Страница 140 из 143
— Здесь тесновато, — заметила матушка Цзя, — давайте прогуляемся!
Тут в разговор вмешалась старуха Лю.
— Я слышала, — сказала она, — что знатные семьи живут в больших домах. И вот вчера мне довелось побывать в покоях почтенной госпожи: там все большое — и сундуки, и шкафы, и столы, и кровати. К примеру, шкаф больше комнаты в нашем доме! Не удивительно, что во дворе стоят высокие лестницы. Сперва я не поняла, для чего они, думала, чтобы лазить на крышу сушить белье! А потом догадалась, что без них не достать вещи из шкафа! Но эта маленькая комнатка кажется мне лучше больших! И вещи здесь все замечательные, только я не знаю, как многие из них называются. Мне даже жаль уходить отсюда!
— Я покажу вам места покрасивее! — сказала Фэнцзе старухе. — Пойдемте!
Все покинули павильон Реки Сяосян, и еще издали заметили на пруду лодку.
— Раз уж лодку пригнали, покатаемся немного, — предложила матушка Цзя и направилась к отмели Осоки, у острова Водяных каштанов.
По дороге на пруд они встретили женщин, которые несли короба, обтянутые разноцветным шелком с золотыми узорами.
— Где прикажете накрыть завтрак? — спросила Фэнцзе у госпожи Ван.
— Спроси старую госпожу, — ответила та, — где она прикажет, там пусть и накрывают.
— Неплохо бы устроиться у Таньчунь, — услышав их разговор, предложила матушка Цзя. — Ты со служанками займись завтраком, а мы пока покатаемся.
Фэнцзе вместе с Ли Вань, Таньчунь, Юаньян и Хупо кратчайшим путем направились в кабинет Осенней свежести. Женщины с коробами последовали за ними.
Столы накрыли в зале Светлой бирюзы.
— Мы насмехаемся над мужчинами, которые собирают гостей, чтобы хорошенько поесть и выпить, — заметила Юаньян. — А сегодня мы принимаем важную особу.
Простодушная Ли Вань не поняла намека, однако Фэнцзе сразу догадалась, что Юаньян имеет в виду старуху Лю.
— Вот посмеемся! — улыбнулась она и стала советоваться с Юаньян, какую бы устроить шутку.
— От вас никогда ничего доброго не дождешься! проговорила Ли Вань. — Вы хоть не дети, а на уме одно баловство. Непременно расскажу старой госпоже!
— Это я придумала, — сказала Юаньян, — вторая госпожа Фэнцзе тут ни при чем.
Вскоре подошли остальные и стали садиться где вздумается. Служанки подали чай, а Фэнцзе стала раскладывать оправленные серебром палочки из черного дерева.
— Принесите сюда тот кедровый столик, — распорядилась матушка Цзя, — для бабушки Лю.
Служанки исполнили приказание. Фэнцзе подмигнула Юаньян, та отвела старуху Лю в сторонку и тихо сказала:
— Кто за столом оплошает, над тем все смеются — так у нас в доме заведено. Ты уж не обижайся!
Наконец все расселись. Тетушка Сюэ успела позавтракать дома, поэтому есть не хотела, сидела в стороне и пила чай. Баоюй, Сянъюнь, Дайюй и Баочай заняли места за одним столом с матушкой Цзя. Госпожа Ван и Инчунь с сестрами расположились за другим столиком. Старуха Лю сидела за отдельным столом рядом с матушкой Цзя.
Матушка Цзя привыкла, чтобы во время еды возле нее стояли служанки с полоскательницами, мухогонками и полотенцами. В обязанности Юаньян это не входило, поэтому, когда она взяла мухогонку и встала возле матушки Цзя, остальные служанки поняли, что она собирается подшутить над бабушкой Лю, и уступили ей место. Прислуживая матушке Цзя, Юаньян незаметно сделала глазами знак старухе Лю. Та сразу догадалась, в чем дело, и сказала:
— Не беспокойтесь, барышня!
Палочки для еды показались старухе слишком тяжелыми, и она то и дело роняла их. Это Фэнцзе и Юаньян нарочно положили бабушке Лю старые четырехгранные оправленные золотом палочки из слоновой кости, которыми давно уже никто не пользовался.
— Да это не палочки, а дубины! — вскричала старуха. — Тяжелее деревенских лопат! Разве с ними управишься!
Все рассмеялись. В это время одна из служанок открыла короб и вынула из него два блюда с закусками. Ли Вань поставила одно блюдо перед матушкой Цзя, а второе блюдо, с голубиными яйцами, взяла Фэнцзе и поставила перед старухой Лю.
