В сетях инстинктов

Он сделал паузу.

−Откровенно говоря ... я не знал о бисексуальности Марины до совсем недавнего времени. Она скрывала это. По ее словам, довольно серьезные отношения, я думаю.

− Как недавно они начались? - спросила Светлана.

− Возможно три или четыре недели назад. А может и дольше.

−А если точнее?

−Я могу вернуться к своим примечаниям, если ты хочешь.

- Она сказала, кто это был?

- Нет. Сказала только, что эта женщиа была моложе ее.

- Она говорила с тобой о Ксении Колчак?

- Нет.

− Ну хорошо, − сделала пометку Светлана. − Как насчет Одесского?

− По его словам, он был бисексуалом со студенческих лет. Это продолжалосьи в период, когда он был в браке.

− Было ли что-либо необычное в их сексуальной жизни кроме того, что они были бисексуалами?

− Марина ... увлекалась сексом с мужчинами. Она думала, что это был единственный способ, которым люди показывали любовь друг к другу. Неплотскую любовь она не понимала.

Возович сделала несколько примечаний, набивая текст прямо на смартфоне. - Кто-либо из них говорил тебе, что они занимались садомазохизмом?

Реакцией Бонго был хмурый взгляд.

− Нет, − подавленно выдавил он.

− Тебя удивило бы, если они рассказывали об этом?

− Если они этим действительно занимались, то да. Я не думаю, что Смирнова была такой. Насчет Одесского - я бы не удивился.

Бонго слегка улыбнулся, словно он знал, что она ловила его, и он собирался показать ей, что он это понял.

− Психоэмоциональная нестабильность - относительное понятие, − сказал он, наклонив голову к Светлане. − Как я упомянул прежде, не так уж и много людей готовы сегодня приложить усилия по исследованию своей психики. Это можно назвать поколением быстрой фиксации. Марина Смирнова хотела быть избавленной от депрессии, расстройства пробуждения, то есть, от холодности с ее мужем. Когда эти признаки уменьшились, она закончила свою терапию - 'вылечилась'. Иван Одесский хотел быть избавленным от демонов в своих мечтах. Когда ночные кошмары прекратились, он ушел. А может потому, что перстал принимать наркотики, не знаю. У них обоих еще были огромные проблемы, но... они перестали идти на контакт, во всяком случае полной открытости больше не было.

− Почему?

− Алкоголь и антидепрессанты вытеснили меня.

Бонго пожал плечами и щелкнул бровями.

− Сколько у тебя клиентов? - тихо спросила Светлана.

− Я не стану раскрывать точное количество.

− Почему?

− Врачебная тайна.

Возович кивнула.

− Тогда ты можешь сказать мне приблизительно, какой процент твоих клиентов имеют проблемы, подобные тем, что мы обсуждали для этих двоих?

− Большинство из них. Приблизительно восемьдесят процентов, я сказал бы.

− Основанные на беспокойстве расстройства, перепады настроения, сексуальные дисфункции ... все это?

−Да. Ну и алкоголь и или злоупотребление наркотиками в различной степени.

Светлана кивнула снова, но на сей раз она не спускала глаз с Бонго, не отвлекаясь на смартфон.

−Ну а какой процент из них жертвы сексуального насилия в детстве?

Бонго колебался, возможно не уверенный относительно того, как его слова отразились в дальнейшем.

- Некоторая часть, - Он подумал немного. - но, конечно, не подавляющая.

- Как ты думаешь, этот фактор - сексуальное насилие в детстве - мог быть красной нитью в данном случае?

Бонго, показалось, удивился этому вопросу.

- Я предполагаю, что это могло быть. - Снова он думал долго, прежде чем ответить.

- Тогда может это отсроченная форма мести?

- Да, вполне возможно. −Бонго немного закатил глаза и пожал плечами. − Почему ты спрашиваешь об этом меня?

−Ты же − психотерапевт, исследователь человеческого разума, человеческой натуры. Я думаю, что у тебя могло бы быть некоторое понимание хода мыслей этого человека.

Бонго все еще казался озадаченным подходом Возович.

−Но я ничего не знаю об этих ... случаях, совершенных убийствах. Возможно , у тебя есть информация от моих коллег, которая говорит тебе что-то.

− Кое-что имеется, − кивнула Светлана.

− Ну тогда, если бы я знал некоторые детали ..., нет я не могу только размышлять, создавать идеи из ничего.

- Почему жертвы - разного пола?

