Страница 36 из 53
— И сделана нами, и выпускается нашим заводом, — поддержал его Ренне. — Не подрубим ли мы сук, на котором сидим?
— Не то говорите, друзья мои, — Грабин с досадой рубанул рукой воздух. — Когда мы в тридцать четвертом ехали сюда, разве думали о том, удобно ли будет нам? Нет. Мы мечтали об увлекательной работе, мы хотели дать стране хорошее вооружение. И сделали немало. А теперь почему-то стали на первое место ставить личное спокойствие и благополучие. Есть идея и есть возможность сделать дивизионку лучше выпускаемой. Это же наш святой долг. А у нас сразу возникает мысль: стоит ли рисковать?
Все подавленно молчали. Грабин, присев на под-локотник кресла и барабаня пальцами по столу, ждал. И лед тронулся. Один за другим конструкторы начали излагать свои предложения о компоновке пушки, об использовании в ней узлов и деталей ЗИС-2, заговорили о трудностях. Василий Гаврилович улыбнулся:
— Вот за этим и приглашал вас. Переговоры с директором, с технологами и производственниками беру на себя. А вы комплектуйте группы.
— Мы еще один вопрос не решили, — заговорил до этого молчавший Горшков. — Как назовем пушку?
— Утвердим индекс ЗИС-три, — как о вопросе, давно обдуманном, сказал Грабин. — Этим мы подчеркнем сходство конструкций и отдадим должное всему заводскому коллективу, который будет трудиться.
Все согласились. Василий Гаврилович еще раз попросил товарищей продумать и подготовить свои мнения по всем основным узлам и по каждой детали будущего орудия. Общий замысел определился сразу. Ствол с баллистикой Ф-22 УСВ наложить на лафет ЗИС-2, а для уменьшения нагрузок снабдить ствол дульным тормозом, берущим на себя почти третью часть энергии отдачи.
Вскоре были распределены обязанности. Наиболее трудная задача — проектирование ствола — была поручена Ивану Семеновичу Грибаню. Человек серьезный и обстоятельный, он любил точные расчеты, мог досконально определить необходимые параметры изделия. Василий Гаврилович, получивший горький урок с ЗИС-2, не хотел, чтобы нелепая ошибка повторилась.
Александр Павлович Шишкин взялся сделать для новой пушки верхний станок. Федор Федорович Калеганов и Владимир Дмитриевич Мещанинов разрабатывали конструкцию противооткатных устройств. На ЗИС-3 решено было применить механизм переменной длины отката. Над прицелом трудился Борис Григорьевич Погосянц. Общую компоновку изделия Грабин поручил недавно прибывшему в КБ конструктору Александру Евгеньевичу Хворостину, уже имевшему опыт работы на другом заводе. Василий Гаврилович считал, что традиционность, приверженность взглядам, устоявшимся в их КБ, порой мешает принять неожиданно смелое решение. Он надеялся, что Хворостин сумеет внести в процесс компоновки свежую струю.
Амо Сергеевич Елян, вопреки ожиданию Грабина, не только не воспротивился новой затее главного конструктора, но даже отнесся к ней с пониманием.
— Орудие получится хорошее, — согласился он, — но учтите, Василий Гаврилович, на вооружение ее могут не принять. Маршал Кулик на недавнем совещании говорил, что в войсках уже достаточно дивизионных пушек. С будущего года выпуск Ф-двадцать два УСВ по этой причине решено прекратить. А мы выйдем со своей новой дивизионкой.
— Но ведь она намного лучше.
— И все-таки не настолько, чтобы старые пушки пускать в переплавку. Это я говорю для того, чтобы была ясна перспективность работы.
— Но работу все-таки не бросим, — упрямо заявил Грабин и добавил: — Сегодня эта пушка не нужна, а завтра ей цены не будет. Обстановка сейчас не такая, чтобы можно было не заботиться об улучшенных системах.
Большую тревогу у Василия Гавриловича вызывало противооткатное устройство. Угол возвышения у ЗИС-3 предстояло сделать значительно больше, чем у ЗИС-2. Нагрузки на лафет повышались. И хотя дульный тормоз должен был снизить их, не исключались всякого рода неприятности.
