Страница 19 из 79
- По-моему ему все равно, что я ем. Главное, чтобы это было сытно и вкусно. Эх, растолстею скоро. – Мечтательно добавила она, засовывая в рот последнюю оливку.
- Ну, толще меня ты вряд ли будешь, - небрежно махнула я рукой.
Сеня укоризненно на меня посмотрела и выдала:
- Дура ты, Есенька.
- Чего это вы все меня дурой то кличете? – Флегматично отозвалась я. Кажется, начинаю привыкать к всеобщему статусу недоразвитой личности.
- Ну, а как тебя назвать? Ты в зеркало вообще смотришься, нет?
- Сегодня смотрелась, когда зубы чистила. – Подтвердила я.
- Ох, - Сенька только лицо на руки уронила. Потом резко подняла и с прищуром начала меня рассматривать. – Ты на сегодняшний фуршет идешь?
- Иду, - кивнула.
- А платье у тебя есть?
- Есть, - четно призналась я. – Колька вчера притащил.
- Ну, если Ник принес, то я спокойна. Забегу к тебе вечером, накрашу тебя. А то у тебя с этим с детства проблемы. – Улыбнулась Сенька.
- Это было в третьем классе. И я не виновата, что мама оставила помаду на видном месте. – Насупилась я.
- Вот поэтому и забегу. – Первая встала и, прихватив с собой недопитую коробку сока, покинула помещение.
Я смотрела на закрывшуюся дверь, и понимала, что сестра права. Не умею я быть нормальной женщиной. Кокетничать, строить глазки, пускать сопли с розовыми пузырями по первой неудавшейся любви, это все явно не мое. Я прямолинейна, холодна, где-то даже бесчувственна. Нет, внутри себя я переживаю очень много, но правильно проявлять все это не получается.
До Ваньки, как-то думалось, что все еще впереди. Еще есть шанс, что найдется тот самый, который полюбит меня именно такой. Не случилось. А после появления у меня ребенка, я как-то смирилась с мыслью, что для меня в личных отношениях теперь нет места. Одинокая женщина с ребенком в нашем обществе, чаще всего воспринимается, как антисоциальный элемент. Особенно мужчинами. С молодыми мамочками, в которых еще не так крепки стереотипы, легче всего общаться. Но мужчины, как только узнают, что я молодая одинокая мама с ребенком, легким искривлением губ выражают-таки к тебе легкую брезгливость. И все это при общем доброжелательном фоне. Неприятно.
Ну, ничего. У меня есть замечательный сын. У меня замечательная семья, которая всегда поддержит, что бы ни случилось. Я занимаюсь любимым делом. Вот пойду им сейчас и займусь.
И занималась до самого вечера, наготовила столько, что за выходные всем офисом не съесть. Остановилась лишь тогда, когда на кухню забежала Сенька Первая:
- Есень, ты еще не готова, что ли?
- Сейчас в душ только схожу, - я запихнула последний контейнер в холодильник и посмотрела на часы. Семь вечера всего.
- Давай бегом, - подогнала меня сестра, - всего час остался.
- Да иду, иду. – Чего кричать то сразу?
Вымылась я за пять минут. Высушилась тоже. Оказывается, в душевой кабинке имеется функция сушки. Когда вышла из душа, первая уже разложила все мои вещи из пакетов. Лишь платье осталось запакованным в чехол.
Первым делом я потянулась к белью.
- Это что? – ткнула я в кучку кружев.
- Твое белье на сегодня, - подтвердила мои опасения Сеня. Я протянула руку и подцепила это безобразие за край.
- Натягивай скорее. Времени в обрез. – Поторопила сестра и я, вздохнув, принялась влезать в этот разврат. Через минуту сестра протянула мне …
- Что это?
- Чулки, - терпеливо объяснили мне.
- Я про это. – Ткнула пальцем в ниточку с веревочками.
- Пояс к ним, - закатила глаза Первая.
Меня передернуло, я быстро нашла в кармане снятой униформы телефон и позвонила:
- Ник, ты офигел? Это что за белье такое? – В трубке что-то невнятно прошуршало, и звонок прервался. Вот ведь, интриган.
Сам Николай заглянул в мою каморку через пять минут, когда Сенька безуспешно пыталась пристегнуть пояс к этим самым чулкам.
- Ну вот! Красота какая, - заявил секретарь шефа, и, мягко оттеснив сестру, сам быстренько прицепил все зажимы на нужные места. – Ксюх, глянь-ка, не перекосилось?
Первая только покачала головой и открыла косметичку. Красили мне в четыре руки, так как, то Нику что-то не нравилось, то Сеньке. В итоге, когда оба отошли от меня, обменялись удовлетворенными улыбками. Эх, жаль, что зеркала в моей каморке нет. Затем Коля подошел к чехлу с платьем и расстегнул молнию. Я ахнула. Платье было серебристо-белым с ажурной синей каймой и шнуровкой мягкого корсета. Вот это красота. Меня еще десять минут утрамбовывали в платье, которое оказалось до пола, с разрезом до середины бедра, открывая прекрасный вид на мои ноги. Пока Ник быстренько сооружал на моей голове что-то вроде улитки, сестра оперативно натянула на себя простое платье вишневого цвета с открытыми плечами.