Страница 34 из 36
– Мерзкие твари! – обругал насекомых майор.
Он выкурил еще пару сигарет и, осознав, что заснуть больше не удастся, поставил на плиту чайник. Ровно в половине шестого зазвонил телефон.
– Товарищ майор! ЧП! Срочно приезжайте! – зачастил в трубке взволнованный голос дежурного…
С грехом пополам добравшись до шоссе, Леонтьев с поваром на удивление быстро для столь позднего часа поймали машину, доставившую их в город Н-ск, прямо к местному отделению милиции.
Хмурый, заспанный дежурный поглядел на мокрых, трясущихся посетителей, как солдат на вошь, и сморщился, будто его заставили съесть полкило горчицы, однако, узнав, в чем дело, подпрыгнул словно ошпаренный и поспешно ухватился за телефон. Через пятнадцать минут в отделении появился взволнованный майор Гаврилов. Леонтьев с поваром, переодевшиеся к тому времени в старое, но сухое милицейское обмундирование, изложили ему вкратце суть дела. Пока они отогревались горячим чаем, майор, не теряя даром времени, обзвонил оперативников и даже ухитрился выпросить у гаишников вертолет. Как известно читателю, Гаврилов не отличался высокими моральными устоями, искренне любил взятки, но ввиду таких из ряда вон выходящих обстоятельств не мог оставаться безучастным. В экстремальных условиях в нем неожиданно пробуждался талант незаурядного организатора. Возможно, в другое время и в другом обществе он стал бы… Впрочем, ладно, почти все мы тоже того… Итак, в рекордно короткие сроки подготовка к операции была завершена, и загруженный оперативниками вертолет взмыл в небо…
Эпилог
Пансионат «Лесной» пылал. Черкасов, максимально использовав оставшееся в его распоряжении время, старательно обрызгал внутренность здания бензином, слитым из припаркованных во дворе автомобилей, а также найденной в подвале соляркой. Теперь он стоял на крыше, безучастно глядя на толпящихся внизу милиционеров. Шею его плотно обхватывала веревочная петля. Другой конец длинной веревки был надежно привязан к трубе.
– Сдавайся! Не делай глупостей! – кричали наперебой оперативники, но Алексей Романович не слышал их. Черкасов с нетерпением ожидал хозяина, и наконец он появился. Им оказался тот самый кривобокий, горбатый карлик с желтыми клыками, когда-то здорово напугавший Алексея Романовича. Однако теперь Черкасова не волновал внешний вид хозяина. Хозяин есть хозяин.
– Иди ко мне! – прошипел карлик, раскрывая объятия, и Алексей Романович не раздумывая прыгнул вниз.
– Господи! – прошептал один из оперативников, с ужасом глядя на страшное, искаженное лицо повешенного.
Прежде чем люди успели опомниться и войти внутрь дома в надежде отыскать там хоть кого-нибудь живого, с грохотом обрушилась крыша…
«Есть лукавый,[16] который ходит согнувшись, в унынии, но внутри он полон коварства. Он поник лицом и притворяется глухим, но он предварит тебя там, где и не думаешь».
Илдья Деревянко
Инфернальная реальность
Пролог
Безногий тридцатидвухлетний инвалид бессильно плакал, уткнувшись лицом в ладони. Он неловко примостился на высоком деревянном стуле за уставленным пустыми бутылками и тарелками со скромной закуской столом.
– Оленьку убили, убили! – сквозь слезы выдавливал он. – Сестра не могла покончить с собой! Ее довели! Вынудили!
– Ты уверен, Саша? – с сомнением в голосе спросил сидевший напротив крепкий голубоглазый двадцатичетырехлетний парень с коротко подстриженными темными волосами и абсолютно седыми висками.
– Да, Володя, да! На теле было множество ссадин, синяков, кровоподтеков!
– Как же объяснили их происхождение врачи?
– Да никак! – Инвалид длинно выругался. – Набрехали, будто она сама себя изувечила! В припадке! Сучары поганые! И ни хрена не докажешь. Кругом сплошная мразь! Давить их надо, как чеченов!
– Чеченов нам тоже добить не дали! – грустно усмехнулся голубоглазый. – А ведь немного оставалось!
Безногого звали Александр Свиридов, а голубоглазого – Владимир Ермолов. Оба они в недалеком прошлом служили в спецназе ГРУ и полтора года провоевали в Чечне. Ермолов будучи сержантом срочной службы, а капитан Свиридов в качестве командира разведроты. В феврале 1996 года Свиридов спас Ермолову жизнь, вытащив его, оглушенного взрывной волной, из-под огня, а спустя несколько месяцев, как раз в день подписания Лебедем предательского Хасавюртовского соглашения, сам едва не погиб, подорвавшись на чеченской мине. Врачи сумели спасти капитану жизнь, однако ноги пришлось ампутировать выше колен. Речь шла о младшей сестре Свиридова, положенной на обследование в психоневрологический диспансер № 3. Попав в дорожно-транспортное происшествие, Ольга получила серьезную травму головы. Через месяц после выписки из больницы у девушки начались страшные головные боли, провалы в памяти… Иногда возникали галлюцинации. Родственники сочли за лучшее прибегнуть к услугам психиатров, истратив последние сбережения на оплату лечения и отдельную палату. А неделю назад им сообщили – Ольга покончила с собой, повесившись на батарее парового отопления.
