Страница 24 из 60
Ясное учение о совершенстве человеческой природы Господа изложено в творениях святых отцов, которые с первых веков христианства именовали плоть Спасителя «совершенной» (τέλειος). Для более подробного уяснения церковного учения о совершенстве человеческой природы Господа нашего Иисуса Христа обратимся непосредственно к богословскому наследию святых отцов.
Уже в писаниях мужей апостольских есть прямые указания на церковное учение о совершенстве плоти Спасителя. Святой Игнатий Антиохийский (ок. 107 г.), ограждая своих учеников от докетических воззрений, учил о Христе, что «Он соделался человеком совершенным (ένδυναμοΰντος του τελείου ανθρώπου)»[407].
Святой Ириней Лионский говорил, что Христос есть «человек… во всем совершенный»[408]. Непорочность плоти Спасителя он противопоставлял состоянию нашей плоти, «связанной грехом». Комментируя фразу апостола Павла[409], святой Ириней писал: «Он [ап. Павел] говорит: „Вы примирены в теле плоти Его“, т. е. что праведная плоть [плоть Христа] примирила плоть, связанную грехом [нашу плоть], и привела в дружбу с Богом»[410]. Святой Ириней настаивал, что отсутствие наследственного греховного расстройства — важнейшее отличительное качество плоти Спасителя в сравнении с нашей плотью: «Если кто скажет, что плоть Господа потому была различна от нашей плоти, что она не имела греха и не обрелось обмана в Его душе, а мы грешники, то скажет справедливо»[411]. Для святого Иринея человеческое естество Спасителя в отношении чистоты и непорочности сопоставимо с состоянием первозданного Адама: «Господь принял этот телесный образ первозданного, чтобы вступить в борьбу за отцов и посредством Адама одержать победу над тем, кто поразил нас в Адаме»[412].
Тертуллиан в своем трактате «О плоти Христа» настаивал, что церковное учение о реальности плоти Господа несовместимо с мнением, что Он имел ее в греховном состоянии. Тертуллиан писал, что еретик Александр «говорит, будто мы считаем греховной саму плоть Христа. Мы же настаиваем, что во Христе упразднена не плоть греха, а грех плоти, не материя была упразднена, а [свойство ее] природы»[413].
Развернутое учение о человеческой природе Спасителя содержится в творениях святителя Афанасия Великого. Он учил, что совершенство плоти Христа сообразно совершенству Божественного естества, поэтому он именовал Христа, как и святой Ириней Лионский, «по всему совершенным»[414]. Он писал: «Христос именуется совершенным Богом и совершенным человеком не потому, что Божеское совершенство переменилось в совершенство человеческое (что нечестиво), и не по преспеянии в добродетели и присвоении правды (да не будет сего!), но по полноте бытия, да то и другое будет единый, по всему совершенный, вместе Бог и человек»[415]. Из этой цитаты видно, что святитель Афанасий решительно отвергал любую мысль о постепенном совершенствовании Христа («не по преспеянии в добродетели и присвоении правды (да не будет сего!)»), но утверждает изначальное совершенство Его плоти. По мысли святого Афанасия Великого, совершенство плоти Христа не разрывает нашего природного единства с Ним, но является Его отличительным достоинством: «Христос освободил нас в Своем, подобном нашему, но совершенном и самом истинном образе»[416]. В этом смысле иногда он говорил о «несходстве естества Его с нашим»[417]. Святой Афанасий использовал термин «совершенный» не только в смысле полноты человеческой природы во Христе, но и в смысле ее неповрежденности грехом, поэтому «князь мира сего не обрел во Христе ни одного из своих дел»[418]. Опровергая Аполлинария, учившего, что при наличии полного человеческого естества во Христе должно было проявляться греховное расстройство, святой Афанасий писал: «Итак, поелику Господь соделался человеком по естеству, а не по так называемому присвоению, то не можете приписывать Создателю греха в естестве, или в деятельности. Ибо в нашем естестве, по немощи нашей, продолжается еще греховная борьба и произрастание всеянного; но