Салямиллион

— Я ослеп! Что-то здесь не так...

Тем временем горы снова пробудились к жизни. Массивные скалы взрывались и взлетали в воздух. Второй Глаз с воплем упал на землю.

— Это конец света! — сказал Берендел. — Конец всех вещей!

— Давай не будем торопиться с выводами, — возразил ему гном, но его голос потонул в мощном порыве ветра.

Край моря дрогнул и отодвинулся на половину лиги, открыв заиленное дно, коричневые водоросли и задыхавшихся рыб, которые плясали танец смерти на открытом воздухе. Над берегом промелькнула огромная тень. То был Дракон Севера, пробудившийся от спячки. Он медленно закружил над головами Берендела и Нобби.

— Эй, коротышка, как тебя зовут? — спросило древнее существо.

Едва голос дракона прогремел над ними, земля, содрогнувшись в последнем трепете, успокоилась. Поначалу ошеломленный подросток подумал, что летающий гигант обращается к кому-то другому. Он подтолкнул Нобби локтем и кивнул, приподнимая брови, как будто говорил: «Ну что ты молчишь? Давай, отвечай». Однако гном возразил:

— Он обращается к тебе, приятель.

И тогда подросток представился:

— Я Берендел.

— Салями у тебя?

Мальчик хотел еще раз, но затем подумал: «Если я буду обманывать все время, то люди начнут узнавать правду, переворачивая мои слова наоборот. Лучше на этот раз я буду придерживаться правды». Он взглянул на огромного зверя. Тот завис над берегом, заполняя собой все доступное пространство, хотя по краям его тела, похожего на гору, виднелись узкие полоски неба. По ним, как по темной канве, неслись облака. Казалось, что они спешили убежать подальше из Верхнего Средиземья.

— Да, у меня, — ответил Берендел. — Вы хотите получить ее назад?

— Нет, — ответил дракон. — Когда я взял ее в лапу, она заморозила меня на краю страны. Да ты и сам это видел. Надеюсь, что мне больше не придется носить ее с собой.

— Носить?

— Короче, уходи отсюда.

Дракон закружил над ними в воздухе и кивнул головой на восток.

— Ее не должно быть в стране. Она нарушает равновесие мира. Мы готовы заплатить любую цену, чтобы избавиться от Салями.

— Мы? — спросил Берендел. — О ком вы говорите?

— О себе и моих братьях-драконах, — ответил зверь. — Наше время подходит к концу.

— Я не понимаю.

— Шарон решил создать нерушимые чары. На их оформление ушло много нашей силы, а слова заклинания, произнесенные нами, были словами творения. Он хотел стать владыкой над всеми эльфами и людьми. И он пожелал для себя неуязвимость, бессмертие и непобедимость. С помощью могущества и магии наших слов он поработил все Верхнее Средиземье.

— Однако ты, парень, не поддался этой магии! — с улыбкой сказал Нобби и похлопал друга по спине.

— Твоя мать была эльфийкой, а отец — человеком, — громоподобным голосом пояснил дракон. — Ты наполовину эльф и наполовину человек, а значит, не принадлежишь ни к тому, ни к другому виду. Шарон же имел власть только над эльфами и людьми.

— Даже зима отступала в твоем присутствии, — добавил гном.

— Проблема таких злодеев, как Шарон, заключается в том, что они делят мир на черное и белое, — сказал Дракон Севера. — Лорд Зла все время видит себя центром мира, и края создают ему неудобства. Если рассматривать нынешнюю ситуацию в терминах того или этого, то чары, полученные им, действительно прочные. Но здесь, на краю реального мира, они истрепались до ниток.

— Разве чары могу истрепаться?

— Глаз Шарона — это Шарон и в то же время не Шарон. Фактически он человек, одержимый волей злобного владыки. Шарону нельзя навредить. Его невозможно убить и победить в битве. Вот почему второй Глаз одержал победу и остался невредимым. Но любого человека можно покалечить, победить или убить. Вот почему первый Глаз лежит теперь мертвым. С другой стороны, каждый из них был Шароном, поэтому чары разрушились.

— Неужели все так просто? — спросил Берендел.

— Естественно, нет, — печально ответил дракон.