С тех пор Александр запил по-черному и в настоящий момент выглядел ужасно! Опухшее, сизое лицо, безумный взгляд, трясущиеся руки…
Владимир с жалостью смотрел на бывшего командира. Он помнил капитана совсем иным: мужественным, волевым, энергичным человеком…
– Тебе нужны деньги? – попытался сменить тему разговора Ермолов. – Если что – не стесняйся! У меня имеется пара штук баксов в заначке…
– Перестань! – отмахнулся Свиридов. – Ребята, дай Бог им здоровья, устроили на канцелярскую работу в Министерство обороны… С голоду не помру.
Искалеченный капитан наполнил стакан до краев водкой и не поморщившись выпил словно воду.
– Эх, найти бы сволочь, сгубившую сестренку! – тяжело вздохнул он.
– Знаешь, Саша, – вдруг встрепенулся Ермолов, – у меня появилась идея! Я, как ты знаешь, учусь на втором курсе медицинского института и могу попытаться устроиться санитаром в тот дурдом. На подработку якобы. Там на месте и разберусь в ситуации. Если Ольгу действительно довели до самоубийства, я вычислю виновников.
Взгляд Свиридова прояснился.
– Ради Христа, Володя! – взмолился он. – Найди мне эту падаль! Поклянись, что найдешь!
– Клянусь! – твердо сказал Ермолов.
Глава 1
– Послушай, Максим! – Отец снял пенсне и со смущенным видом принялся протирать его носовым платком. – Вот ты сам говоришь, что кое-кто свихнулся над этими проблемами. А ты знаешь, что есть еще такое религиозное помешательство. Может быть, на тебя слишком подействовали эти твои книги про нечистую силу… Если хочешь – у меня есть один знакомый психиатр.
Доктор социальных наук презрительно фыркнул:
– Если к кому применительна поговорка «Врачу, исцелися сам», то в первую очередь это относится к психиатрам. Ведь многие психиатры становятся психиатрами, чтобы быть поближе к собственной среде… Ты лучше пошли этого психиатра ко мне. Я скорее найду у него что-нибудь такое, ненормальное.
– К вам посетитель, Зиновий Михайлович, – почтительно доложила дежурная медсестра. – Говорит, срочное личное дело!
– Пусть катится к чертовой матери! Не видишь, дура?! Занят я! – не удосужившись обернуться, утробно гавкнул заместитель главного врача по лечебной части психиатрической больницы № 3 г. Н-ск[17] кандидат медицинских наук Кудряшкин – темноволосый бородатый обрюзгший мужчина лет сорока пяти с наглыми маслянистыми глазами навыкате. Поведение Зиновия Михайловича объяснялось не только природным хамством. Два часа назад с треском провалилась блестяще задуманная комбинация, проводимая совместно с начальником местного ОВД полковником Бодряковым Василием Сидоровичем и сулившая Кудряшкину солидные финансовые дивиденды. «Стражи порядка» под чутким руководством вышеозначенного Василия Сидоровича усердно стряпали уголовное дело с целым «букетом» статей (вымогательство, разбой, незаконное хранение огнестрельного оружия и т. д. и т. п.) на некоего гражданина Рудакова Вадима Игоревича, тысяча девятьсот семьдесят второго года рождения. Серьезных доказательств у них не было (отсутствовали даже отпечатки пальцев на изъятом без участия понятых пистолете), колоться Рудаков не собирался, а адвокат его (в прошлом сотрудник Генеральной прокуратуры СССР), в совершенстве знавший законы, отличался бульдожьей хваткой и свирепым характером. Задействовав старые связи плюс собственный богатый опыт «прессования ментов», он уже «скушал», не поперхнувшись, одного за другим двух следователей; запугал до полусмерти районного прокурора и в настоящий момент примеривался сожрать начальника оперативно-следственной части, а затем, возможно, самого полковника. Благо зацепок хватало с избытком. Милиция Петровского района погрязла в коррупции. А зловредный адвокатишка умел собирать компромат. В результате изменить меру пресечения Рудакову с подписки о невыезде на арест ну никак не получалось, хотя очень хотелось! Более того, у Бодрякова имелись веские основания полагать, что запихнуть Вадима за решетку по-любому не удастся. Либо адвокат развалит дело до суда, либо суд оправдает обвиняемого ввиду отсутствия состава преступления или за недостаточностью улик. Между тем дело Рудакова было не простое, а «заказное». Кое-кому он давно стоял поперек горла. Пытались убить – не получилось, а повторно рисковать не стали. Слишком сильно засветились по первому. Решили поступить иначе, использовав в качестве орудия расправы хитровывернутые внутренние органы Российской Федерации, в насмешку названные «правоохранительными». Короче, вручили полковнику Бодрякову «задаток» да строго-настрого наказали: «В лепешку расшибись, но упрячь гада подальше. В противном случае возникнет множество осложнений, в том числе у тебя». Ссориться с этими «кое-кем» Василию Сидоровичу ни в коем разе не хотелось, и он, убедившись в бесплодности собственной воузилищной[18] деятельности, посулил своему давнему знакомцу Кудряшкину «долю малую», если тот сумеет запереть Вадима в дурдом.
16
Имеется в виду дьявол.
17
Все названия городов, районов, лечебных заведений, печатных органов и т. д., а также имена главных действующих лиц в повести изменены. Любые совпадения – случайны.
18
Воузилищной деятельности – деятельности, имеющей цель заключить человека в узилище, т. е. в тюрьму.