Гоблин

Подбегая к внедорожнику, я замедлил шаг, меня реально напрягал необычайно мягкий грунт под ногами. Не провалиться бы сдуру самому, не угодить бы в коварную топь!

— Куда совать-то?!

— В задницу суй! Нет! Стоп! Брось лесину, лось, лови кофр!

Так, стройного плана, вижу, у нас нет. Я еще раз попытался, с силой обламывая ветви о металл, просунуть ствол под корму — бесполезно, только зря силы трачу.

— Кидай!

С трудом подняв тяжеленный брезентовый кофр до уровня груди, Кастет попытался его поднять повыше и не смог.

— Сам сниму! — решил я тут же. — Пулемет скидывай с вертлюга!

«Тигр» помешает. Пришлось сбросить карабин на землю. Личное оружие осталось при группе, в боевой или предбоевой обстановке у нас только так: на случай экстренной эвакуации личного состава из машины ремни привычно перекинуты через шею.

А кто, спрашивается, подходы пасти будет, вдруг речники, по закону всемирного сволочизма, объявятся именно сейчас? Да и не только местные жители сейчас представляют опасность. В любой момент из стены кустов может выскочить какой-нибудь зверь, кто знает, что тут, в Речниках, из особо нехорошего водится. Хотя нет, вижу, Сухов посматривает, у него самое удобное для этого дела место.

Задние колеса автомобиля ушли в рыхлую влажную почву уже больше чем наполовину, передок скрылся по крышку капота. Хана, бродяги, пора прощаться… Громко квакали жирные пупырчатые лягушки, в кустах бесились мелкие птицы. Под ногами прогибалось и хлюпало, берцы были полностью укутаны густым пушистым мхом.

Раз! Кофр взлетел на плечо, позвоночник было скрипнул, но я принял вес на мышцы и почувствовал, что начинаю уверенно погружаться то ли в грунт, то ли уже в болото. Единственное правильное решение пришло мгновенно, и я просто упал мордой вперед, скидывая кофр в сторону, чтобы не придавил к чертям.

Хрясь! Тьфу ты, полный рот! Но зато было мягко. Ноздри сразу забило какой-то паскудной липкой ряской. Резко выдохнул. Вонь от нее шла…

Воздух, как и все вокруг, перенасыщен сыростью, которой было пропитано все по соседству. И этот странный запах, ацетоновый, неприятный… Нехорошее место.

— Как же ты сюда врюхался, Костян, зараза! — не выдержал я все-таки.

— Пулемет никак не могу снять! — хрипло сообщил в ответ комсталк, тут же продолжив крыть матом всю округу.

— Да дерни его сильней, двумя руками! Резче!

Кастет только лязгнул в мою сторону зубами.

Ничего не поможет. Двигатель заглох сразу же. Еще и мы ступили, несколько секунд просто сидели и смотрели на гибель машины, не сразу осознав, что произошло… Ряска уже подходила к баранке. Утопла морда вместе с электролебедкой, вот уже и капота не видно. В изумрудной жиже скрылось откинутое вперед ветровое стекло, и трясина срыгнула зеленым пузырем еще раз.

Толковей всех, как мне показалось, с самого начала спасательной операции работал Сухов. Пацан успел снять с заднего борта джипа моток запасного тонкого тросика, цапанул им за корму и теперь обматывал другой конец вокруг толстенного дерева с низкими раскидистыми ветвями — такое, пожалуй, и грузовик выдержит.

— Не снимается!

Засада! Еще одна мина!

Вот зарекались мы в дальних рейдах испытывать новации наших изобретателей из ВПК! Был уже печальный опыт инноваций, но, видать, мало дуракам учебы. По мне, так вертлюг в «виллисе» вообще не нужен, а уж если захотелось Кастету, надо было сделать самый простейший, с обрезиненной вилкой, хватило бы за глаза… Но немецкие оружейники, которым всегда хочется чего-нибудь навертеть — не могут они по-русски! — в посылочке с севера передали усовершенствованную, что называется, конструкцию вертлюга. Внедрили кулачковый зажим, на первый взгляд вещь вполне удобную. Гнутый рычаг. Выжал его вниз — стакан фиксируется на оси. Пулемет свободно крутится и в то же время не выскакивает ни при каких обстоятельствах. А снять, уверяли они, можно мгновенно.

Вот и сняли. Ну, Евгений Иванович, удружил…

Нет, свой родной MG-42 я потерять не могу.

