Страница 15 из 27
Как мы видим по результатам полемики, необходимость детального и как можно более внимательного и аргументированного рассмотрения погребального комплекса из Лапинлахти сохраняется и в настоящее время. Прежде всего, обратимся к предметам вооружения. Пять из шести наконечников копий отнесены X. Сальмо к типу рис. 1651 по Аспелину (Aspelin 1880; Salmo 1938: 241). Из них два наконечника заметно отличаются от остальных своими менее выразительными формами и худшим качеством исполнения. Они, видимо, являются местными изделиями, сделанными в подражание импортным образцам. Подобные наконечники были распространены во всех меровингских центрах на территории позднейших финских провинций собственно Финляндии, Сатакунта и Хяме. Семь таких же экземпляров найдены в Похьянмаа и один – на севере у Кемиярви. За пределами Финляндии они хорошо известны в памятниках конца эпохи меровингов Прибалтики. В Скандинавии найден только один экземпляр на о-ве Готланд (Salmo 1938: 243-244, 347). На Карельском перешейке известны еще два наконечника указанного типа, один здесь же, в Лапинлахти Наскалинмяки, второй – в Ряйсяля Ховинсаари (п-ов Героев на оз. Вуокса). Наибольшего распространения подобные наконечники достигают в конце эпохи меровингов – в VIII в. (Salmo 1938: 245). Примечательно, что в комплексе из Лапинлахти было найдено небывалое количество однотипных копий (5 экз. типа рис. 1651 по Аспелину). В юго-западных областях Финляндии, где локализуется значительная часть подобных наконечников, на самых больших могильниках (а не в одном погребении) найдено лишь в целом по 4-8 экземпляров (Salmo 1938: 241— 247). Еще один, шестой черешковый наконечник копья, имевший утолщение в верхней части черенка и вытянутое перо, образует отдельный тип (Salmo 1938: 251). Подобные наконечники часто встречаются в Западной Финляндии, единичные экземпляры есть в Хяме. В Карелии этот наконечник – единственный. В Прибалтике наконечники такого типа встречаются редко (Eesti esiajalugu 1982: 292, joon. 194: 1). За пределами Финляндии лишь один экземпляр найден в Швеции, в Упланде (Salmo 1938: 252). На территории Руси наконечники копий с пером вытянуто-треугольной формы и черенком вместо втулки (тип VI по классификации А.Н. Кирпичникова) происходят из более поздних комплексов (X-XI вв.) и встречаются почти исключительно в районах, где размещались чудские племена (Кирпичников 1966а: 17). В Юго-Восточном Приладожье подобные наконечники найдены в курганах IX в. (Кочкуркина 1989:150, 270-271). Седьмой, втульчатый наконечник копья типа А по Я. Петерсену (Petersen 1919,), является редким для эпохи меровингов в Финляндии типом. За исключением наконечника из Лапинлахти, найдено лишь три экземпляра в прибрежной зоне Юго-Западной Финляндии. Датируются они временем перехода от меровингского времени к эпохе викингов (Salmo 1938: 243). Дамаскировка пера наконечника указывает на то, что наконечник из Лапинлахти имеет иноземное, скорее всего, рейнское происхождение. Втулка копья украшена врезным «готическим» орнаментом, характерным для наконечников копий с пером ланцетовидной формы более позднего времени (Кирпичников 1966а: 9). Второй втульчатый наконечник копья, сохранившийся фрагментарно, можно отнести, опираясь на уцелевшую часть, к типу Е (Petersen 1919: 26). Подобные копья с пером ланцетовидной формы бытовали в Европе во второй половине VIII в. и в IX в. (Petersen 1919а: 28; Кирпичников 1966а: 9, 12).
Что же касается орудий труда, то погребения с ними редки для памятников эпохи меровингов в Финляндии. Лишь в одном погребении в Кёйлиё Кюлохольм (область Сатакунта) были встречены аналогичные столярные инструменты. Один скобель был найден в Сяксмяки Рупакаллио (Kivikoski 1973: 86, Abb. 623).
