Атомная крепость

Теперь нужно было как можно быстрее занять подвергшуюся атомной бомбардировке территорию «противника». Гейм и Финчли имели возможность воочию убедиться, как мало пользы принесла проведенная накануне тренировка солдат. Наконец, машины устремились вперед, туда, где был произведен взрыв.

В машину, где находились Гейм и Финчли, влез один из инструкторов, которые были приданы каждому подразделению.

– Как с радиацией? – спросил офицер артиллерист.

– О, не беспокойтесь, – успокоил его инструктор. – Пятьдесят процентов радиации пропадает через одну секунду после взрыва атомной бомбы в воздухе. Всякая опасность остаточной проникающей радиации исчезает через полторы минуты.

Финчли это показалось невероятным:

– И вы утверждаете, что я могу безопасно ходить по этой только что облученной земле? – спросил он.

Инструктор рассмеялся.

– Конечно, – сказал он. – Если вас волнует вопрос о том, какова возможность попасть под действие радиации, можете об этом не думать – она меньше нуля.

Заметив недоверие в глазах солдат, инструктор отвернулся. «Если радиация столь безопасна для нас самих, то почему же она убийственна для противника? Где тут правда?» – думал Финчли. Понимал и Гейм, что выводы делать еще рано.

Машины прошли несколько миль, и все увидели основательно подготовленные оборонительные сооружения пехотного батальона. Тут были стрелковые ячейки, заграждения из колючей проволоки, пулеметные гнезда, артиллерийские позиции… Повсюду было расставлено оружие, которым обычно располагает стрелковая часть. Оружие находилось и в окопах и прямо на земле. Вместо людей здесь всюду были овцы.

Инструкторы принялись объяснять действие взрывной волны на таком расстоянии от эпицентра.

До нулевой точки осталось менее двух миль. Дозиметрические приборы со счетчиками Гейгера щелкали как сумасшедшие, но инструктор, стараясь успокоить солдат, заметил:

– Они так же будут щелкать, если их поднести, например, и к циферблату моих часов. Все в порядке.

Встречавшаяся скудная растительность обгорела, редкие кустики отклонились в сторону от центра взрыва.

У самой нулевой точки земля оказалась опаленной адским пламенем… Пласты черной окалины, сплав песка, глины и камня источали тяжелый запах тлена и удушающих испарений…

Оружие, лежавшее на поверхности земли, оказалось непригодным к употреблению. Гейм взглянул на танки – жара обрушилась на них сверху и оплавила металл… Потоки уже застывшей стали закрыли смотровые щели, заклепали орудийные башни. Некоторые танки будто вдавило в землю, с других сорвало башни.

Неподалеку от себя Гейм увидел орудия: их перевернула взрывная волна и разбросала в разные стороны. Орудийные стволы были изогнуты и порваны.

При осмотре оружия было установлено, что то, которое находилось в укрытиях под землей, пострадало меньше.

– Обыкновенный окоп – надежная защита от действия атомной бомбы, – говорил инструктор, и солдаты соглашались с ним.

Гейм обратил внимание на группу высших офицеров. Среди них он заметил человека в штатской одежде, лицо которого выражало явное недовольство.

– Генерал Стоун, – заговорил он странно знакомым Гейму голосом, – доложите, как велики разрушения от взрывной волны.

Ответственный за проведение испытания атомной бомбы генерал Стоун ответил:

– Неподалеку от центра взрыва обвалились крепления траншей, но крепление было не весьма прочным, сэр. На фронте в наше время строят траншеи гораздо более солидные.

– Там были люди?

– О нет, не беспокойтесь.

Гейм отчетливо услышал, как человек в штатском грубо выругался и быстро пошел в сторону.

– Куда же вы, мистер Прайс? – вслед ему закричал генерал Стоун.

«Прайс? Так это Гарольд Прайс?» – Гейм с интересом посмотрел теперь на него. Летчику была понятна причина, вызвавшая у этого человека приступ гнева. Взрыв атомной бомбы должен был, по замыслу Прайса, продемонстрировать перед всем миром разрушительные свойства атомной бомбы, оружия, которое он производит. Ему было бы только выгодно, если бы при этом погибла часть солдат. Тогда он мог бы сказать: «Вот она какая нужная штука, моя атомная бомба!» А вместо того Стоун успокаивал его!

