Сияющие высоты

Райлин заморгала, удивленно глядя на Криссу.

– Что это, черт побери, такое? – медленно проговорила она.

Крисса завизжала от радости и крепко сжала Райлин в объятиях.

– Я надеялась, что пришло одобрение, но не была уверена! Без тебя открывать не хотелось! Райлин! – Крисса отступила на шаг и посмотрела на сестру, светясь от счастья. – Ты получила стипендию в Беркли. Это же лучшая частная школа в Нью-Йорке, а может, и в стране.

– Но я не подавала анкету, – заметила Райлин.

Крисса засмеялась.

– Я подала вместо тебя. Ты ведь не сердишься? – проговорила она, будто эта мысль явилась ей впервые.

– Но… – В голове Райлин роился миллион вопросов. Она выхватила один наугад: – Как ты вообще узнала о стипендии?

Конечно, Райлин знала о ней: слышала в видеонекрологе Эрис, который после той судьбоносной ночи пересматривала десятки раз. Тогда вся ее жизнь перевернулась с ног на голову – Райлин отправилась на вечеринку элиты Башни, на тысячный этаж, и увидела своего любимого в компании другой девушки. А потом, прямо на глазах Райлин, та девушка погибла: ее столкнула с крыши накачанная наркотиками подружка. И она же угрозами заставила Райлин молчать о случившемся.

– Я видела некролог на твоем планшете. Ты много раз его смотрела, – тихо сказала Крисса, ловя взгляд Райлин. – С Эрис ты познакомилась, когда была с Кордом, да? Ты с ней дружила?

– Что-то вроде того, – ответила Райлин, не зная, как сказать сестре правду: что почти не знала Эрис при жизни, лишь видела, как та погибла.

– Мне жаль, что с ней случилась такая трагедия.

Пискнул таймер. Крисса сложила блинчики в две высокие стопки и передала тарелки Райлин.

– Но… – Она до сих пор не все понимала. – Почему ты не отправила свою анкету?

Крисса была одарена богаче: по всем углубленным предметам она получила высший балл и, пожалуй, могла бы играть в волейбол на уровне колледжа. Именно она заслуживала стипендии в престижной школе, и уж точно не Райлин, которая последние несколько лет вообще не училась.

– Тебе нужнее, – выразительно сказала Крисса.

Неся тарелки с блинчиками, Райлин последовала за сестрой. Когда она опустила ношу на стол, тот пошатнулся: ножка была сломана.

– Благодаря высоким оценкам и волейболу я и так могу получить стипендию в колледже. Ты же, напротив, нуждаешься в этой возможности, – настойчиво проговорила Крисса. – Неужели ты не понимаешь? Теперь тебе не обязательно отказываться от учебы и ради меня впахивать на работе без всяких перспектив.

Райлин притихла, услышав в этих словах угрызения совести. Она не задумывалась, как относится Крисса к тому, что после смерти мамы сестра ушла из школы и работает круглыми сутками. Райлин даже не подозревала, что Крисса винит себя в ее решении.

– Ты ведь знаешь, я пошла на работу не по твоей вине. – Райлин не задумываясь сделала бы то же самое еще раз, лишь бы открыть для сестренки возможности, которых та заслуживала. В мыслях всплыла еще одна сложность. – Я не могу сейчас бросить работу. Нам нужны деньги.

Крисса чарующе улыбнулась:

– Ты разве не заметила упоминание про повседневные нужды? Этого хватит на жизнь, а если сядем на мель, то обязательно что-нибудь придумаем.

Райлин вновь глянула в письмо и увидела, что Крисса права.

– Но почему они выбрали именно меня? Я ведь даже не хожу в школу. Наверное, желающих было много. – Райлин сощурилась, глядя на сестру и пытаясь найти объяснение. – Что именно ты отправила?

Крисса заулыбалась еще шире:

– Нашла твое старое эссе о работе в летнем лагере и немного его подправила.

За два года до смерти матери Райлин отправляла анкету на место вожатой в престижном летнем лагере. Находился он в штате Мэн – где-то на озере, а может, на реке. Туда приезжали богатенькие детки, чтобы научиться бесполезным вещам: хождению на каноэ, стрельбе из лука, плетению браслетов дружбы. Возможно, Райлин насмотрелась голопередач, но ей всегда хотелось поехать в такой летний лагерь. Конечно, это им было не по карману. Однако она надеялась, что работа вожатой даст ей возможность все же побывать там.