— Эксцентрик заклинило! — крикнул Костя. Очень нервно.

Хваленое качество немецкой механики, мать твою!

Если за пулеметом перед происшествием был бы я, то «крестовика» на турели и не оказалось бы. Мне гораздо удобней держать его на корме машины в межколесной нише, по мере необходимости перекидывая по бортам, да и с руки запросто могу, если нужно. Но в момент катастрофы у дуги находился Данила, и поэтому «крестовик» — а в Великую Отечественную войну «эмгэшку» порой называли «крестовиком» за характерный и очень впечатляющий крестообразный выплеск дульного пламени, — остался на турели.

Все сошлось хреновым клином, все встало против нас.

— Че застыл, спрыгивай! — резко приказал я другу.

— Куда тебе лезть, утопнешь вместе с «виллисом», — запыхтел комсталк. — Ты с бревном что-нибудь сделай!

По-доброму не став напоминать, куда он мне только что советовал это самое бревно впихнуть, я заорал чуть громче:

— Брысь! Время!

И он спрыгнул. Вот же легкий, гад, под Луневым вязкий слой на краю трясины почти не прогнулся.

— Эксцентрик, похоже, закусило его намертво! — повторил подсказку Костя, после чего перешагнул через начавший натягиваться трос и зачем-то взял в руки отброшенный мной в сторону дрын.

— Ага, щас прям буду разбираться еще с ним… — выдохнул я себе под нос и добавил уже громко: — Оглядывайся, шумим!

Рычаг действительно заклинило. Как это могло произойти? Ну же ты, сучара такая, гитлеровская! Схватившись обеими руками, я яростно потянул пулемет вверх, внутри стакана что-то хрустнуло, он перекосился, по сварке пошла косая трещинка.

— Миха, быстрей же, ты тонешь! — с дрожью в голосе предупредил Костян и ругнулся матом, вытягивая вперед дрожащую лесину с мокрым снопом обломанных веток. Я кое-как переступил на ощутимо уходящем вниз полике, стукнулся коленом о канистру и развернулся лицом к корме. Так попробую.

Быстро оглянулся. Трос натянулся тугой струной, но джип продолжал уходить в болото. Зря Сухов старался все сделать быстро и качественно — не поможет. Кирпич просто привязали веревочкой. Кирпич продолжает падать, но уже на привязи.

Раз, два, три! Рвем! Мышцы предплечий свело резкой болью, в сухожилиях сильно кольнуло, я что-то проорал, тоже выматерился, рванул что есть силы, и «крестовик» оказался у меня в руках!

Есть Сталинград!

— Лови!

— Поймал! — откликнулся Кастет.

Где тут сумка пулеметная?

— Сумку держи! — нервно крикнул я, потому что пол под ногами проседал.

— Принял, да прыгай ты!

Уж медлить не буду!

Хрясь еще раз! Теперь я вывалился, улегшись частью туловища на ветки дерева, Кастет подскочил, тут же хватая меня за плечевые ремни разгрузочной системы, потянул. Все обвесы вздыбились, как у салажонка. Плечи поднялись, край рации ткнул подбородок. Я с силой толкнулся ногами, и мы выползли. После моего толчка несчастный «виллис» обиделся на всех окончательно и полез в трясину гораздо бодрей. Привстав, я прикоснулся локтем к струне дрожащего тросика, продолжая тупо смотреть на место будущей могилы любимого транспортного средства группы. Ну, хоть трос его подержит, глядишь, потом что-нибудь придумаем, как-нибудь вытащим. Когда-нибудь. И чем-нибудь.

Куда там!

— Ложи-ись! — истошно закричал от дерева Данька Змей, и мы с комсталком в мгновение ока рухнули, как под обстрелом.

Дзынь! И неприятный свист, щелчок, шорох веток.

— Вы там целы? — тревожно осведомился мальчишка.

Мы встали, поправляя амуницию и вяло отряхиваясь.

— Живы, трахома, — ответил Костя, рукавом пытаясь стереть с морды липкую зеленую грязь. — Ты как?

— За стволом укрылся. — Сухов уже подходил, зло мотая сжатым кулаком из стороны в сторону. — Крепко хлестнуло, так и башку можно потерять.

— В таком положении не снесет, — возразил я не совсем вовремя.

— Да иди ты в задницу со своими знаниями, Гоб, — огрызнулся пацан, не меньше нашего обозленный на ситуацию.