— Шарон сражался с Шароном! — захихикал гном. — По условию чар они оба должны были победить друг друга, но не могли сделать это, потому что победа одного означала поражение другого. Чары свернулись в кольцо, как змея, пожирающая собственный хвост. Их сила иссякла, и они разрушились.

— То есть ваши чары больше не действуют? — спросил Берендел. — Я вас правильно понял?

— И да и нет, — прогрохотал дракон. — Это единственный ответ, который закрывает все вопросы.

— О чем вы говорите?

— Чары были созданы из нашей магии и слов творения — так же как и этот мир. Поэтому они распались и в то же время сохранились. Они распались в том смысле, что Шарон больше не сможет властвовать над людьми и эльфами. Отныне его можно будет покалечить, победить или убить. Но чары не будут уничтожены, пока не погибнет весь мир. И некоторая часть Шарона останется бессмертной, нерушимой и непобедимой. Такие могучие чары не могут испариться, как облако дыма. Их уничтожение погубит Верхнее Средиземье, созданное нами, и разрушит нас, ибо это мы наговорили страну, и в то же время это мы сплели магические чары.

— Какие потрясающие новости! — сказал Берендел. — Значит, нас действительно ожидает конец света?

— Конец и начало, — ответил дракон. — В центре Блэриленда сейчас происходит огромный катаклизм. Вскоре его волны дойдут сюда и подведут нас к концу всех вещей. Вот уже дворец Шарона рассыпался на части. Тело злого владыки придавлено камнями. Его выпавшую Штучку смыло потоком наводнения, и она исчезла из вида. Орки в ужасе бегут и падают в огромные трещины, которыми покрывается земля. Вскоре страна будет разрушена, холмы просядут и превратятся в долины, поля поднимутся вверх и станут горами. Все претерпит обновление. Но многие люди и эльфы уцелеют и мир продолжит свое существование.

— Так это давно уже следовало сделать, — проворчал Берендел.

— Действительно, — произнес дракон, поднимая голову к клубящимся облакам на темном небосводе. — Мир обретет гармонию. А мы погибнем и превратимся в прах от тех изменений, которым дали начало. Страна перевернется вверх тормашками.

— Хм. Вот эти слова мне грустно слышать.

— Не переживай. Мы отложили яйца в неприступных скалах, и со временем в этом мире появится новое поколение драконов. Они будут мельче нас, но по-своему мудрее. И они не будут связаны с Морготиком, который создал нас. Мы принимаем нашу судьбу. А ты готов принять свою?

— Знать бы, в чем ее предназначение.

— Ты должен переправить артефакт через западный океан и вернуть Салями Творцу, ибо ее создал Эму Сущий.

— Я не успею построить корабль, — ответил Берендел. — Вы сами говорили о скором конце света.

И действительно! Горная цепь на горизонте уже дрожала, как желе. Деревья и скалы подбрасывало в воздух, а издалека доносился грохот апокалипсиса.

— Цепляйся за меня, — сказал Дракон, опустив на прибрежный песок огромный хвост, похожий на каменную зубчатую стену. — Быстрее!

Вскарабкавшись наверх, Берендея прокричал:

— Вы доставите меня к Эму по воздуху?

— Можно сказать и так, — ответил дракон. — Но я не могу покинуть страну, которую создал. Да и Салями слишком тяжелая вещь для моих убывающих сил. К счастью, ты можешь взять ее в руки. Шарон, отрезав кончик от нее, открыл магически потенциал, ибо она полна света и энергии. Держи ее крепко надрезанным концом к земле.

— Сейчас. Секундочку.

Сделав это, Берендел спросил:

— Что дальше?

— Сам увидишь, — прогрохотал дракон.

Он поднял хвост в воздух. Берендея посмотрел на Нобби, который остался на земле.

— Прощай! — крикнул он ему. — Рад был познакомиться с тобой.

— Взаимно, — ответил гном.

Затем дракон и мальчик взмыли в воздух, и мир под ними съежился до небольшого шара. С такой высоты Берендея мог видеть на востоке огромный континент и пунктирные линии океана на западе. Отсюда можно было наблюдать волну катаклизма. Землетрясение раскачивало местность, словно поля, холмы и горы состояли не из прочной субстанции, а из какой-то инертной жидкости. Огромный вал разрушения катился через них, уничтожая старое и воссоздавая новое.