Таймдайвер

Немного привыкнув к освещению, Сергей стал различать детали и понял, что церковь гораздо больше, чем ему казалось. Колоннада опоясывала всю центральную ее часть с трех сторон. С четвертой стороны располагался большой алтарь, над которым высоко вверху располагалось небольшое окно. Свет, проходивший через него, создавал впечатление, что это и не окно вовсе, а глаз великана, внимательно наблюдающего за порядком в доверенных ему владениях.

Подойдя к наиболее освещенной фреске, Сергей с удивлением обнаружил, что это великолепная роспись. Причем ужасно старая. Вообще, все тут просто кричало о своем возрасте. Сквозь пыль и поблекшие краски на фреске можно было разглядеть волшебные линии, а цвета, кое-где все же проступавшие наружу, были так нежны, что сразу непроизвольно вспоминались работы кисти Рафаэля. Сергей бы не удивился, если бы так оно и оказалось, хотя он совершенно не помнил, писал ли Рафаэль во Франции или ему с лихвой хватило и Италии.

Пройдя сквозь два ряда длинных деревянных скамей, таких же старых, как и все тут, Сергей выбрал место во втором ряду и сел, откинувшись на низкую жесткую спинку. Если бы он был человеком верующим, или хотя бы умел молиться, он бы, наверное, помолился сейчас. А так он просто сидел и смотрел на образы святых за алтарем. Святые тоже молчали. Может быть, они находились в какой-то полудреме, но, скорее всего, им казалось просто безразлично все, что творилось перед ними. Возможно, все наши дела и горести представлялись им малозначительными и скучными, и они досадовали, что вынуждены висеть тут и выслушивать весь этот бред. Кто знает? Так прошло несколько минут, а может это Сергею лишь показалось, и только несколько секунд промелькнуло с тех пор. В конце концов, так ничего и не дождавшись от смотревших на него святых, он медленно закрыл глаза.

33

Переход прошел легко. Почти сразу перед глазами появился такой уже знакомый лес с уходящими в него тропинками. Сергей даже не задумался, по какой из них ему нужно идти. Он точно это знал. А, открыв глаза, понял, что попал именно туда, куда нужно. Понял по заплеванному подъезду, на ступеньках которого оказался, по обшарпанным стенам, покрашенным до половины жуткой зеленой краской, по надписям на них. Да, давненько ему не приходилось видеть такие подъезды. В Европе с этим плохо. Все больше встречаются чистенькие да ухоженные. Хотя, бывает всякое, правда, редко.

Поднявшись со ступенек, на которых он все еще продолжал сидеть, Сергей выглянул в окно и сразу узнал свой город, в котором провел добрую половину жизни. Причем именно тот, из детских воспоминаний, а не тот, который навещал уже потом, живя в Германии. И улицу узнал. Она находилась совсем рядом с его домом. Его бывшим домом.

У него было еще немного времени. Выйдя на улицу, он не спеша побрел по знакомым улочкам. Странное это было чувство. Будто возвращаешься в детство. Только смотришь на все уже не детскими глазами. Видимо именно поэтому и виделось сейчас все не в розовом цвете, а сплошь в сером. Серые улицы, серые дома, люди тоже почти все серые какие-то. Лицами, не одеждой. Одежда как раз ничего так, пестренькая. От такой Гардин тоже уже отвык. Почти вся Европа ходит в одних и тех же синих джинсах, серо-зелено-коричневых свитерах или кофтах, блеклых куртках. Так что не всегда с ходу мальчика от девочки отличишь. Ну ладно, может и не вся Европа, но уж Германия точно. Идешь – на улице глаз остановить не на ком. А если и есть, то можешь смело подходить и заводить разговор по-русски. За очень редким исключением.

Как-то одна знакомая Сергея, самая что ни на есть коренная немка, вернувшись из турпоездки в Москву, делилась с ним своими впечатлениями. Долго описывала музеи, куда их водили, магазины. Все сокрушалась ценами и интересовалась, как там вообще можно жить. Когда же Сергей спросил ее, как ей понравились люди, знакомая задумалась на некоторое время, а потом, сказала: «Знаешь Сергей, это очень странно, почти все молодые мужчины ходят в спортивных костюмах. Даже в театр и рестораны. А девушки очень красивые, но, почему-то все выглядят, как проститутки». И, помолчав, добавила: «Как очень дорогие проститутки». Вот что называется взгляд со стороны.

