Страница 3 из 7
Отец мало рассказывал о своих детских годах. В его автобиографии написано: «Трудовую деятельность начал в восемь лет. Был свинопасом, лаборантом, электромонтёром, начальником цехов пищевых заводов, научным сотрудником государственного литературного музея, лектором». Впечатляющий перечень, не правда ли? И всё это о довоенных годах, о детстве и юности. А ещё он очень хотел учиться. Рассказывал, что, когда в восемь лет работал свинопасом, то брал с собой книжки, а, чтобы они не испачкались, старательно заворачивал их в газету.
Отец постарался пораньше уйти из дома в самостоятельную жизнь и поступил учиться в Вечерний химико-технологический техникум в Армавире. Там на курсе он был комсоргом (в комсомол он вступил в 1930 году), всеобщим любимцем. Но самыми близкими друзьями была неразлучная троица: Гурий (Гурчик), Лина (Линуся) и Ира (Ируся). Гурий был отчаянно и безответно влюблён в Лину, а Ируся поначалу была наперсницей. Но её сердечность, душевная глубина и теплота покорили его, и в 1936 году Гурий Николаевич женился на Ираиде Константиновне Иваненко. В ноябре того же года в Армавире появился на свет их первенец Раймонд, названный в честь героя “Рождённых бурей”. Видимо, уже в те годы родители были увлечены творчеством Островского, а варианты Николай и Павел отклонила Евдокия Максимовна (мать Ираиды Константиновны) как “царские имена”. По-домашнему брата звали просто Рамик или Рамусь.
Союз моих родителей был прежде всего союз друзей и единомышленников, но связывала их и нежная, глубокая любовь. Доказательство тому хотя бы письма отца с войны, где он благословляет судьбу за их встречу. Есть ещё такая романтическая история: как-то, в первые годы их совместной жизни, отец остановил проезжавшего мимо возчика и завернул во двор целый воз сирени. Сирень была по всему дому: в вёдрах, в ванне, повсюду… Правда потом весь месяц их кормила Евдокия Максимовна, так как отец потратил всю стипендию, но осталось это в памяти на всю жизнь. И мы, их дети, помним эту историю и очень любим сирень.
Родители окончили техникум; как лучшим студентам, им было предоставлено право продолжить образование, и они поступили на заочное обучение в МИФЛИ им. Чернышевского. Именно в эти годы отцу довелось поработать на пищевых заводах, и он, кстати, всегда гордился умением варить варенье – всё-таки химик-пищевик!
Позже семья переехала в Сочи, где Евдокия Максимовна работала в Дендрарии. Там, в Дендрарии, и жили определённый период. А работали Гурий Николаевич и Ираида Константиновна в музее Николая Островского научными сотрудниками и экскурсоводами.
Трое неразлучных друзей: Гурий, Ируся и Лина.
С женой Ирусей, 1936 год.
Ещё Ираида Константиновна работала внештатным сотрудником в газете, а Гурий Николаевич на сочинском радио.
Работе в музее Островского родители отдавались со всей страстью: они считали своим долгом передать молодёжи революционную романтику Островского, рассказать о его идеалах, о его борьбе. Музей стал их семьей, вторым домом. Хранится в домашнем архиве фотография Гурия Николаевича с Ольгой Осиповной Островской (матерью Николая Алексеевича). И ещё я храню два томика Островского: один – подаренный отцу музеем, и другой – с дарственной надписью Ольги Осиповны и Екатерины Алексеевны (сестры писателя). Нежная дружба долгие годы связывала всю нашу семью с секретарём Островского Александрой Петровной Лазаревой. Когда я приезжала к бабушке в Сочи (сначала маленькая, а позже уже студенткой), у нас обязательно были походы в музей, в Дендрарий и визит к Александре Петровне. У этой интеллигентнейшей женщины и в пожилые годы глаза светились молодостью. Удивительно красивым она была человеком и твёрдостью духа обладала несгибаемой.
В начале 1938 года родился второй сын Гурия Николаевича и Ираиды Константиновны – Валерий, а по-домашнему Алик, так как отец хотел назвать его в честь общего друга Алима (Алексея Васильченко).
В 1940 году Гурий Николаевич стал членом партии. Жизнь начинала налаживаться: в трудах, в учёбе, в спорах и мечтах – эта жизнь была яркой и интересной. Но пришёл 1941 год, грянула война… Ушёл отец на войну в первые дни войны, в начале июля. Но о боевом пути Гурия Николаевича в годы Великой Отечественной войны надо рассказать отдельно.
С отцом Николаем Павловичем
На сочинском радио, август 1940 г.
С Ольгой Осиповной Островской.
Книга Островского с дарственной надписью Ольги Осиповны и Екатерины Алексеевны Островских
Боевой путь Г. Н. Юркина
Война… Как и для всех, прошедших или даже просто переживших войну, для Гурия Николаевича это был, наверно, самый значимый этап жизни. Как лектор и выпускник МИФЛИ, он был направлен на политработу. Сначала Гурий Николаевич ездил с бригадой агитпоезда, но хотел в бой, и поэтому попросил направить его в военное училище. В сталинградском военно-политическом училище он, сугубо штатский до войны человек, получил необходимые военные навыки: научился прекрасно стрелять, метать ножи и многому другому.
Он рвался на передовую, туда, где решается судьба его страны. Это хорошо видно из его писем. Но какое-то время Гурий Николаевич находился в резерве Главного политуправления. В дальнейшем же его фронтовая судьба сложилась счастливо. И дело не только в том, что вернулся живым (это само по себе огромное счастье), но сбылось его желание попасть в бой, на передний край. Как писала Ираида Константиновна:
Я горжусь боевыми подвигами отца. И попробую подробнее рассказать о некоторых этапах его боевого пути.
Гурий Юркин, январь 1942 г.
Брянский фронт
В начале 1942 года Гурий Николаевич был направлен в 107-ю стрелковую бригаду, формировавшуюся из сибиряков в городе Волжске Марийской АССР, ответственным секретарём партбюро отдельного стрелкового батальона.
В мае 1942 года 107-я стрелковая бригада была направлена на Брянский фронт, который прикрывал Тульское и Воронежское направления, занимая рубеж Козельск-Ржев. Нужно было создать прочную оборону, хорошо продумать построение боевых порядков, быть готовым к отражению контратак противника.
Работники штаба, политотдела, комиссары батальонов, дивизионов, политруки рот постоянно находились на переднем крае среди солдат и сержантов, помогали оборудовать огневые позиции, траншеи, ходы сообщения. Всё происходило в районе, только что освобождённом от захватчиков, где оккупанты совершали массовые репрессии. Например, в селе Калининском фашисты сожгли почти все дома. Оккупанты запрещали хоронить убитых, и трупы валялись на улице.