, я его съем?
Д-р Нельсон: Нет, но только…
Генеральный секретарь: Так в чем же тогда проблема? Бросьте, доктор, представьте нас друг другу и займемся делом. Вся эта суета может вредно отразиться на вашем пациенте.
Д-р Нельсон: Что ж, ваше превосходительство, я вас представлю. Но затем вам придется выбирать другого врача для своего… своего подопечного.
Генеральный секретарь: Я очень сожалею, доктор, что все так неловко выходит, искренне сожалею. И я не могу принять ваши слова как окончательные – мы с вами об этом еще поговорим. Ну так, будьте любезны…
Д-р Нельсон: Встаньте, пожалуйста, сюда, сэр. Сынок, это – тот самый человек, который захотел с тобой встретиться. Величайший из наших стариков.
Смит: (непонятно).
Генеральный секретарь: Что он сказал?
Д-р Нельсон: Приветствие, очень уважительное. Махмуд переводит это как «Я – всего лишь яйцо». Ну, если и не так, то что-то в этом роде. Мне он это тоже говорил. Знак дружелюбия и уважения. Сынок, говори, пожалуйста, по-человечески.
Смит: Да.
Д-р Нельсон: Не сочтите мой последний совет за наглость, но постарайтесь говорить попроще.
Генеральный секретарь: Это я непременно.
Д-р Нельсон: Прощайте, ваше превосходительство. Прощай, сынок.
Генеральный секретарь: Спасибо за помощь, доктор. До скорого.
Генеральный секретарь (продолжает): Как вы себя чувствуете?
Смит: Я чувствую себя хорошо.
Генеральный секретарь: Вот и прекрасно. Если вам чего-нибудь не хватает – только спросите, все сразу будет. Мы хотим, чтобы вам было хорошо. Только я хочу, чтобы вы сделали для меня одну вещь. Вы писать умеете?
Смит: Писать? Что такое «писать»?
Генеральный секретарь: Ладно, сойдет и отпечаток пальца. Я сейчас прочитаю вам один документ. В этой юридической ахинее сам черт ногу сломит, но, говоря попросту, смысл сводится к тому, что, улетая с Марса, вы оставили – ну, то есть передали – все свои предполагаемые права на что бы то ни было марсианское. Вы передали их нашему правительству.
(Очень долгая пауза.)
Генеральный секретарь (не дождавшись ответа): Ну, давайте попробуем с другой стороны. Ведь Марс вам не принадлежит, верно?
Смит (долгая пауза): Я не понимаю.
Генеральный секретарь: М-м-м… ну ладно, попробуем еще раз. Ведь вы хотите остаться здесь, верно?
Смит: Я не знаю. Меня послали старики. (Длинный, совершенно непонятный монолог. Звуки, словно лягушка-бык что-то не поделила с котом.)
Генеральный секретарь: Кой хрен, неужели же столько времени нельзя было научить его говорить по-людски? Слушай, сынок, тут ровно не о чем беспокоиться. Давай просто поставим отпечаток твоего пальца внизу этой бумаги. Дай мне свою правую руку. Да ты что, чего это ты выкручиваешься? Лежи спокойно! Я не сделаю тебе больно… Доктор! Доктор Нельсон!
Второй врач: Да, сэр?
Генеральный секретарь: Где доктор Нельсон?
Второй врач: Доктор Нельсон? Он ушел, сэр. Сказал, что вы его отстранили.
Генеральный секретарь: Это Нельсон вам такое сказал? Вот же, мать его! Ну тогда вы – вы можете что-нибудь сделать? Искусственное дыхание, укол какой-нибудь? Да не стойте как пень – вы что, не видите, человек умирает?
Второй врач: Не думаю, сэр, что необходимо принимать какие-то меры. Просто оставить его в покое – и он выйдет из этого состояния. Доктор Нельсон всегда так делал.