Перейдем далее к анализу предметов украшений. Плоские подковообразные фибулы из бронзы известны в могильниках Западной Финляндии конца эпохи переселения народов (VIII в.) (Nordman 1924: 97; Kivikoski 1973: 66, Abb. 434). Вне Финляндии известны лишь три экземпляра: две фибулы найдены в Эстонии в комплексе с предметами конца эпохи переселения народов (Nordman 1924: 1-14) и одна происходит из бывшей Владимирской губернии (Спицын 1905: 126, рис. 408), найдена не в кургане. В самой Финляндии известно 14 подобных фибул (Salmo 1956:15,16; Kivikoski 1973: 66, Abb. 434) из памятников эпохи, переходной от эпохи переселения народов к эпохе викингов (Kivikoski 1939: 93-95). Однако если у типичных фибул дуга заметно расширяется к середине и немного выпуклая, то у фибулы из Лапинлахти дуга совершенно плоская и равноширокая. Далее, для типичных фибул обычен орнамент из ряда треугольников вдоль дуги, а на фибуле из Лапинлахти он состоит из симметрично расположенных по дуге групп маленьких кружочков. Несомненно, фибула эта является местным изделием, лишь приближенно повторяющим популярные в Западной Финляндии формы.
Круглая ажурная фибула из бронзы, фрагмент которой был найден в могильнике Лапинлахти, – редкий тип в Финляндии. Там обнаружено лишь четыре экземпляра подобных фибул (две из Калумяки в Каланти, одна из Летала, одна из окрестностей г. Хяменлинна (Nordman 1924: 99, fig. 73; Kivikoski 1973: 65, Abb. 426). За пределами Финляндии точные аналогии не известны, но К.А. Нордман считал, что прототип данной формы фибул следует искать в районах, примыкающих к Балтийскому морю (Nordman 1924: 99).
Маленькие равноплечные фибулы, из которых две найдены в Леппясенмяки, в VII—VIII вв. появляются в памятниках Финляндии и широко там распространяются. Происходят они из Швеции, где датируются второй половиной VI в., но к VIII в. уже настолько вошли в употребление в Финляндии, что становятся неотъемлемой частью западно-финского женского «национального» костюма (Kivikoski 1961: 168; 1973: 61). Количество найденных в Финляндии фибул достигает 240 экз. Кроме Швеции и Финляндии они известны на Аландских островах, несколько экземпляров найдено в Дании, Германии (Kivikoski 1973: 61, Abb. 401, 402; 172, Taff. 41:1). Наиболее восточные находки маленьких равноплечных фибул происходят из крепости Корелы (Кирпичников 1979: 66-68, рис. 5; Saksa 1998: 118-120, kuv. 41, 12, 13; Кирпичников, Сакса 2002: 138, рис. 2: 2, 18, 20) и Изборской крепости. Опять же, как и в случае с плоской подковообразной фибулой, эти две фибулы отличаются от типичных маленьких равноплечных фибул своей орнаментацией, традиционно выполненной из двух параллельно прочерченных линий и кружочков, но составляющих оригинальную композицию. В то же время обе фибулы непарные; они различаются между собой по пропорциям и орнаментации.
Подковообразные фибулы с круглой в сечении дугой и спирально свернутыми головками встречаются настолько широко, что было бы излишним приводить все аналогии. Изготовленные из бронзы или железа подобные фибулы в Финляндии известны во всех населенных центров эпохи меровингов (Salmo 1938: 17, 18).
Найденный в Лапинлахти фрагмент круглого бронзового изделия с выступом по внешнему краю дуги, возможно, является частью накладки от конской сбруи. Подобные изделия в небольших количествах найдены в Финляндии, в северной Эстонии и на о-ве Сааремаа (Nordman 1924: 99; Kivikoski 1973: 87, Abb. 646; 30, с. 136).
Что касается навершия плети с обоймочками, то оно относится к типу С по классификации А. Хакмана (Hackman 1938:124,126), который соотносится со скандинавскими образцами времени около 800 г. или начала IX в. Ближайшие аналогии нашей находке известны в памятниках Аландских островов, где найдены два навершия типа С (Hackman 1938: Taff. 34: 1,2; Kivikoski 1973: 87, Abb. 639). Похожие кнутовища найдены также в памятниках Прибалтики и в русских дружинных курганах (Hackman 1938: 125, 126; Кирпичников 19666: 71-75 (тип I).
В целом, вещи из погребального комплекса в Лапинлахти укладываются во время от конца эпохи Меровингов до начальной половины эпохи викингов (конец VIII—IX вв.). Имеется, следовательно, вероятность их сосуществования в переходный к эпохе викингов период, учитывая отмеченные выше не характерные для серийного массового производства особенности в форме и орнаментации маленьких ракообразных и подковообразных фибул.