Потерянные боги

– Поесть совершенно негде, – сказал Джонни.

– Поверить не могу, ты что, голоден? – спросила Ана.

– Нет, просто заметил. Есть что-то не хочется. А вам?

Чет и Ана помотали головами.

– В том-то и дело. Нам вообще надо есть? Или пить? Пить совершенно не хочется, но это, вон там, очень напоминает кабак. – Он указал на вывеску, висевшую над зеленой дверью: «Утопи свои печали». Тут же была намалевана бутылка с надписью «ЛЕТА». Заведение напротив тоже украшала бутылка с такой же надписью, но называлось оно без затей – просто «ЗАБУДЬ». Из дверей, шатаясь, появился мужчина с бутылкой в руке, он явно был не в себе. Он привалился к стене, а потом сполз вниз, усевшись прямо на землю. Рядом уже сидели на корточках несколько душ все с тем же мутным выражением на лицах.

– Они пьяны, – сказала Ана.

– Или под кайфом, – добавил Джонни, кивнув в сторону группки душ, теснившихся перед одним из прилавков. Они курили что-то из длинных изогнутых трубок.

Чет заметил, что многие продавцы тоже курили – либо самокрутки, либо длинные тонкие тростинки. Дым был явно не табачный; в нем присутствовал какой-то кислый, прогорклый дух, от которого щипало в носу.

Что-то врезалось Чету в ногу.

– По сторонам смотри, козлина, – послышался резкий голос. Это был мальчишка, на вид не старше шести. Их тут крутилась целая банда, около дюжины душ, и никому нельзя было дать больше десяти. Все, как один, злобно воззрились на Чета.

– Эй… Извини, – сказал Чет.

– В задницу себя извини, хреносос, – ответствовал мальчишка.

– Ай-яй-яй, какие мы знаем слова, – сказала Ана.

Мальчик показал ей средний палец; он явно нарывался. И тут Чет заметил, что у всех детей были ножи либо заостренные палки.

– Ладно, – сказал он. – Пошли.

Они двинулись дальше, оставив позади детей с их колючими взглядам.

Повеяло благовониями, и женщина, закутанная в цыганские шали, зашагала рядом с Аной и окинула ее завораживающим и таинственным («по крайней мере, ей явно так кажется», – подумал Чет) взглядом. В сочетании с ее кричащим макияжем и намалеванным на лбу глазом эффект она производила скорее комический.

– Я – Маделайна, королева кроведуний.

Она подхватила Ану под локоток, пытаясь увлечь ее в сторону клетчатой палатки.

– Позволь, я помогу тебе найти тех, кого ты любишь.

– Те, кого я люблю, пошлют меня на хрен, – горько сказала Ана, с вызовом глядя женщине прямо в глаза.

Женщина отступила, выискивая в толпе более восприимчивую жертву.

На прилавке рядом с клетчатой палаткой был разложен небольшой арсенал. Чету пришло в голову, что с оружием у них троих будет больше шансов – или, по крайней мере, они будут представлять собой менее соблазнительную добычу. Он прикинул вес мешочка Сеноя, гадая, что они могут себе позволить. Шагнул к прилавку; продавец торговался с какой-то женщиной за пару ботинок. К ним подошла девушка лет двадцати, не больше – дочка продавца, судя по их одинаковым острым носам.

– Сколько палица стоит?

Девушка взяла палицу в руки.

– Прекрасная вещь. Смотрите, на шипах ни пятнышка. Четыре плотяка.

– Плотяка?

– Да ты совсем еще сырой новичок, правда? Плотяки… Ка-деньги. Смотри. – Она выудила из кармана коричневую кожаную монету и продемонстрировала Чету. – Такие у тебя есть?

Чет потряс головой, и она немедленно потеряла к нему интерес, повернувшись к следующему покупателю.

Чет вытащил пригоршню медяков.

– А этим я могу заплатить?

Глаза у девушки расширились.

– На это… Ну, на это вы можете купить все оружие на нашей улице.

Продавец вырос будто из-под земли и локтем отодвинул девушку в сторону.

– Сэр, да не нужна вам эта старая палица. – Покопавшись под прилавком, он выудил оттуда четыре стальных меча. – Выбирайте. Шлем от себя прибавлю. Может, кольчугу?

Тут Чет заметил стражника в зеленой куртке, который быстро приближался к ним с палицей в руке.