Сергею идущие навстречу женщины не казались проститутками. Он видел перед собой только очень уставших женщин. Женщин, у которых вся жизнь – бесконечный маршрут между домом и работой. А радостей только и было, что достать продуктов в магазине, чтобы накормить свою семью. А если еще и муж трезвый домой вернется – так это не просто радость, а большой праздник. Вот и стараются они хотя бы с помощью одежды да косметики хоть немножко расцветить свою монохромную жизнь. А иначе ведь как? Или бутылка или петля.

От мыслей этих Сергею сделалось тошно, и он старался поменьше смотреть по сторонам, а больше под ноги. Это оказалось тем более кстати, так как асфальт был далеко не везде и можно было, шагнув не туда, уйти в лужу по пояс, а то и с головой.

Свой бывший дом он узнал издалека и еле удержался, чтобы не побежать. Все те же выкрашенные зеленой краской балконы. Все тот же магазин на углу. Остановка перед домом через дорогу. А вот маленькая тупиковая улочка сбоку от дома и арка – вход во двор. Не спеша Сергей двинулся по направлению к арке.

Те, кого он надеялся увидеть, находились уже там. Группа бритоголовых отморозков лет по шестнадцать – семнадцать расположилась у выхода из арки во двор. Человек восемь или около того. В начинавшихся сумерках разглядеть оказалось трудно. Да и все это для Сергея не имело никакого значения. Он пришел сюда не для того, чтобы их пересчитывать. Гардин спокойно двинулся в их сторону, держа руки в карманах. Несколько человек сидели верхом на деревянных ящиках, позаимствованных в магазине за углом. Ящиков была целая гора, сваленных в кучу и никому не нужных. Остальные бритоголовые стояли кто облокотившись на стену, кто просто так. В ногах у них лежало несколько непочатых бутылок с дешевым вином. Еще одна бутылка, уже пустая, валялась тут же у стены. Один из сидящих как раз сделал очередной глоток и передавал бутылку следующему, когда к ним подошел Сергей. На него никто не обратил никакого внимания.

- Шли бы вы, ханурики, пить в другое место, - сказал он как можно спокойнее.

Тот, кто только что стал обладателем бутылки, чуть не поперхнулся от такой наглости. Остальные тупо уставились на Сергея. Все они привыкли к тому, что люди стараются обходить их стороной, предпочитая уступить без разговоров. Но чтобы кто-то в одиночку вот так, буро полез на них – только самоубийца. А с самоубийцами им сталкиваться еще явно не приходилось. Видя, что с реакцией у ребят проблемы, Сергей решил ускорить процесс:

- Я что, неясно выразился? Тогда поясняю: подняли свои задницы и слиняли в течение десяти секунд. Время пошло.

Конечно, Сергей прекрасно знал, что никуда они не уйдут. Но ему это было и не нужно. Он хотел драки и теперь настойчиво ее добивался.

Один из сидевших на ящике, видимо вожак, хмуро посмотрел на Сергея:

- А то что?

- А то ничего, - улыбнулся Сергей самой широкой улыбкой, на которую был способен.

Не вынимая рук их карманов, он сильно ударил ногой в кованном ботинке по ящику, на котором сидел говоривший. Ящик, сколоченный из тоненьких дощечек, от такого с ним обращения разлетелся на мелкие кусочки. Главарь, или кто он там был, начал заваливаться назад, но Сергей успел раньше нанести ему по заду удар ногой и тот полетел вперед, снеся по дороге двух своих товарищей. Пока он поднимался на ноги, стояла полная тишина. Тот встал, отряхнул запачкавшиеся штаны и медленно повернулся к Сергею, спокойно стоявшему все это время тут же.

- Ты труп, мужик, - процедил он сквозь зубы.

- Убирайтесь отсюда. Я не буду повторять еще раз, - никак не прореагировал на угрозу Сергей.

Главарь бритоголовых медленно полез в карман, достал от туда выкидной нож и не отрывая взгляда от Сергея, сказал своей команде: