Я твоя проблема

С отцом же, я имею в виду с родным отцом, с Яром, мы были прямой противоположностью. Он – Воин Света, яркий блондин с необычными глазами, высокий, мощный, красивый, от него так и веяло силой. Я же хрупкая брюнетка, с непослушными вечно растрепанными волосам, который вились кудрями, не давая мне заплетись так, как я мечтала. Яр всегда был спокоен, несмотря ни на что, о его выдержке и хладнокровии можно было складывать поэмы, я же не могла ни минуты усидеть на месте, восхищаясь этим миром, эмоции били из меня фонтаном, иногда по несколько раз на дню сменяясь кардинально.

Моя внешность никак не гармонировала с моим внутренним миром. Я была светлой с рождения, а внешность мне досталась от темной женщины. «Смешение кровей нескольких поколений», - так объяснил мне Вик, когда мы проходили один из разделов генетики. А еще он говорил, что из меня получится отличный разведчик в мире Темных, Яр в такие моменты хмурился, и недовольно косился на Вика. «У тебя другая судьба, Принцесса, - говорил он мне, - ты выйдешь замуж за самого прекрасного и сильного Принца на свете». И я ведь верила ему, ну, правда верила!

Мы спустились к морю по длинной белоснежной лестнице. Иногда мне казалось, что Вик младше меня года так на четыре. Ведь вроде взрослый дядька, Воин Тьмы, а по лестнице спускается на руках.

 - Слабо? – крикнул он, тут же раскусив меня, что сегодня я играю в леди.

Пока Вик дурачился, я представляла себе, что нахожусь на балу в одном из дворцов и стою на верхней ступени лестницы, вся такая загадочно-прекрасная. Взоры сильных мужчин обращены только на меня и  в них читается восхищения и любовь, но я не обращаю внимания. Мне надо туда, в самое начало бальной залы, где ждет меня мой принц.  Я поправила легкое парео и величественно ступила на первую ступеньку. Как там отец учил? Плечи расправлены, грудь вперед, голова поднята, взгляд перед собой, и вся такая красивая, гордая и уверенная в себе, я медленно тронулась вниз, не обращая внимание на восхищенный взгляд Вика, все еще  стоящего вверх ногами.

Где-то на середине лестнице я не выдержала, идти медленно и величественно все-таки не по мне, поэтому я прыснула и тоже перевернула мир  вверх тормашками.

 - А вот и не слабо, - закричала Вику, ловко перебирая руками. Ветер подхватил меня, спуская вниз на теплый песок.

 - Ну, Вик, - заныла я, - я сама хотела спуститься.

 - Маленькая моя, пока бы ты спускалась, настал уже вечер и мы не успели окунуться до приезда отца. Давай, кто первый вон до того катера.

И мы бросились в воду. Я с визгом бежала по горячему песку, обжигая ноги, пока не врезалась в прохладную волну, подняв фонтан брызг, стремясь обогнать Вика еще на мелководье. Внезапно Вик затормозил, вглядываясь в кого-то на берегу.

 - Ди, плыви одна, я догоню, - как-то очень взволнованно сказал он и как-то очень медленно пошел из воды.

Это было так не похоже на Вика, что я обернулась. На берегу, вглядываясь в даль моря, стояла тоненькая женщина. Казалось, что на солнце она вся светилась: распущенные светлые волосы переливались под лучами солнца, зелень деревьев отражалась в ее глазах, а свет, исходивший от нежной кожи рук, стремился слиться с солнцем. Ничего более красивого и совершенного я не видела в жизни! Она чем-то напомнила мне отца: такая же сияющая и сильная. «Светлая. Настоящая Светлая, без генетики», - почему-то с завистью подумала я и нырнула под воду, чтобы заглушить это неприятное чувство.

Хотя моей стихией и был огонь, воду я любила.  Вода – это жизнь и смерть, благодаря ей все живое живет на земле, в том числе и мы. Вода тоже может убивать, но я видела, как вода и возвращала к жизни. Еще в детстве мне удалось договориться с этой магией.

Мне было  семь, когда отец принес Ящера умирать. Остановились мы тогда в неглубокой пещере, и я до сих пор помню цвет тех камешков, которые  нашла у ручья. Я старалась смотреть на них, а не на Ящера, истекающего кровью. Кровь была повсюду, Вик носился с тряпками, заталкивая их в  ужасную рваную рану на груди, но кровь все бежала и бежала, и даже магия воздуха не могла помочь ему. Почему-то тогда я подумала, что, если закрасить красное голубым, то получится очень красиво. Красная кровь, голубая вода, и я пошла к весело журчащему ручью. Набрав самой синей воды, я смотрела на нее и шептала только одно: «Пожалуйста, не дай ему умереть». Я донесла эту воду, не расплескав ни капли. Почему-то казалось, что это очень важно и, что если я уроню хоть каплю, Ящер умрет. Рана была страшная и очень большая, рваные края свисали какими-то ошметками, а внутри белела грудная клетка. Я помню, как молча подошла, и Яр с Виком расступились, видимо подумав, что  хочу попрощаться, а я хотела только закрасить некрасивую картинку, и  медленно лила и лила синюю воду, смешивая краски.  На моих глазах, красный цвет превращался в розовый, а потом медленно,  медленно страшная рана стала стягиваться, освобождая мир от энергии смерти, замещая ее энергией жизни. Тогда я влюбилась в воду, да и по сей день эта любовь самая крепкая, надеюсь, что магия воды отвечает мне взаимностью.

Теперь же я плыла, разглядывая чудеса подводного мира. Вода ласково поддерживала меня, щедро делясь своей энергией. Я почти уже доплыла до катера, как далеко на дне увидела извивающего человека. «Тонет», – с ужасом подумала я и ринулась в глубину. Человек замер, будто сил ему уже не хватало на борьбу со стихией. Я ускорилась, хватая его за черные волосы и рывком выдергивая со дна. Ящер показал мне как спасать тонущих, когда учил нырять.  Вынырнула на поверхность, вытаскивая за собой послушное тело. «Не успела!» - с ужасом поняла я, поэтому недолго думая, зашвырнула тело за борт катера и перевалилась сама. Какого же было мое удивление, когда я встретилась со злым взглядом мальчишки, а вовсе не с умирающим утопленником.

 - Ты дура? – резко в лоб спросил он меня.

От неожиданности я смогла только отрицательно помотать головой.

 - Нет, ты дура, - уверенно подтвердил он свою мысль, ощупывая свою голову.

 - Я думала ты тонешь, - не зная, что делать, то ли прыгать назад, то ли остаться на борту, неуверенно проговорила я.

 - Думала она, - прыснул мальчишка, оглядывая меня с ног до головы. – Кто тебе дал право думать, женщина?

Вот интересно, это его отец так с матерью разговаривает, что ли? Какая женщина? Какие права? Я ни разу не сталкивалась с мужским хамством, всю мою жизнь меня окружали восхищавшиеся мной мужчины, и ни один из них не рассказал мне, как защищаться от наглецов. Поэтому я подошла и молча вцепилась в бедные патлы моего утопленника. Вот только мальчишка не стал терпеть такого с ним обращения, завязалась потасовка. Мы катались по палубе, мутузя друг друга куда попадем, то он оказывался сверху, то я старалась разбить его голову о палубу. Вот только  вскрикнули мы одновременно, хватаясь за руки, где ярко сияли браслеты, обжигая нас своей энергией.

Будто разные полюса магнитов, отскочили друг от друга. Мальчишка  с ненавистью смотрел на меня, я тоже не осталась в долгу.

 - Ты кто? – прошипел мальчишка, подскакивая на одной ноге и стараясь унять пульсирующую боль в руке.

Моя рука горела огнем, заставляя метаться из стороны в сторону. С каждой секундой боль становилась невыносимой, а тяга к мальчишке практически нереальной. Захотелось прижать к его телу, еще покрытому капельками прохладной воды, горящую руку, закрыть глаза на миг и почувствовать облегчение. Видимо он боролся с тем же желанием, потому что его глаза жадно охватывали мою фигуру, выбирая место, куда можно коснуться, не стесняясь собственного воображения.

 Я не выдержала первая. Разбежавшись, ласточкой прыгнула в воду и нырнула. Чем дальше я отдалялась от катера, тем спокойнее становилось на душе. Боль медленно уходила, как будто ее и не было. Уже выходя на берег, я оглянулась, но на катере было безлюдно. Почему-то меня расстроил этот факт, мог бы и дождаться, пока я доплыву до берега, а вдруг бы  утонула.