Чтобы ускорить работу, Грабин решил все силы сосредоточить на проектировании и изготовлении ствола. Для этого была использована болванка, из которых делали стволы Ф-22 УСВ. Обработав ее, произведя нарезку и установив дульный тормоз, ствол сразу же смонтировали на лафет ЗИС-2. Такая компоновка позволяла практически испытать, выдержит ли стрельбу противооткатное устройство.
Калеганов нервничал. Механизм с переменной дли-ной отката был сложен, а сложные конструкции, как правило, начинают капризничать. Именно так и получилось во время первой опытной стрельбы. Противооткатное устройство не срабатывало как надо. Калеганов дотошно замерял длину отката, стремясь найти причину. А Грабин, наблюдавший за его работой, вдруг предложил:
— А может, нам вообще отказаться от тормоза с переменной длиной отката? Пушка во время стрельбы достаточно устойчива.
— А кучность? — Калеганов был озадачен предложением главного конструктора.
— Давайте проверим стрельбой.
Кучность оказалась высокой. Основная схема ЗИС-3 определилась. Теперь нужно было скомпоновать все узлы и детали.
Хворостин оказался толковым конструктором и хорошим организатором. Он обладал даром предвидения, мог заранее определить, какая доработка требуется, в чем может возникнуть трудность и кто лучше выполнит порученную работу. А неувязок было много. Пришлось переделывать верхний станок. Шишкин сначала нервничал, а потом так увлекся расчетами и перерасчетами, что буквально не уходил домой, пропадая то в КБ, то в цехе. Не сразу пошло дело у Погосянца. Долго возился он с креплением прицела. Но на помощь ему пришла Зоя Михайловна Минаева, и положение вскоре выправилось.
Отказавшись от тормоза с переменной длиной отката, Грабин не был уверен, что пушка выдержит полигонные испытания, хотя по расчетам оставался даже небольшой запас прочности.
После консультаций со специалистами Василий Гаврилович попросил разрешения снизить максимальный угол возвышения с сорока пяти градусов до тридцати семи. На тактико-технические качества дивизионки эта поправка особого влияния не оказывала, зато значительно повышала ее надежность.
И вот перед Грабиным стоит новая пушка. Она не только внешне выглядела лучше своей предшественницы Ф-22 УСВ. ЗИС-3 была на 400 килограммов легче. А для полевого орудия это имеет большое значение. Оно предназначено для сопровождения пехоты. Меняя позиции, его приходится перетаскивать на руках, переправлять через реки. В боевой обстановке для артиллеристов каждый лишний килограмм — обуза.
Радовало Грабина и то, что в техническом отношении пушка была проще, многие детали из Ф-22 УСВ и ЗИС-2 вообще не нуждались в переделке, стоимость ЗИС-3 благодаря этому была снижена втрое.
Заводские испытания новая дивизионка прошла успешно. По всем показателям она превосходила УСВ. Елян, выслушав доклад Грабина о кучности стрельбы, о скорострельности и ходовых качествах ЗИС-3, улыбнулся:
— В моей практике это первый случай. Есть хорошая пушка, но я не знаю, что с ней делать. И выпускать не могу, и не выпускать нельзя.
Решили не тянуть время, при первой возможности доложить о ЗИС-3 в Наркомат вооружения и в Главное артиллерийское управление.
Лед тронулся
Пасмурным мартовским утром в кабинет Грабина вошел военный представитель на заводе Иван Михайлович Буров. Впервые Василий Гаврилович встретил его во время учебы в академии осенью 1925 года. Буров родился в Болгарии, там окончил гимназию и университет в Софии, стал юристом. В армии получил чин подпоручика, изучил артиллерийское дело. Участвовал в народном вооруженном восстании в 1923 году, в 1925 году вынужден был эмигрировать в Советский Союз.
С Буровым у Грабина сложились хорошие деловые отношения. Строгость и честность военпреда нравились главному конструктору, хотя и доставляли порой много хлопот: приходилось дорабатывать уже собранные орудия. Но Василий Гаврилович сам был непримирим к тем, кто работал «на авось», и в других ценил принципиальность.
— Какие новости, Иван Михайлович? — спросил Грабин, поднимаясь навстречу Бурову.