- Потому что над детьми издеваются необязательно мужчины. Общество противоречиво относится к случаям домогательства детей. Пример. Если четырнадцатилетняя девочка соврещена мужчиной, это ужасная история. Если четырнадцатилетнего мальчика соблазняет взрослая женщина, он удачливый мальчик. Он - предмет зависти для всех. Это было романтизировано в романах и кино много раз. Да ведь это - самый символ мужского обряда посвящения. Не стоит думать, что мужчина и женщины в этом как-то отличаются. Ты видишь различие? Все это старые двойные стандарты. У женщины это подарок ее собственной сексуальности, которую она дала мальчику, а не забрала для своего собственного эгоистичного удовольствия. Почему мужчина не имеет права сделать то же самое? Это - фантазия, конечно, чтобы полагать, что мужчины и женщины отличаются в таких вещах. В глубине души, мужчины и женщины очень похожи друг на друга. Для лучшего и для худшего.

Георгий наклонился вперед и пристально вгляделся в Светлану, которая забыла продолжать делать заметки и уставилась на психотерапевта с восхищением. А в этот момент Георгий улыбнулся выражению ее лица.

− Еще. Если, по твоим словам обе жертвы были склонны к садомазохизму, то далеко не факт, что этим занимается и убийца.

− Почему?

На этот раз улыбка Бонго переросла в ухмылку, словно слова Светланы показали ее неспособность делать выводы.

− Фэнтези. Садомазохисты сильно мотивированы фантазиями, разыгрыванием ролей. Играми. Они стимулируются очень определенными действиями, жестами, одеянием, словами.

− Ну и как ты воображаешь его индивидуальность?

Георгий снова стал раздраженным назойливостью майора в целом и этим вопросом в частности.

− У него - тип индивидуальности, который был хорошо известен и почти стал клише. Самосозерцательный, уединенный, прилежный, одержимый, тщетный. Редко демонстрирует насилие тем, кто знает его. Прекрасный сосед, хороший парень, несколько замкнутый, со скрытой агрессией. Если он будет психически больным или заключенным, то он будет образцовым обитателем, никогда не доставляя неприятности. Скорее всего, он импотент, и вероятно чувствует себя сексуально низшим по сравнению с женщинами. У него есть причудливые интересы, относительно которых его друзья -точнее 'знакомых', у него, вероятно, нет настоящих друзей - не знают. Он - обычный онанист и читатель порнографии. Он, вероятно, испытывает периоды беспокойства или депрессии.

− Потрясающе, − пробормотала Светлана.

Георгий развел руками.

− Вы не хотите больше размышлять?

− Понимаешь, Георгий, − сказала Возович. - Возможно, я хуже разбираюсь в людях, чем дипломированный психотерапевт с годами клинического опыта. Но я полагаю, что он - женщина.

− Что?

− Женщина.

−Тем лучше.

Бонго вытянулся и устало взял черную статую из числа десятков на своем столе и установил его перед собой.

− Кали Ма индусов, − сказал он. Женская фигура была в виде отвратительного скелета; сидя на корточках на супруге Шиве, она пожирала его внутренности; четки из черепов качались на ее шее. − Дающая жизнь и пожиратель своих детей.

Офис Бонго теперь освещала только настольная лампа с янтарным стеклянным оттенком, которая стояла с правой стороны от него и бросала жар цвета свечи через головы и разнообразные формы его мифических женщин и мягко озаряя его собственное лицо в сумраке. Светлана стала собираться.

− Мои социальные сексуальные отношения были неутешительны, когда я вошел в возраст половой зрелости. Ничего, казалось, не было так, 'как это должно быть' в моих отношениях с противоположным полом. Сначала я чувствовал себя несоответствующим, и когда я стал старше, я все более и более расстраивался. Неспособный управлять событиями в реальном мире, я повернулся к различным фантазиям, где я всегда буду сознавать ситуацию. Я развил мышление и воображение, сценарии сексуальности, которые были деформированы моими более ранними событиями. Только теперь я сознаю ситуацию. Я пробегаюсь через сценарии снова и снова и снова. Этот способ мышления, сценариев, фантазий, становится привычкой, и я нахожу, что становлюсь возбужденным фантазиями управления и доминирования. Эти фантазии становятся моими единственными сексуальными опытами. Я отступаю в них. Кроме того, в конечном счете я устаю ими, и я узнаю, что, чтобы выдержать мое сексуальное возбуждение я должен изменить сценарии, чтобы сделать их все более и более яркими и провокационными. Я обнаруживаю, что разнообразие действительно помогает. Я наблюдаю за женщинами на расстоянии, наблюдая их, поскольку я предполагаю доминировать над ними, иногда оскорбляя их.