Страница 57 из 68
Наклонившись ко мне нос к носу, миссис Фостер так добродушно улыбнулась, что у меня волосы встали дыбом.
— Разумеется, мы отдали его чудовищу. Он — зло, и растить его должно было такое же зло, как и он сам.
В этот момент я отчетливо поняла, что смотрю в глаза истинного зла, которое прячется за маской праведности. Не впервые я это видела и вряд ли в последний раз, но до сих пор поражаюсь до глубины души тому, что люди могут творить с маленькими детьми.
Внезапно я вспомнила о девочке, которую убили, и чье убийство двадцать пять лет спустя повесили на ее мать, и сама удивилась тому, что собиралась сказать. Однако любопытство взяло верх.
— Зачем вы отдали его Эрлу Уокеру? Почему не поступили с ним так же, как поступили с Лианой? Почему просто не убили его?
Уж не знаю почему, но миссис Фостер удивилась, что я сложила два и два. Мать Лианы, Вероника Айзом, рассказывала о липовом агентстве по усыновлению всем, кому могла. Однако в прошлом она была проституткой и наркоманкой, и ей никто не верил. Очевидно, Фостеры прекрасно это знали.
На этот раз улыбка миссис Фостер была полна печали, будто этой женщине было жаль, что я ничего не понимаю.
— Ох, дорогуша, мы пытались его убить много раз. Но он никак не умирал.
Эти слова ударили меня сильнее любой пощечины. Из легких исчез весь воздух, и в ушах зазвенела, заревела тишина. Женщина сказала что-то еще, но сквозь шок я ничего не слышала.
Они пытались его убить, когда он был младенцем. А я-то думала, что это Уокер творил с ним непостижимые ужасы. Что же ему довелось пережить в руках Фостеров? Что они с ним делали? Как пытались убить? И что с ним было, когда у них ничего не получалось?
Под натиском мыслей и чувств я согнулась пополам. Истинное зло. Я была окружена злом, а Рейес думал, что это он — злой. Да у него нет ничего общего с Фостерами!
— Баланс был нарушен, — сказал мистер Фостер, но уже не мне. Он опять впал в режим проповедника и вовсю размахивал Библией. — Это мы видим во всех новостях. Близится конец света, и мы должны, обязаны убивать. Избавлять мир от зла, чтобы он мог исцелиться, вновь стать сильным, кормить нас и поддерживать. Это — наш священный долг!
В ответ на свой спич он получил кучу «Аминь!».
Отпустив мои волосы, миссис Фостер, тем не менее, осталась рядом и заговорила со мной, пока ее братомуж плевался ханжеским бредом:
— Мы были удивлены, что он выжил в руках того человека. Думали, он убьет Тьму, пока тот еще молод.
О да, уверена, Уокер пытался.
Сектанты молились и славили Бога, восторженно трясли руками и просили Его благословить жертвенную кровь, которой все они очистят мир от скверны. Видимо, о Новом Завете они не слышали. Жертвы — это, по-моему, как-то по старинке, но, как говорится, чем бы дитя ни тешилось…
И все равно не понимаю, почему Иегова спокойно смотрит, как в его честь совершаются убийства.
Я попробовала замедлить время, чтобы подойти (или приковылять) к Шону и узнать, как он, но ничего не получилось. Попыталась опять призвать Ангела, Оша, Артемиду — без толку. Чем, черт возьми, меня нашпиговали?!
Скоро Рейес поймет, что что-то не так. Нужно только выиграть немного времени. Но ведь я отправила его к Пип, а значит, он будет за ней приглядывать. От одной только мысли на меня снизошло умиротворение. Такие люди, как эти, и близко не подойдут к нашей дочери.
К тому же, я дала Диби подсказку. Может быть, он все поймет и примчится выбивать двери. Впрочем, узнать, где я, почти невозможно, если ему не окажут сверхъестественную помощь.
— Ладно, — сказала я и выпрямилась, — я скажу вам, как его убить.
Толпа тут же притихла.
— Во-первых, все, кто здесь находится, должны принести себя в жертву на алтаре.
Мистер Фостер схватил меня за волосы и подтащил ближе к Шону. Наконец-то.
— Думаешь, мы не поступим с тобой так же только потому, что ты женщина?
— Шон, — начала я, — копы знают о каждом моем шаге. Им это с рук не сойдет.
Фостер схватил свою Библию и потряс ею у меня перед носом. Видимо, для проформы.
— Ты ничего о нас не знаешь, распутница.
Да уж, им явно не нравится выражение «неразборчивый в связях». Что ж, с неразборчивыми так бывает.
Я фыркнула:
— Вы правы. Я ничего не знаю о том, как заниматься сексом с родственником.
Когда на лицах этой парочки отразилось неподдельное изумление, я поняла, каково это — выиграть золотую медаль на Олимпийских играх. Ну или победить в соревновании на поедание хот-догов. Один черт. И у меня в рукаве было припасено кое-что еще.
— Откуда…
— … я узнала, что вы состоите в кровосмесительных отношениях с собственной сестрой? — Оставалось лишь надеяться, что мистер Фостер понимает, о чем я говорю. Слова получались еще неразборчивее, чем казался глазам окружающий мир.
— Наш союз предопределил сам Господь.
— Ну, если это помогает вам спокойно спать…
Договорить я не успела, потому что внезапно Шон застонал. Я попробовал встать, чтобы подойти к нему, но какой-то тупой предмет, встретившийся с моим затылком, убедил меня поумерить пыл.
Так я и сделала и какое-то время провалялась на полу, собираясь с мыслями и прикидывая, где можно провести отпуск. Причем места выбирала в соответствии с тем, где хотела бы оказаться прямо сейчас.
— Как нам убить Тьму?
— Никак.
Из миссис Фостер потоком текла ярость, а потом выражение ее лица изменилось — превратилось в маску абсолютной жестокости.
— Приведите его.
Его? Кого — его?
Пока я лежала, мечтая спрыгнуть с карусели, двое мужчин приволокли третьего. Третий был связан, да еще и с кляпом во рту. Его бросили в паре шагов от меня, и в глазах потемнело. Голова закружилась еще сильнее. Все это не по-настоящему… Такого не может быть!
Это был Рейес. Без сознания. Весь в крови и ушибах. Из моих глаз потекли слезы. Передо мной ожила фотография, которую я увидела год назад, и которую сделал монстр, вырастивший Рейеса.
Как будто он снова стал ребенком. Связанный веревками, с кляпом во рту. Волосы спутались, лицо опухло и покрылось кровавыми гематомами.
А я лежала на грязном полу и была не в силах ни пошевелиться, ни хоть что-то сказать.
Мы с Рейесом боги. Как такое могло с нами произойти? Как такое могло произойти с ним?! Не могли они так запросто до него добраться. Это же все-таки Рейес! Не могли, и точка. Разве что… его тоже угостили шокером и дозой наркотиков. Со мной ведь сработало.
Внутри стала расти чистая ярость, и я стиснула зубы.
Приходя в себя, Рейес застонал, и я услышала, как заскрипели натянувшиеся веревки. Неужели даже сейчас он пытается освободиться? Мне хотелось хорошенько его рассмотреть, но внезапно мы словно оказались в сушилке огромным размеров. Меня переворачивало и мотало из стороны в сторону. Наверное, с последним ударом в голове что-то оторвалось. Я умоляла таймер сушилки выключиться, потому что ощущения, честно говоря, были дерьмовыми.
— Заткните его, — велел мистер Фостер.
Перед глазами появились чьи-то ноги, и я совсем потеряла Рейеса из виду. А потом услышала громкий звук, но никакой боли не почувствовала. Потому что ударили Рейеса. Я что-то крикнула, и, само собой, мой череп снова встретился с чем-то тяжелым и тупым, но на этот раз мне удалось сосредоточиться на муже.
Я видела его сквозь кучу ног. Когда меня ударили, он снова попытался разорвать веревки и за это получил еще один пинок.
— Рейес, прекрати, — выдавила я.
— Переместись, — отозвался он еле слышно.
— Отрежьте выродку язык, — приказала миссис Фостер.
Двое схватили Рейеса за голову и попытались насильно открыть ему рот. Я бросилась вперед, но проползла несчастных пару сантиметров. Рейес стиснул зубы, а какой-то жирный мужик (почему-то в таких ситуациях всегда найдется хоть один жиртрест) принялся его бить. Огромные кулаки снова и снова осыпали жестокими ударами лицо Рейеса.
У меня в животе что-то шевельнулось.