Страница 31 из 32
Постер П. Свенссона
Книжная реклама стремится превратить ворд-арт из декоративной технологии в концептуальную. Так, для новозеландской сети книжных магазинов «Whitcoulls» героев экранизаций популярных произведений нарисовали полными текстами этих произведений. Оригинальный способ соединить Роальда Даля с Тимом Бёртоном, Энтони Бёрджесса со Стэнли Кубриком, Стига Ларссона с Нильсом Арденом Оплевом. Напоминает книгли (гл. l). Цель рекламы – напомнить о том, что у фильмов есть литературные первоисточники.
Наконец, последнее из интересующих нас направлений ворд-арта – вербальный дизайн. Прежде всего, это создание т. н. интерьерных букв, слов, фраз – плоскостных и объёмных элементов декора из самых разных материалов: картона, дерева, металла, пластика, стекла, перьев. Американский художник Венда Гу – тот вообще составляет слова из человеческих волос. Яркие образцы вербального дизайна – в книге Джи Ли «Слово как образ» (2011), в профессиональном блоге «Оживший текст» (Visual Text Project), посвященном словам в виде зрительных образов.
Образы букв используются во множестве товаров – от кондитерских изделий до ювелирных украшений. Швейцарская компания «Set 26» производит модульную мебель в виде букв (линия «Мебель из типографии»). Популярны также «словесные» разновидности геоглифов – наносимых на землю огромных узоров: от цветочных клумб в виде фраз до целых древесных парков в виде гигантских «надписей», читаемых с большой высоты. Многие из них существовали давно, но стали известны широкой публике с появлением в 2008 году спутниковой картографии. Некоторые отечественные геоглифы – результат титанического труда доселе никому неизвестных советских садоводов и работников лесхозов. Например, фраза «Ленину 100 лет» длиной более 500 метров из миллиона (!) саженцев на границе Казахстана и Курганской области была создана под руководством скромного лесничего Александра Канщикова.
Итак, ворд-арт – это масса самых разных концепций, техник, дизайнерских имён. Интересно, красиво, мастеровито, часто даже очень талантливо. Но почти в каждом произведении – творческая ревность к мастерам прошлого, скрытый спор с традиционной культурой, борьба за авторитет в искусстве.
Слова – мощнейшее оружие любой борьбы. Только нынче произносить слова уже недостаточно – их надо рисовать, фотографировать, вырезать из бумаги, выкладывать из волос… Сим победиши?
Вспоминается эпизод из «Путешествий Гулливера», в котором чудаковатые лапутянские мудрецы додумались совершенствовать речь, заменяя слова предметами, дабы «не изнашивать лёгкие». За каждым из таких умников следовал слуга с огромным мешком вещей, необходимых для «общения». В актуальном искусстве эта метафора достигает предельного воплощения: в предметы превращаются сами слова. Они становятся поделочными материалами, прикладными инструментами, декоративными элементами, модными аксессуарами. И здесь не возникает уже никаких сомнений, где ставить запятую во фразе «Смотреть нельзя читать». Респект лапутянам!
Ученики Мортимера
Что объединяет мастеров ворд-арта при всём многообразии его разновидностей и творческих приёмов? То же, что и мастеров бук-карвинга: оспаривание первенства придумок и изобретений, неиссякаемые претензии на оригинальность и новизну. Амбициозным художникам и дизайнерам хором вторят всезнающие искусствоведы и охочие до сенсаций журналисты, подтверждая новизну и заявляя едва ли не всякую технологию как ноу-хау.
Но здесь, пожалуй, следует говорить не о терминологической спекуляции, а о переосмыслении понятия. Нынче новое – это не содержательно иное, нечто оригинальное и самобытное, а только что появившееся. Не первое в своём роде, а последнее в своём ряду. Ставшее новостным поводом, предметом сегодняшнего обсуждения. Подобно скоропортящемуся товару, такое искусство имеет «срок годности», потому и называется актуальным.