— Ешь, пожалуйста, — сказала матушка Цзя.
— Ах, старая Лю, старая Лю! — воскликнула старуха, вставая с места. — Аппетит у тебя что у быка, зараз можешь слопать целую свинью!
Она похлопала себя по щекам, вытаращила глаза и умолкла. Сначала никто не мог понять, в чем дело, а когда догадались, раздался дружный взрыв хохота.
Сянъюнь даже поперхнулась чаем, Дайюй повалилась на стол и только восклицала: «Ай-я»! Баоюй от хохота стал икать и прильнул к матушке Цзя, а та, едва сдерживая смех, гладила его, повторяя: «Ах, мой мальчик!» Госпожа Ван от смеха не могла произнести ни слова. Тетушка Сюэ прыснула чаем, облив Таньчунь юбку, а Таньчунь вылила полную чашку чая на Инчунь. Сичунь, вскочив с места, кричала своей тетке, заливавшейся смехом, чтобы та не толкала ее в бок. Служанки кто выбежал вон, не в силах удержаться от смеха, кто побежал за новым платьем для Инчунь. Только Фэнцзе и Юаньян как ни в чем не бывало продолжали угощать гостью.
Старуха Лю снова было взялась за палочки, но они ее не слушались.
— И куры у вас здесь умные! — говорила она. — Какие мелкие и красивые яйца несут! И этакую диковинку я могу отведать! Подумать только!
В ответ на ее слова раздался новый взрыв смеха. У матушки Цзя даже слезы навернулись на глаза, и Хупо, стоявшая позади, стала хлопать ее по спине.
— Это все негодница Фэнцзе подстроила! — произнесла наконец матушка Цзя. — Вы ей не верьте!
Пока старуха Лю хвалила яйца, Фэнцзе, смеясь, поторапливала ее:
— Ешь скорее! Ведь каждое такое яйцо стоит целый лян серебра! А если остынет, будет невкусно.
Старуха Лю хотела палочками ухватить яйцо и переворошила всю чашку, но когда наконец ей это удалось и она поднесла яйцо ко рту, оно выскользнуло и шлепнулось на пол. Она отложила палочки и наклонилась, чтобы поднять яйцо.
— Эх! — вздохнула старуха. — Потеряла целый лян серебра и даже не услышала, как оно звенит!
Никто ничего не ел, все корчились от смеха.
— Кому пришло в голову подать эти палочки? — спросила наконец матушка Цзя. — Ведь гостей мы не ждали, пира не устраивали! Это все проделки Фэнцзе! Замени их сейчас же!
Палочки из слоновой кости принесли, разумеется, не служанки, а Фэнцзе с Юаньян, чтобы подсунуть их старухе Лю. Но после слов матушки Цзя быстро убрали их и положили другие — из черного дерева, оправленные серебром — как у всех остальных.
— Убрали золотые, дали серебряные! — заметила старуха Лю. — Но мне они все равно не с руки.
— Если в закусках окажется яд, — сказала Фэнцзе, — с помощью серебра это сразу же обнаружится.
— Уж если в таких кушаньях есть яд, то те, которые едим мы, один мышьяк! — воскликнула старуха Лю. — Пусть лучше я отправлюсь, чем оставлю хоть что-нибудь!
Глядя, с каким аппетитом поглощает старуха Лю все подряд, матушка Цзя приказала отдать ей все блюда со своего стола, а также распорядилась положить в чашку Баньэра все самое вкусное.
После завтрака матушка Цзя, а за ней и все остальные пошли в спальню Таньчунь. Блюда убрали и стол водворили на место.
Обращаясь к Фэнцзе и Ли Вань, сидящим за столом друг против друга, старуха Лю сказала:
— Мне нравится такой обычай в вашем доме! Верно говорят: «Церемонии исходят из больших домов!»
— Не обращайте внимания, — улыбаясь, произнесла Фэнцзе, — мы ведь просто шутили.
— Не сердитесь на нас, бабушка, — добавила Юаньян, — во всем виновата я, простите меня!
— Да что вы такое говорите, барышни? — удивилась гостья. — Почему я должна сердиться? Я рада была немного позабавить старую госпожу. Когда вы сделали мне знак глазами, я сразу смекнула, в чем дело, и постаралась всех насмешить. А если бы я рассердилась, не стала бы разговаривать.
— Почему до сих пор не налили бабушке чаю? — обрушилась Юаньян на служанок.
— Мне только сейчас барышня наливала, я уже выпила, — поспешила сказать старуха Лю. — Не беспокойтесь, лучше сами кушайте, барышня!