Гоблин

До заброшенного судна, оказавшегося речным сухогрузом малого класса, я дошел быстро, никуда не сворачивая с грунтовой магистрали. Магистраль — это, конечно, слишком смело сказано, товарищ Гоблин, не преувеличивай. Запущенная прямая дорога, по которой никто не ездит, с пышными пучками мягкой травы в межколесном промежутке и колючками по обочине, сплошь колдобины. Иногда на ней попадаются лужи и выбоины, хотя чаще — ровные песчаные участки. Прибрежный лес и болотистые кусты с обеих сторон то и дело сжимают узкую колею, и тогда растения тянут к проезжающей машине корявые разлапистые ветви, неожиданно подсовывают под колеса словно специально выскочившие из земли корни… И по башке получить можно, приходится уворачиваться.

Растрясло меня на корме джипа. Нет уж, пешком точно лучше.

Несмотря на приличную ширину дорожной полосы, местами некоторые деревья по бокам разрослись настолько, что сомкнулись кронами, забирая колею в мерцающий на солнце тоннель с золотистыми бликами проникающих лучиков света. Иногда я останавливался и с силой резко встряхивал очередной ствол, имитируя звук, с которым покидает засаду на дереве большая кошка. Сразу же раздавался шорох и треск, ползающие твари: змеи и ящерицы, лягушки и небольшие кайманы — стремглав бежали к воде. Надо признать, что здесь их мало, гораздо чаще они будут попадаться по мере приближения к Амазонке, с ее мутной и теплой водой. Было спокойно, и недостающий четвертый куплет придумался сам собой.

К объекту подходил осторожно, с паузами, должным прослушиванием и непрерывным наблюдением. Чисто. Вот и птички сидят на крыше ходовой рубки, расположенной на юте, смотрят на меня со спокойным интересом. Без тревоги сидят, любопытствуют. В этом месте коса расширяется просторной круглой поляной. Лес по ту сторону протоки стал ближе, и в сплошной зелени сделалось возможным разглядеть отдельные кроны, стволы и коричневые жилы ветвей.

Корпус просел в корме и на правую сторону, в этом месте вполне можно забраться на палубу. Но пока это не требуется. Сухогруз неплохо укрыт растительностью от возможного наблюдения с воздуха. Еще несколько шагов — и яркое небо решетчато загородили кроны деревьев. Осыпавшаяся краска надписи на борту еще сохраняла название судно — «Бильбао».

— Надо же. А по виду «Волжанин» или «Енисеец».

Инстинкт сталкера взывал к единственно верному действию, буквально толкал меня в спину: «Вперед, Сомов, в закрома! Немедленно отправляйся на осмотр трюмных помещений, ты представляешь, сколько там может быть всякого ништяка?!»

— Стоять. Куда собрался? — скомандовал я сам себе, чувствуя, что опасно загораюсь в поисковой лихорадке.

Вот черт! Платформа наверняка знает, кто я такой, чем занимаюсь и что должен делать. Она, стерва, сейчас играет со мной, как кот с мышкой. И даже если кот сытый или занят важным делом обследования с подоконника уличной обстановки, мышке нельзя успокаиваться, и к себе в норку с добычей она за просто так, по кратчайшему пути ходить не должна.

В дикой среде Платформы-5, да еще и в отрыве, выживает человек с правильным инстинктом истребителя, охотника или сталкера, свято соблюдающего неписаные законы ремесла. Он инстинктивно делает свое главное дело и не тратит времени и сил на дела вторичные. Только так.

— Не дождешься, родная, — добавил я зло, обращаясь к Платформе. — Не то время и не то задание для игр. Некогда мне.

Рядом неприятно зашуршала змея, торопливо убирающаяся восвояси. С трудом взяв себя в руки, я нехотя пошел дальше, медленно обогнул судно с кормы и тут же остановился, как громом пораженный, что твой Робинзон при виде следа ноги на песке. Тишина навалилась такая, словно на меня упало гигантское пуховое одеяло, аж в ушах зазвенело.

