Страница 26 из 29
– В этом нет ничего плохого…
– Есть, если ты молодая, красивая и страстная женщина.
– Значит, молодые, красивые и страстные женщины пропадают зря, если не находят себе мужа и не обзаводятся семьей? – Софи чувствовала, как подступают слезы, потому что мысль о том, что у нее никогда не будет счастливой семейной жизни, была просто невыносимой. – Ты забыл, что когдато я уже прошла через это!
– Подойди и сядь рядом со мной.
Софи посмотрела на него. Нет, она не может к нему подойти, но как ей хочется свернуться клубочком рядом с ним и ощущать, как его руки обнимают ее. Хочется, чтобы он тихо шептал ей, что все будет хорошо.
Но все хорошо бывает только в сказке, повторила она себе твердо, а это реальность, а в реальной жизни редко все бывает хорошо.
Что, если она сообщит ему о ребенке? Что он тогда скажет, чтобы утешить ее? Что он только о нем и мечтает? Что не может дождаться, чтобы кинуться в море грязных пеленок и бессонных ночей? Что он чрезвычайно рад перспективе потерять свою свободу?
– Я лучше останусь здесь.
– Почему? Потому что ты боишься, что твоя сила воли ослабнет? Молчание.
– Почему ты ничего не говоришь мне? – спросил он наконец. – Я стараюсь понять, что с тобой творится.
– Зачем?
– Что?
– Зачем ты стараешься понять? Почему так трудно просто смириться?
– Ради бога, я надеюсь, мы не будем повторять все эти избитые фразы о мужской гордости. – Грегори уставился на нее. – Ты позвонила мне и сказала, что хочешь поговорить. Ну так давай! Ты сообщаешь, что передумала насчет нас. Без причины. Просто женская прихоть!
– Я думала, – начала Софи, тщательно подбирая слова, чтобы не пришлось объяснять долго, – я думала, когда начала… когда решила… ну я думала, что ни к чему не обязывающая связь с мужчиной мне подходит, но ошиблась. Я больше не молоденькая девчонка, и, возможно, то, что мне нужно, – это более прочные отношения. Брак, обручальное кольцо, обязательства. Вся эта мелочь, без которой я надеялась прекрасно обойтись, потому что оставила в прошлом. – По крайней мере, эти ее слова были правдой. – Я была глупой, полагая, что Алан отвратил меня навсегда от любых прочных отношений, и все, что мне нужно, – это связь без всяких обязательств, легкая и никого не напрягающая. За прошедшие несколько лет даже мысль о том, чтобы сблизиться с каким-нибудь мужчиной, вызывала у меня отвращение и заставляла еще глубже забиться в свою раковину. Я не могла даже думать о том, чтобы вновь испытать все это… обиду, боль. Я не хотела никаких отношений с мужчинами, потому что знала, чем они кончаются. – Софи вздохнула. – Я была не права. Сейчас я поняла, что мне нужно комуто принадлежать, быть частью чьей-то жизни и позволить кому-то войти в мою жизнь. Скучно, правда? Тебе так нравилась твоя идея о моем стремлении к независимости. Но я хочу выйти замуж и иметь свою семью. – Подойдя так близко к тому, что было у нее на душе, Софи разгорячилась. А что, если задать ему прямой вопрос, подождать, что он ответит? Но такого удара она не сможет перенести. Она не сможет жить, увидев, как на его лице появляется отвращение. – Разумеется, не с тобой.
Лицо Грегори потемнело, и он долго молчал. Молчание было тяжелым и напряженным, любой шорох казался грохотом.
– Конечно, нет, – произнес он мрачно и, встав, посмотрел на женщину. – Ну что ж, я так понял, что нам больше не о чем говорить. – И направился к двери гостиной, не оглянувшись на нее. Скоро он уйдет – прочь из ее дома, прочь из ее жизни.
Софи чувствовала непреодолимое желание удержать его, даже если бы они обсуждали одно и то же, лишь бы видеть его лицо, слышать его голос.
Неужели это и есть любовь? Эта острая, пульсирующая боль при мысли о том, что она не сможет больше к нему прикоснуться? Или не увидит забавных морщинок у его глаз, когда он смеется? С Аланом она не испытывала ничего подобного.
Грегори взял пальто, накинул его и наконец оглянулся, чтобы посмотреть на нее. Его глаза были холодны.
