Финал постмодерна

Станислав Бескаравайный

Финал постмодерна

Человеку дарят кубик Рубика, который без всякого участия владельца собирается за четверть минуты.

Всё так просто, что получатель подарка чувствует себя идиотом

Инструкция для розыгрыша 1-го апреля

Два литератора за рабочим столом и компьютер в придачу — сейчас начнётся творчество.

— Что выберем, шеф?

— А тему получше взять не мог — «Принцесса, дракон и рыцарь»? Как тут свежие идеи откопать — все варианты перебрали.

— Сообразим. Сейчас отыщем свежатинку и в машину зарядим. Я с редактором договорился — в два часа текст подам. Так что будем ставить? Эпическую битву?

— В рассказе? Не успеем развернуться.

— Но шеф!? — движение пальцев на клавиатуре, — Здесь, у Семёнова как раз была неплохая!

— То-то и оно. Всё рассказано. Что нам осталось?

— Дадим рыцарю современное оружие!

— Транклюкатор? — скепсис в голосе.

— Зачем, шеф? Хватит и снайперской винтовки.

— А дракон будет напалмом плеваться?

— Чем плохо?

— Смотри. Это опубликуют через час в «Техномаге»

— Н-да. Похоже, — вполне искреннее разочарование, — Ничего, шеф, увеличим масштаб. Пусть рыцарь будет с бандой. Или с армией.

— Нет. Лучше давай варианты перебирать. Пусть принцесса его не любит.

— И прячется у дракона?

— Да. Но, увидев схватку, понимает, что к чему. Плачет над трупом героя.

— Шеф, это мелодрама.

— Тоже правда. Твоя очередь.

— Пусть он вообще не дойдет до логова. Идёт, идёт, а помех всё больше и больше.

— Цель — ничто, движение — всё? Уже было.

— Это было. Но вот ничего похожего с принцессой еще не делали. Представь — показать, что как дракон несёт в когтях принцессу, те несколько часов полета, и описать внутренний мир девушки.

— Боюсь, будет слишком пахнуть психоанализом. В машинном-то исполнении, — отрицательное покачивание головой.

Секундная пауза.

— Тогда, шеф, сделаем, чтобы дракон стал не свирепый. Продажный там, обкуренный, трусливый.

— Вариант, согласен. Только сейчас посмотрим — указательный палец рядом с дисплеем, — Продажный — было много раз, тут даже призы брали. Трусливый — тоже самое. Обкуренный — хорошо, и встречается только в двух рассказах. Только кто нам позволит? Скажут, что пропаганда наркотиков.

— Сделаем, шеф, его совсем жалким. Больным. Тупым.

— Тогда и схватки не будет. Интрига умрёт. Или он у принцессы бычки будет стрелять?

— Что за дела, почему сплошные тупики!?

— Я тебя предупреждал, не бери такую фигню, — поучительным голосом отвечает литератор-начальник.

— А мне чего получше давали! Думаешь в сборнике места за здорово живёшь раздают?

— Ладно. Проехали. Пусть рыцарь трусливым будет.

— К логову на танке?

— Лучше, если ему просто тяжело идти под грузом защитных амулетов.

— Хорошо, шеф. Заряжать в машину?

— Погоди. Это ведь типаж, что Дольцев на прошлой недели раскрутил. То, правда, детектив был.

— Помню. Герой упал под весом третьего бронежилета.

— Уйдем в юмор, добавим бреда, никто и не подкопается.

— Тут, шеф, подляна какая-то. Носом чую, — в голосе опасение.

— Точно?

— Точно.

— И это проехали. Можно сделать принцессу в виде переходящего приза.

— Она же состариться, шеф?

— Пусть лежит в саркофаге. Спящая красавица. Рыцари приходят, дерутся с драконом, получают доступ. Пытаются или песенку спеть, или стекло разбить. Скоро дракон вроде как сторож получается.

— На депозитарий похоже. Там еще сейфовые ячейки поставить можно. Они длинными рядами уходят в темноту, и только в одной лежит принцесса.

— Идеал — если в каждой есть по принцессе. Коллекция дракона.

— Точно, шеф! Рыцари платят за право сразиться, без мечей понятно. И если побеждают — могут забрать одну. И вот наш герой попадает в хранилище.

— И всё ходит от саркофага к саркофагу — выбрать не может.

— Шеф, но ведь!!! Год назад! — подчиненный что-то сообразил.

— Черт! Черт! Меня снова потянуло на эту идею! Моя ведь! Только у себя воровать не хватало!

— Успокойтесь шеф.

— Да погоди ты… — взъерошенные волосы и обида в глазах.

Пятисекундное молчание.

— Шеф, есть еще вариант на крайний случай.

— Так?

— Дракон-извращенец.

— И что?

— Крадет рыцаря. Держит в логове, уговаривает на себе жениться.

— Как у Сорокопудова? Принцесса идет на выручку?

— Точно. Немного добавляем — дракона может победить только рыцарь. Потому принцесса меняет пол.

— И?

— Битвы не получается — просто крадет пленного рыцаря. Бежит с ним.

— То есть бегут два рыцаря?

— Именно. Друг другу — совершенно не интересны. Долго бегут, от дракона прячутся. Но за это время бывшая принцесса, а теперь рыцарь, так много хорошего слышит о драконе, что влюбляется в него.

— Заочно? Это было у Задова

— Точно так, шеф. Проблема в другом — дракон покупает у колдуньи-алкоголички зелье. Становится красной девицей. Принцессой. Украденного рыцаря теряют по дороге и…

— Свадьба?

— Нет. Принцесса, которая теперь рыцарь — твердых моральных устоев. Хочет вернуть девичество, в смысле пол. Двое мучаются, всё хотят телами поменяться. А колдунья уже спилась.

— Что в это время потерянный?

— От злобы становится драконом. И теперь сам гоняется за рыцарем, который в прошлом — девица. Требует свадьбы.

— Головоломка какая-то. Волк, коза и капуста. Ты кому это продашь?

— Полихромным сексуал-шовинистам.

— Давай не позориться, — начальство твердо решило не портить репутацию.

— А что делать, шеф?

— Выходим на саморефлексию.

— «Всё это случилось во сне»?

— Нет. Про то, как двое сочиняют рассказ о драконе, рыцаре и принцессе.

— Как в «Полночи»?

— Именно. Что добавлять будем?

— Не знаю, шеф. Может, как герои выбрались из текста? Взялись за авторов?

— Этим уже все всех заколебали.

— Тогда есть еще одни авторы, которые наблюдают за авторами.

— И до бесконечности. «Рошфор» такое же сочинил на вчерашнюю Мегапрозу.

— Есть! Закольцовка! Самые верхние авторы — на самом деле герои.

— Это хорошо. Только откуда текст берется? Те строчки, что попадают читателям?

— А это важно, шеф?

— Нет. Черт! Вспомнил — такое сочинил Колька под Новый год. Там тоже были принцессы.

— Но ведь без драконов?

— Уже не покатит.

— Ладно, шеф. Давай просто статистику посмотрим. Самый редкий сюжет в машину зарядим — и всё.

— Героев откуда взять?

— Там же. Время поджимает.

Перерыв в четверть минуты.

— Ладно. Только без статистики. Берем ту прелесть, повестушку, с которой Адулин последнюю медаль взял. Имена на турецкий манер подправим, типа фольклор. Чуть природу ретушнём.

— Поехали, шеф.