Фигурное стихотворение С. Полоцкого из книги «Орел Российский»
Между тем, ворд-арт, как и другие актуальные практики, имеет множество прецедентов и наследует целому ряду давно известных направлений и отдельных феноменов искусства. В первую очередь, вспомним древнерусскую технику «плетения словес» конца XIV столетия, стихотворения в форме звезды и сердца Симеона Полоцкого.
Вспомним и европейские портреты, искусно составленные из текстовых фрагментов. Один из самых известных – изображение австрийского императора Леопольда I с супругой: гравюра на меди состоит из описаний достоинств и заслуг императорской четы. Десять тысяч искусно вырезанных миниатюрных букв прячутся в пышных париках.
В 1912 году в издательстве Л. Колотилова были выпущены почтовые открытки с портретами Александра I и Александра II, составленные из текстов их биографий и манифестов. В 1900-1914 годах художник С. Хазин создал серию портретов Гоголя, Толстого, Чехова, Горького, выписанных текстами их произведений. В один толстовский портрет уместилась целиком «Крейцерова соната», на другом одежда и борода писателя выписаны «Смертью Ивана Ильича» (88 тысяч знаков!). Портрет Максима Горького содержал целиком рассказ «Мальва» и, соответственно, 82 тысячи букв.
Техника портретирования Хазина отличалась утончённой изощрённостью. Из-вестные широкой публике фотографии писателей увеличивались до размера 50 × 70 сантиметров; затем основное изображение – волосы, одежду, фоновые детали – почти полностью смывалось, оставалось только лицо; далее тексты произведений вписывались вручную поверх контура фигуры. Поистине ювелирная работа! И выполнялась она, опять же, задолго до появления компьютерных технологий и дизайнерского креатива.
Про леттеринг и говорить нечего – он появился едва ли не одновременно с письменностью, а с XVIII века применялся в оформлении вывесок и витрин.
Г. Доре. Илл. к «Озорным рассказам» О. де Бальзака (1855)
Современные леттеристы заимствуют элементы древнеримского капитального письма, каролингского минускула, средневекового готического шрифта, уставного кириллического письма, древнерусской вязи, гуслицкого рукописного письма и ещё множества стилей с не менее чарующими названиями. Используют идеи и приёмы авторских шрифтов и алфавитных матриц – от Альбрехта Дюрера до Антонио Базоли.
В знаменитом фильме-манифесте «Трактат о грязи и вечности» (1950) основатель леттризма Исидор Изу прогуливается по Парижу, излагая свою творческую концепцию и превращая пространство го-ро-да в речевую игру, в которой «летто» становится «гетто», слово – зданием, человеком, элементом ландшафта… Во второй части на киноэкране мелькают причудливые пятна, штрихи, росчерки, извиваются иероглифы, человеческие лица зачёркиваются авторучкой…
Художественная стилизация букв и «опредмечивание» текстов получили концептуальное воплощение в дадаизме, кубизме, футуризме. В стиле ар нуво буквы превращались в капризные и прихотливые виньетки. Леттризм экспериментировал с изображениями, похожими на шрифт. Эд Рушей занимался текстовой живописью, Николай Сядристый – словесными микроминиатюрами. Последний создал, в частности, портрет Куприна из текста повести «Гранатовый браслет» (77 тысяч наков) и портрет Ленина из текстов его сочинений (около 140 тысяч знаков).
Современные дизайнеры должны считать своими учителями не только художников прошлого, но и поэтов. Здесь надо вспомнить фигурные стихи английского поэта-метафизика XVII века Джорджа Герберта; поэму немецкого классика Христиана Моргенштерна «Ночная песнь рыб» (1905), которая состояла из тире и скобок, образующих рыбью чешую; ящик Джорджа Брехта «Водяной батат» – 54 карточки с описанием художественных идей.