Вот уж не ожидал…

За судном обнаружилось кирпичное строение в два этажа. Классика поселковой казенной архитектуры — администрация или отделение милиции, маленькое и как-то по-государственному негостеприимное с виду.

— Ни фига себе сюрпризы! — тихо молвил я в искреннем удивлении, плавно снимая с плеча пулемет и сразу переводя его в боевое положение.

Миновав очередные бочки, разбросанные возле судна в беспорядке, я медленно пошел вперед, не сводя глаз со здания. Это был старый полуразвалившийся дом с давно облупившейся штукатуркой цвета терракота, выбитыми рамами окон и небольшим пристроенным крыльцом, над которым сохранилась какая-то вывеска с выцветшими буквами.

Слева от дома стояла кирпичная же изгородь полуметровой высоты. Странно, но справа такой не было. За условной ментовкой в разросшейся зелени виднелись две низкие крыши еще каких-то домиков этого неожиданного поселения. Не заброшенного, а еще не освоенного людьми, вот такие парадоксы подкидывает нам Платформа-5. Прислушался еще раз, даже принюхался. Здесь никого нет, я это чувствовал наверняка. Нежилое место.

— Туда тоже лучше не ходить.

Огляделся. Этот в высшей мере соблазнительный объект придется оставить в покое и двигаться дальше, время идет.

Или что? Что делать-то? Хороший схрон, можем ночь тут и переждать. Опять поднял руку с наручными часами. Шикарная вещь, подарок Сотникова, точный швейцарский механизм часов идеально отсчитывает время моей жизни, ни секунды погрешности. В тени корабля было темно, и циферблат слабо светился. Пятнадцать ноль семь.

Тут мне послышался какой-то шум, я обернулся и увидел, как из ближайшего к дороге леса, за которым громоздились серо-белые вершины далеких гор, появились какие-то небольшие антилопы, остановились и стали настороженно прислушиваться. Дальнейшие события начали развиваться быстро. За спиной еще раз треснула ветка, со стороны форштевня вдруг раздалось чье-то противное тонкое заунывное подвывание, в котором слышались нотки плача ребенка и к которому тут же подключился жутковатый крик-смех неведомой птицы или зверя. Затем ветка треснула еще раз, и раздался дробный топот.

Вряд ли тут может появиться пещерник или бешеный носорог: не та местность и климат.

А махайрод? Запросто!

Кроме того, в качестве раздражителей Смотрящие могли вкинуть в такую необычную локацию какого-нибудь самобытного синтетического монстра. Как тебе, Сомов, прыгающий аллигатор или мохноногий удав длиной в тридцать метров?

В этот момент я стоял на совершенно открытом месте, застряв в раздумьях на половине пути от сухогруза к зданию, вследствие чего чувствовал себя дурак дураком.

Позади опять завыло и захохотало, нервы сдали, и я дал деру.

Иногда и сто метров марафонская дистанция. Особенно когда сердце в своих прыжках достает до горла не только от бега, но и от страха. Когда расстояние сокращается недопустимо медленно и нет ни малейшей уверенности — туда ли ты бежишь, сталкер, не прямиком ли к своей погибели? Но кирпичный забор был уже совсем рядом, я прыгнул.

В воздухе мелькнули длинные ножищи в крепких кожаных ботинках, способом «ножницы» переносимые над кирпичным буртиком, на мое счастье не оснащенным острыми стальными пиками или битыми бутылками. В прыжке успел увидеть место и приземлился на ноги. С небольшого кустика, на который я опустился, тренированное, вы же не сомневаетесь, тело без паузы переместилось левей и зафиксировалось в полуприсяди.

Сдув с глаз мешающий мусор, я мгновенно утвердил «крестовик» на кирпичах, готовый включить адскую машинку и длинной очередью выкосить в округе все живое… Ух, как написал! Считаю, фантастически образно, прям Гомер и Толстой — если Демон не оценит, вот серьезно обижусь, надолго!

Противника не было. Никого не было. Вообще. Копытные благоразумно смылись.

Так, надо связываться с начальством, в данной ситуации одному правильных шагов не определить. Пускай Лунев решает, как быть, перекину решение вопроса наверх.