– Сэр, – продолжал продавец. – Слушайте, а как насчет двух мечей? Два…

Стражник встал прямо за ними, перекрывая путь к бегству. Ткнул палицей в сторону Чета и Аны.

– Вы двое. Стойте, где стоите. – Он бросил взгляд вниз по улице и, сложив особым образом пальцы, пронзительно свистнул.

Чет увидел знакомого типа в широкополой шляпе, который следил за ними у пристани. Тот стоял на улице довольно далеко от них и вертел головой. Стражник свистнул опять; на этот раз «шляпа» его заметил. Тут до Чета дошло, что в толпе вокруг них находится, по меньшей мере, десяток «зеленых», все с оружием, и все смотрят прямо на них.

Ана тоже их заметила и попыталась проскользнуть мимо стражника, который преградил им дорогу. Но тот живо ткнул ее палицей в живот, сбив с ног.

Вдруг, откуда ни возьмись, появился Джонни и что есть силы ударил стражника, явно застав того врасплох. Врезал ему по шее кулаком, потом два раза быстро стукнул в висок, одновременно всадив колено в живот. Стражник согнулся пополам.

Вооруженные «зеленые», крича и расталкивая толпу душ, пробирались к ним.

Чет подхватил Ану, вздернул ее на ноги и, перекинув ее руку через плечо, потащил прочь. Джонни выхватил палицу у поверженного стражника и, пнув его на прощанье в живот, последовал за ними.

На первом перекрестке Чет подался направо, потом свернул влево по переулку, – поворот, еще поворот, и вот они уже несутся по узким извилистым улочкам, разбегающимся во всех направлениях. Чет очень быстро потерял всякое понятие о том, где может быть главная улица, по которой они шли раньше. Втроем они выбежали на небольшую площадь и остановились.

– Чувствуете запах? – спросила Ана.

Все вокруг было затянуто плотной дымкой. Воздух, казалось, можно было резать ножом: он был каким-то липким и вонял жжеными покрышками. Чет огляделся. Вокруг почти никого не было, кроме нескольких серых, каких-то потрепанных душ, которые несли на себе узлы или толкали тележки. Он глянул назад, в направлении, откуда они пришли, но «зеленых» видно не было.

Окружающие начали на них поглядывать – и взгляды были мрачные, не предвещавшие ничего хорошего.

– Надо двигаться дальше, – сказала Ана.

– Вот эта улица, похоже, идет вверх, на холм, – добавил Джонни.

Они пересекли площадь и направились вверх по узенькой улочке, – сплошь склады и мастерские, – лавируя между выбоинами и грудами мусора; то и дело им приходилось перескакивать через змеившийся по улице мутный, покрытый маслянистой пленкой ручеек. Решетки и трубы, торчавшие под немыслимыми углами из стен и крыш, извергали клубы пара и дыма, пятнавшего стены жирной копотью.

– Знаете, – сказал Джонни, – а ведь это была моя первая настоящая драка. Круто, когда есть возможность врезать какому-нибудь уроду. Вы просто не представляете, с каким приходится мириться дерьмом, когда прикован к коляске. Люди пялятся, несут всякую тупую херню, все, что им только в голову взбредет. – Он хлопнул палицей по ладони. – Это было круто.

Из открытой двери хлынула волна жара. Чет увидел людей с почерневшей, обожженной кожей, которые били молотами по наковальне перед пылающим горном, а другие в это время раздували огромные меха, обдавая булыжники мостовой каскадами искр. В другой мастерской они увидели сложенные в штабеля кости всех форм и размеров, некоторые – просто гигантские, как у слонов или динозавров. Души-работники вращали колеса, соединенные системой ремней с циркулярной пилой, а другие проталкивали под лезвие кости, разрезая их на доски, как древесину.

Ана остановилась, указывая куда-то пальцем, но Чет уже увидел и сам: впереди на стене здания висели десятки отрубленных голов. Когда они подошли поближе, Чет увидел под головами табличку: «ВОРЫ». Он глянул в забранное решеткой узкое оконце и увидел рабочих, которые разгружали тележку с вязанками дров. Вот только вдруг он понял, что это были не дрова, а руки и ноги, даже несколько торсов, но, по большей части – кисти рук, которые лежали грудами в корзинах вроде той, что он видел на пристани.