Работу Райлин получила, но та отошла на второй план, потому что в тот год заболела мама и все остальное потеряло смысл.

– Не могу поверить, что ты его нашла, – сказала Райлин, потрясенно качая головой. Какая же изобретательная у нее сестра. – Но я все равно не понимаю, почему они выбрали меня.

Крисса пожала плечами:

– Разве ты не читала описание? Это необычная, нестандартная премия для креативных девушек, которых, скорее всего, не заметили бы в обычных условиях.

– Не такая уж я и креативная, – возразила Райлин.

Крисса яростно тряхнула головой, и собранный на затылке темный хвостик закачался из стороны в сторону.

– Еще какая! Прекрати недооценивать себя, или тебе не выжить в той школе.

Райлин ничего не ответила. Она не знала, идти ли ей туда или нет.

Крисса вздохнула:

– Неудивительно, что вы с Эрис дружили. Судя по стипендии, она была классной девчонкой и отличалась от других богачей, если родные решили так почтить ее смерть.

В мыслях Райлин вспыхнули кадры с той ночи – как она порвала с Кордом и пыталась вновь завоевать его, как увидела его в компании Эрис. А потом обнаружила ее на крыше, кричавшей на вторую девушку, Леду. Райлин с ужасом наблюдала, как Эрис соскользнула с края Башни в промозглую ночь. От этого воспоминания ее пробрала дрожь.

– Ты ведь пойдешь туда, да? – с надеждой спросила Крисса.

Каково будет учиться в престижной школе верхов среди стольких незнакомцев, которые и не посмотрят в ее сторону? Что уж говорить о Корде. Она дала себе зарок держаться от него подальше. А если подумать о самой школе – как она вернется к учебе, снова будет ходить на занятия и сдавать экзамены, окруженная студентами поумнее?

– Это порадовало бы маму, – добавила Крисса, определив тем самым ответ Райлин.

Та взглянула на сестру и улыбнулась:

– Хорошо, я пойду.

Может, из событий той ночи и выйдет что-то путевое. Райлин должна попробовать – ради самой себя, а еще Криссы, мамы и, черт подери, даже Эрис.

Каллиопа

Жизнерадостно цокая острыми каблуками по сверкающему мрамору, сквозь двери «Бергдорф Гудман» на восемьсот восьмидесятом этаже прошествовали две дамы. Их не задержали богатые украшения в фойе, где вокруг хрустальных люстр и витрин вращались голограммы с праздничной тематикой. Туристы вскрикивали каждый раз, когда над головой проносились олени. Но Каллиопа, следуя за Элайзой вверх по извилистой лестнице, даже не глянула в их сторону. Ей ли удивляться какой-то голограмме саней!

На верхнем, дизайнерском этаже мебель располагалась островками с невидимыми барьерами для создания приватности и сканерами тела. По углам стояли манекены в настоящих вечерних туалетах – для любителей поностальгировать. На самом деле никто здесь ничего по-настоящему не примерял.

Бросив Каллиопе многозначительный взгляд, Элайза направилась к самой молоденькой и неопытной на вид сотруднице: Кире Велш. Они заранее выбрали по Сети ее кандидатуру – по той простой причине, что она проработала в магазине всего три дня.

В нескольких метрах от девушки Элайза с театральным изяществом опустилась на кушетку нежно-персикового цвета. Скрестила ноги и принялась прокручивать на экране каталог коктейльных платьев. Каллиопа, подавляя зевоту, со скучающим видом встала рядом. Надо было взять в отеле кофе с медом. Или хотя бы кофеиновый пластырь.

Как и ожидалось, продавщица – девушка с белой как гипс кожей и задорным хвостиком морковного цвета – заторопилась к ним:

– Добрый день, леди. Вы записаны на встречу?

– Где Аламар? – небрежно осведомилась Элайза.

– Простите… но у Аламар сегодня выходной, – заикаясь, ответила девушка.

Элайза и Каллиопа прекрасно знали об этом. Продавщица окинула взглядом наряд Элайзы, подмечая дизайнерскую юбку и камень в семь карат на пальце – такого превосходного качества, что не отличить от настоящего бриллианта. Очевидно, девушка пришла к выводу, что перед ней важная персона, которую Аламар не посмела бы огорчить.