– Я советую тебе хорошенько обдумать, чего именно ты хочешь от жизни, Софи, потому что, насколько я понимаю, у тебя нет никакой цели. Что будет через неделю? Ты все еще будешь стремиться к прочной связи или тосковать по мимолетному роману?
– Ты даже не знаешь, сколько у меня целей в жизни, – сказала Софи искренне, глядя на него. – Первый раз в жизни я знаю, чего хочу.
– И самое главное – чего не хочешь.
Софи опустила глаза, когда он произнес это, и Грегори, резко развернувшись, вышел, захлопнув за собой дверь.
Было начало одиннадцатого. Двух часов хватило на то, чтобы завершить самый тяжелый разговор, который у нее когда-либо был в жизни, и положить конец всем мечтам о счастье.
Софи легла в кровать, мысли вертелись у нее голове, мысли о безрадостном будущем, будущем, несущем в себе боль и потерю…
В течение двух следующих недель странное чувство нереальности не покидало ее. Переход от счастья к страданию было трудно вынести.
Софи раздумывала, что ей делать по поводу беременности, следует ли встать на учет у местного врача. Но потом решила ничего не делать. У нее не было утренней тошноты, вообще никаких признаков беременности, и она решила плыть по течению, размышляя над своими проблемами и ожидая, пока беременность не достигнет трех месяцев. С тех пор, как она вынашивала Джейд, прошли годы, но Софи знала, что ей не следует откладывать визит к врачу на более долгий срок.
Слишком многое тревожило Софи, и ее мозг был не в силах одолеть всех масштабов постигшей ее катастрофы. Помимо Джейд и Грегори, размышляла Софи, в этой маленькой драме слышны будут голоса и перешептывания всех жителей Эшдауна.
В свободное время Софи неторопливо бродила по деревне, надеясь на случайную встречу с Грегори и страшась ее.
– Ты не сможешь все время прятаться, – сказала ей как-то Кэт, когда они перекусывали вместе, и Софи уныло кивнула.
– Я знаю.
– Кроме того, подумай о Джейд. Ты должна будешь ей все объяснить.
– Я знаю. – Софи отпила немного чаю, посмотрела с отвращением на остатки сыра и бутерброда с копченой свининой и вздохнула. – Честно говоря, Кэт, если бы не Джейд, я бы сбежала куда-нибудь подальше.
– Нет, ты бы этого не сделала. Ты сильнее, чем думаешь.
– Была. Я была сильной или так думала. На самом деле я просто ждала за кулисами своей очереди выйти на сцену, чтобы раскрыться во всей красе. – Она отодвинула тарелку и подперла подбородок рукой.
Бедная старушка Кэт, подумала Софи, с тех пор как я узнала о беременности, ей приходится переживать со мной вместе. Как будто мои чувства слишком велики для одного человека. Сейчас Софи поняла, что сравнительно легко оправилась после разрыва с Аланом. Хотя тогда случившееся казалось ей катастрофой, у нее не было такого сильного, безудержного желания открыть свою душу другому человеку, которое она испытывала теперь.
Софи оглядывалась на себя прежнюю и, восхищаясь собственным мужеством, вспоминала, как когда-то она собрала свою жизнь из кусочков и продолжала жить, будучи уверена, что поступает правильно. Теперь она могла лишь мечтать о той выдержке и целеустремленности, которыми обладала раньше. Ее мир разрушился, и она не могла без ужаса представить себе, что ей придется все налаживать снова.
– Я все еще думаю…
– Я знаю, – прервала Софи. Кэт уже не раз определенно высказывалась по этому поводу. Она считала, что Софи должна еще поговорить с Грегори, мол, она не может все знать о нем, о том, как он поступит в той или иной ситуации. Софи уже устала объяснять, что она знает, как поступит Грегори…
Вечером, когда Кэт позвонила ей, Софи ожидала, что подруга опять заведет разговор на ту же тему, но Кэт нервно сказала:
– Я надеюсь, ты не будешь ненавидеть меня, Соф…
Сердце Софи подпрыгнуло и тревожно забилось. Что-то в голосе подруги подсказало, что следующая фраза ей не понравится.
– Ненавидеть тебя за что? – спросила она осторожно.
Последовало долгое молчание, Софи уже думала, что их разъединили, и хотела проверить это, но Кэт еле слышно прошептала: