Страница 7 из 37
— Спасибо, Учитель, за все. Сюда я уже больше не вернусь.
— Не вернешься. У тебя осталась в жизни лишь одна дорога, прямая, как стрела. При всем желании ты не сможешь с нее свернуть. Ты должен пройти ее до конца. Тебе понадобятся все твои силы и все твое мужество. Помни, ты — Воин, и ты обязан выполнить волю Небес, чего бы это тебе не стоило.
* * *
… Я не считал дни своего пути. Я просто шел на запад. Я не выбирал направление своего движения, меня вела все та же неведомая сила. То странное голубоватое сияние, что отметило меня в монастыре, больше никак себя не проявляло — об этом я мог судить по поведению встречавшихся на пути людей. Я ничем не привлекал их внимания.
И вот только здесь, в этой земляной норе, по поведению этого земледельца, неизвестно почему принявшегося помогать мне, и имени которого я до сих пор не знаю, я понял, что загадочный свет вновь проявил себя. Это могло означать только одно: я близок к той неведомой пока мне цели, к которой стремлюсь уже долгие месяцы.
Это также означает, что человек, лежащий сейчас рядом со мной, теперь тоже избран Небесами. Только он этого пока не знает, впрочем, это к лучшему. Как к лучшему и то, что я также пока не знаю, какую ему придется сыграть роль.
Осознание того, что конец пути близок, каким-то странным образом успокоило меня. Я не хотел лишний раз напрягать свой мозг, он и без того в последнее время начал давать сбои. В нем вдруг образовывались провалы, из памяти выпадали целые периоды моей жизни, унося с собой и навыки, приобретенные в монастыре. Провалы заполнялись вязким и тягучим месивом непонятных слов, которые выстраивались в предложения и возникали перед мысленным взором в виде исписанных страниц некоей странной книги.
Сначала это меня беспокоило: мне казалось, что я постепенно схожу с ума. Особенно в те минуты, когда я начинал вслух читать эти страницы. И, лишь стремящиеся отойти от меня подальше люди, если это происходило в оживленном месте или на ночлеге, заставляли меня сдерживаться. Однако вскоре я перестал обращать на это внимание: раз это надо Небесам, то пусть так и будет.
В этот же раз обычных «картинок» с текстами не было, и я, закрыв глаза, незаметно заснул.
Проснулся я от шума. Моего спутника рядом не было. У входа в нору кто-то возился, пыхтел, слышалось шумное дыхание. Потом — несколько глухих ударов, и ночь прорезал визгливый крик, завершившийся хрипом. Тут же раздались еще голоса, кто-то побежал прочь от норы. Затем мимо пробежали еще несколько человек.
Я понял, что нас каким-то образом обнаружили, и это мой спутник дрался с кем-то у входа, а затем убежал, то ли спасаясь, то ли уводя погоню.
Я выполз из норы и тут же наткнулся на неподвижное тело, руки попали в липкую лужу.
* * *
Послышались голоса, это возвращалась погоня. Судя по злым гортанным выкрикам, им не удалось догнать беглеца.
— Надо все проверить!
Вспыхнул факел, и группа людей с ножами и короткими пиками принялась осматривать норы. Я пополз прочь, но силы оставили меня, и я потерял сознание. Пришел в себя от острой боли, пронзившей бок, но сдержался — не закричал.
— Эй, посмотри, здесь еще один дохляк, не из наших!
— Это из вчерашних пришлых. Притащились откуда-то трое, их в стороне поселили, уж больно воняет от них, терпежу нету. Чувствуешь, как от него тоже смрадом несет?
— Точно, дышать нечем.
— Дохлый он?
— Ага, весь в крови.
— Ну, и брось его к чертям. Завтра его шакалы растащат.
* * *
… Тонкая струйка прохладной воды смочила мои губы, протекла по непослушному языку и, наконец, достигла горла. Я закашлялся.
— Ну, значит, живой… Попей-ка еще водички.
Внимательные серые глаза, насупленные брови, широкий нос — мой вчерашний спутник.
— Дай-ка я тебя осмотрю пока…. Только бок проколот, но, похоже, ничего внутри не задето… Будем отсюда выбираться.
Он опять взвалил меня на плечи и пошагал к дороге. На обочине он усадил меня возле небольшого камня, положил рядом небольшой сверток и поставил кувшин с водой.
— Здесь немного еды и вода. Оставляю тебя до вечера, постарайся набраться сил. Сейчас я пошел на свою делянку. Вернусь немного раньше, чем пойдут поденщики. С этого места мы успеем с тобой дойти до города. Только ты должен идти сам, иначе стражники не пропустят… Приказ: больных в город не пускать.
Глава вторая. Я — ОН — ОНИ
Я
В город мы успели войти с последней толпой поденщиков. Помог еще и припозднившийся караван. Протиснувшись меж двух повозок, мы благополучно миновали стражников.
Свернув в ближайший переулок, я опять привычно перевалил чужеземца через плечо и скорым шагом направился к дому, иначе мы рисковали добраться до него лишь далеко за полночь.
Войдя в свою хижину, я опустил чужеземца на пол и посадил его к стене. Лавка у меня была лишь одна, да и сажать его на нее не было смысла: он все равно бы свалился, так как был в беспамятстве.
Я зажег масляный фитиль, мерцающие блики которого осветили небогатое убранство моего жилища: стол, лавку, грубо сколоченную постель, старый сундук, несколько плетеных корзин. Я растопил очаг и поставил греть воду. Порылся в сундуке и подобрал для своего нежданного постояльца заплатанную, но еще крепкую и чистую одежду.
— Эй!
Он не отвечал. Впалые щеки, казалось, еще более ввалились, дыхание было тяжелым и прерывистым. У него начинался жар.
Я начал его раздевать. Ветхая одежда расползалась под руками, превращаясь в груду вонючего тряпья. Я бросил его в огонь — смрад заполнил хижину.