воплощение Слова, совершившееся сообразно с Божиим естеством, соделалось недоступным тому, что делается еще по нашему обветшанию в нас»[419]. В отношении безгрешности и непорочности плоть Христа сопоставима с естеством «первозданного Адама», которое «приял на Себя во образе Божии сущий Бог»[420]. Святитель Афанасий изъяснял эту мысль неоднократно: «Господь во плоти пожил на земле и недоступною греху показал ту плоть, какую и Адам при первом создании имел безгрешную»[421]. Для святителя Афанасия, как и для всех православных отцов, было сотериологически важно, что Христос воспринял плоть безгрешную и неповрежденную, подобную естеству первозданного Адама. Объяснял он это так: «Посему пришло Слово, Бог и Создатель первого человека, чтобы сделаться человеком для оживотворения человека и низложения злобного врага; и родилось от жены, восставив себе от первого создания человеческий зрак в явлении плоти без плотских пожеланий и человеческих помыслов, в обновленном образе; потому что в Нем воля единого Божества и целое естество Слова в явлении человеческого зрака и видимой плоти первого Адама, не в разделении лиц, но в бытии Божества и человечества. Посему диавол приступил к Иисусу как к человеку, но, не обретая в Нем признаков древнего своего всеяния… уступил над собою победу… Потому и Господь сказал: „Грядет сего мира князь и во Мне не обретает ничесоже“[422]; хотя знаем, что Второй Адам имел душу и тело и целого первого Адама. Ибо если бы речение „ничесоже“ относилось к бытию человеческому, то каким обрел бы видимое тело Сказавшего: „Ничесоже“? Но не обрел в Нем ничего такого, что сам (диавол) произвел в первом Адаме»[423]. По мысли святителя Афанасия Великого, восприятие Спасителем совершенной человеческой природы не исключает и восприятие смертности и тленности, ибо эти свойства, как учил святой Афанасий, изначально присутствовали в естестве человека: «Человек, как сотворенный из ничего, по природе смертен; но, по причине подобия Сущему, если бы сохранил оное устремление к Нему ума своего, мог замедлять в себе естественное тление и пребыл бы нетленным»[424]. Однако в полной мере смертность и тленность проявились лишь по грехопадении, как пишет святой Афанасий: «Преступление заповеди возвратило их в естественное состояние, чтобы, как сотворены были из ничего, так и в самом бытии, со временем, по всей справедливости потерпели тление»[425]. Поэтому и Христос, по мысли святого Афанасия, воспринимая полноту человеческого бытия, воспринимает тленность и смертность. Это восприятие, учит святой Афанасий Великий, было необходимо для спасения людей, ибо «Слово знало, что тление не иначе могло быть прекращено в людях, как только непременною смертью; умереть же Слову как бессмертному и Отчему Сыну было невозможно. Для сего-то самого приемлет Он на Себя тело, которое могло бы умереть, чтобы, как причастное над всеми Сущего Слова, довлело оно к смерти за всех, чтобы ради обитающего в нем Слова пребыло нетленным и чтобы, наконец, во всех прекращено было тление благодатию воскресения. Потому, воспринятое Им на Себя тело принося на смерть, как жертву на заклание, свободное от всякой скверны, этим приношением сходственного во всех подобных уничтожило немедленно смерть»[426]. Таким образом «смерть всех приведена в исполнение в Господнем теле»[427].
Святитель Василий Великий, говоря о безгрешном состоянии Господа как в личном отношении, так и в природном, указывал, что единственным примером такого невинного состояния является только первозданный Адам до грехопадения. Толкуя пророка Исаию (7:15): «Он будет питаться молоком и медом, доколе не будет разуметь отвергать худое и избирать доброе», святитель Василий учит, что этот стих описывает состояние непорочности Господа: «состояние Адама до греха было близким к описанному [состоянию Господа]… Господь подражал невинному и неповрежденному еще состоянию Адама; а тем, что отвергнул лукавство, вознаградил преслушное законопреступление»[428].