Адреналин

— Но я предпочитаю мотогонки разбитой роже, — хохотнул я.

Свисток рефери оповестил о начале соревнований, и мы с Томом перебрались в первые ряды, наблюдая за рингом. Здесь никому не было дела до здоровья бойцов, боксеры дрались не на жизнь, а на смерть, окровавленные тела уносили одно за другим — местных и приезжих. Кто-то разочарованно стонал, чья ставка не сыграла, кто-то вопил, что выиграл тысячи долларов, поставив на того, на кого надо.

Нет-нет мой взгляд искал запавшую в душу официанточку, и несколько раз я был вознагражден видом ее хрупкой фигурки между рядами. Она вела себя подчёркнуто отчужденно, и я заметил, что ее и впрямь никто не трогает. Должно быть, покровительство Блэка не было пустым звуком в этом жестоком месте. Но я всё равно намеревался с ней поговорить — если боксер в самом деле заботится о ней, то какого черта вообще позволяет работать в этом клубе?!

Бои ну на шутку увлекли меня: я кричал, скандировал вместе со всеми, вскакивал с места, хлопая победителям, делал новые ставки в полуфинале. Харди был молодцом, принеся мне пять тысяч баксов, которые я спустил на новые ставки, развлекаясь по полной.

Наконец, настал апофеоз смертельного веселья: вышел чемпион, вызов которому бросали только идиоты или самоубийцы. Против него сегодня выступал канадец, имеющий ряд регалий и наград в своей среде.

Бой получился увлекательным и диким. Канадец был крупным тяжеловесом, но у него не было шансов устоять против матёрого бойца. Блэк внушал уважение, но я поймал себя на стойкой антипатии к нему, прямо-таки ненависти.

Том присоединился ко мне, чтобы понаблюдать за эпичным сражением. Промокая полотенцем разбитую губу, он надирался виски и покачивал головой, называя бой избиением младенца.

После того как канадца унесли с ринга, зрители разошлись, бурно обсуждая ставки будущей субботы, оплакивая проигрыши и пропивая выигрыши. Харди ушел переодеваться, а я, взглянув на часы, поторопился найти приглянувшуюся официанточку, плюя на предостережения друга. А вот и она: я заметил ее, направляющуюся к раздевалкам.

Мне не понравилось выражение ее лица: на нем был написан страх. Я последовал за ней неосознанно, желая защитить от неизвестной угрозы.

Я так и думал: после того как она отнесла бутылку воды и лёд и направилась обратно, возле ринга ее перехватил Блэк — всё ещё обнаженный по пояс, блестящий от пота и крови соперника мужлан.

— Сегодня, детка, — схватил он ее за то же запястье, что и я; она поморщилась, и я невольно тоже. Вокруг опустевшего ринга ещё сновали задержавшиеся зрители и уборщики, но Блэку, по всей видимости, было плевать на постороннее внимание.

— Джейк, перестань, — девушка безуспешно пыталась освободить руку.

— Я выиграл, право победителя.

Я почувствовал необходимость вмешаться. Обойдя ринг, оказался вблизи, заметив, как удивлённо распахнулись карие глаза девушки.

— Хватит ломаться, Белла.

— Тебе не кажется, что девушку стоит оставить в покое, чмо? — без предисловий пошел я в атаку. Нас всегда учили не говорить много, а сразу действовать. Тогда противник просто не успеет сориентироваться и просчитать тебя.

— Что ты сказал? — Блэк повернулся ко мне, грубо прижав к себе девушку, отчего она вскрикнула. Некоторые зеваки повернули головы, с любопытством наблюдая за назревающим конфликтом, но очень не вовремя позади раздался возбуждённый голос бегущего Тома.

— Воу-воу-воу, полегче, Эд, — я почти сделал шаг к врагу, когда тяжёлая ручища друга

сграбастала меня, удержав от безумного поступка. — Это мой друг, Джейк, он не знает здешних правил. Остынь.

На смуглом лице Блэка отразилось разочарование, маленькие глаза на распухшей физиономии буравили меня с ледяной злобой.

— Мне говорили, что возле бара кто-то лапал мою женщину. Белла, это он?

— Нет, — испуганно помотала девушка головой, к моему неудовольствию, защищая меня.

Я оценил это: мое решение спасти ее укрепилось, но я поступлю более разумно, не стану подставлять друга.

— Отпусти меня, Харди, — зарычал я, когда мужлан уволок сопротивляющуюся Беллу в соседний зал.