«Что сегодня нам хотели показать здесь? – размышлял Гейм по дороге в Дезерт-Рок. – Силу оружия, которым мы, американцы, владеем? Нас хотят убедить, что от этого оружия должен пострадать Советский Союз. Но если не предаваться угрызениям совести, не думать о моральной стороне дела – о гибели ни в чем не повинных людей, то сам собой возникает другой вопрос: кто даст гарантию, что однажды я, Стив Гейм, не увижу картину, подобную той, которую я видел сегодня, но уже не на полигоне Юкка-Флэтс, а где-нибудь в одном из многочисленных городов восточных штатов – ведь там, вдоль всего побережья Атлантики, куда бы ни упала бомба, она попадет в цель. Война, развязанная злодеями, всегда несет за собой возмездие. Неужели мои соотечественники поймут это, когда будет слишком поздно?»

Солнце уже поднялось высоко. Пустыня дышала жаром. Душный, перемешанный с мельчайшей пылью воздух был неподвижен и плотен. Колонна автомашин двигалась к лагерю Дезерт-Рок на этот раз без особых задержек. Погруженные в невеселые размышления, солдаты ехали усталые, раздраженные. Над пустыней, колонной, людьми нависло зловещее молчание. Даже Боб Финчли за всю дорогу не произнес ни слова.

Глава одиннадцатая

Бобу Финчли нравилась эта комната. Она была проворной, в ней много света и воздуха. Бортмеханик готов был примириться с некоторыми ее неудобствами, связанными с аппаратами подслушивания, которыми она была оборудована еще тогда, когда служила кабинетом Уильяма Прайса. Тяжелые дни, сперва в Гренландии, а потом в пустыне Дезерт-Рок, изрядно утомили парня, и отдых, простой, незатейливый отдых даже в этом помещении, он встретил с величайшим удовольствием и завалился спать.

Гейм отдыхал иначе: он отправился на прогулку в окрестности Прайсхилла, как называлась территория, занятая виллой короля урана.

Сначала капитан шел по берегу Гудзона, вверх по течению, затем свернул в лес и по встретившейся ему тропинке направился на северо-восток.

Гейм затруднился бы сказать, сколько времени он бродил. Почувствовав усталость, он осмотрелся и увидел себя в густом подлеснике, окружавшем небольшую, залитую солнцем полянку. Выбрав место под ветвистым дубом, где трава была особенно густа и высока, летчик с наслаждением растянулся на земле. Пряный запах трав и цветов напоминал ему дни его юности, когда он вот так же отдыхал, бывало, где-нибудь в поле на отцовской ферме.

Некоторое время Гейм бездумно следил за копошащимися в траве насекомыми и незаметно для себя задремал. Очевидно, прошло не менее часа, прежде чем охваченный чувством какой-то тревоги и настороженности он очнулся.

Сперва Гейм не мог понять причин, пробудивших в нем беспокойство, – в лесу было по-прежнему тихо и спокойно. Но он уже не доверял этой тишине, он больше верил теперь себе и не ошибся – послышался мерный конский топот, и на поляну выехали два всадника: молодая девушка и средних лет мужчина, оба в костюмах для верховой езды. По-видимому, близ того места, где отдыхал Гейм, проходила тропинка. Мужчина придержал своего коня и обратился к спутнице:

– Здесь нам никто не помешает, мы могли бы закончить наш разговор.

Девушка подняла на него большие серые глаза и несколько вызывающе спросила:

– О чем же мы должны еще договариваться? Я уже ответила, что нам обоим лучше забыть о вашем предложении.

Гейм видел, как побледнело и исказилось гневом лицо мужчины, но, казалось, он овладел собой, когда заговорил спокойно и назидательно:

– Вы не любите меня… Но мы могли бы все-таки быть вместе. Я не могу сказать вам всего того, что мне известно, но поверьте, настало время, когда вам не следует оставаться одной, без… друга. Это просто опасно для вас…

Девушка звонко и беззаботно расхохоталась.

– Желая жениться на мне, вы пытаетесь запугать меня, – и она шутливо погрозила спутнику хлыстом.