— Ты совсем безбашенный, Эд? Блэку все сходит с рук, и поверь, он разотрет тебя в порошок. Не лезь к нему.

— Он ведь мучает девчонку, — злился я, с неохотой направляясь к выходу из клуба.

— А тебе-то какое дело? — возражал Том. — Она взрослая девочка и сама пришла сюда. Ты тут чужак.

— Как ты можешь сквозь пальцы смотреть, когда унижают слабого? — прищурился я раздраженно.

Харди усмехнулся:

— Бро, ты в незаконном клубе, где процветает смерть, забыл? Здесь работает право сильного — если у тебя есть деньги или кулаки, ты царь. Если нет — ты дерьмо. Пойди подыши воздухом и успокойся. Я поднимусь через пятнадцать минут и поедем ко мне. Ты ведь задержишься на пару дней в гостях у старого друга?

Скрежеща зубами, я вышел на ночную улицу, с неприязнью рассматривая припаркованные дорогие тачки, с трудом переваривая случившееся. Не привык я уступать мерзким садистам, всегда ставил на место, и плевать, что он признанный чемпион. Кто-то же должен объяснить придурку, как вести себя с женщиной?

Но в клубе драться и впрямь было неразумно: повсюду прихлебатели Блэка, мне бы не дали отметелить звезду. И вправду, чего я завелся? Не в рабстве же она здесь. Может, ее вообще заводит, когда с ней так обращаются. Хотя нет — непохоже. Страх перед Блэком в ее глазах не был наигранным.

Я уже сел на байк, когда мое внимание привлек знакомый голос из темноты.

— Сегодня, Белла. Сейчас.

— Ты же обещал дать мне время подумать, Джейк, — умоляла девушка, судя по звукам, вырываясь.

— Мне надоело ждать, — мужчина стал говорить грубее. — Ты всё еще целка только благодаря мне, и я не хочу делить тебя ни с кем.

— Пожалуйста, отпусти…

Я не мог больше слушать это. Бросив байк, я решительно направился на звук, на ходу продумывая, как именно я надеру ему задницу. Он был выше и крупнее меня, но такие Голиафы обычно неповоротливы. Непобедимых нет. Скоро Блэк узнает это на собственной шкуре.

Они стояли возле самой дорогой — ну конечно же — тачки, красной феррари. Блэк уже почти завалил девушку на капот, пытаясь раздвинуть ей ноги. Была бы она в юбке, а не в джинсах, все было бы уже кончено.

— А ну убеги от нее руки, тварь, — рявкнул я, радуясь, что мы наконец одни, и никто меня не остановит.

Девушка взвизгнула. Блэк медленно обернулся, зыркая заплывшими глазенками точно бешеный зверь.

— Опять ты, — узнал меня он.

— Не надо, — умоляла девушка беззвучно, одними губами.

Ее испуганные глаза воздействовали на меня как красная тряпка на быка: адреналин вскипал в крови, кулаки зудели от предвкушения драки.

— Она же сказала, что не хочет, — холодно процедил я, ненавидя таких, как Блэк, всей душой.

— Джейк, я поеду с тобой, не трогай его, — попыталась Белла схватить своего насильника за рукав, но была грубо отброшена на капот.

— Тебе конец, — покачал Блэк головой и сходу бросился на меня.

Я оказался прав. Этот бычара был неповоротлив. Может, когда-то он был хорош. Но годы бесконечных побед сделали его слишком самоуверенным.

Я позволил ему набрать ускорение, и пока он замахивался, успел нанести ему мощный хук в ухо. Он не сумел уклониться. Голова его дернулась, и я тут же, не дав ему среагировать, нанес апперкот в челюсть. Я не сдерживал силу, отдаваясь инстинкту всей душой, и треск костей возвестил, что жрать Блэку теперь придется через трубочку. Кровь вперемешку с зубами вылетела у него изо рта. Прямо как в кино, мать твою. Давно я не чувствовал такой воинственной эйфории.

Но Блэк, надо отдать ему должное, не рухнул. Взревев, он снова бросился на меня, бешено вращая глазами, и даже успел замахнуться, но я отбил его руку предплечьем, и пока его центр массы был открыт, двинул ему в солнечное сплетение. Мышцы были каменные, но и мои кулаки не желе: Блэк с воем сложился пополам.

— Я тебя урою, — провыл он, кривясь от боли. — А потом и эту гребаную шлюху.