Варианты от Ментора

Вторая мысль:

-- Уф! Испугал Арсений!

Иван сам ему показал это место. Здесь часто лоси, козы переходили пути. Вон и их тропа, еле заметна в лесу.

Иван подошёл поближе к ловушке. Помахал руками. Она должна сработать на движение. Было бы видно, что она никак не отреагировала. Не сработал автофокус объектива. Просто висела мёртвая железяка.

Иван, в нарушение всех инструкций, сел на рельс, ноги внутри полотна. Закурил, рассматривал металлический цилиндр. Потом встал, откинул далеко окурок. Сфотографировал закладку под шпалой, фото ловушку.

Накидал грунта в промоину, утрамбовал ногами. Прошёл участок. Иных нарушений не нашёл. Сделал запись в журнале о пройденном маршруте. Доложил ПЧ.

Сидел на крыльце и молча, курил сигарету за сигаретой, смотря вдаль, не видя этой дали. Пёс сидел рядом, положив голову на колено.

Послышался звук мотора. Старая "Нива". Арсений за рулём. Как всегда один.

-- О! Ты дома! - Арсений помахал рукой.

Барс принял стойку, зарычал, потом загавкал, периодически посматривая на хозяина, чтобы тот оценил его сторожевой порыв.

-- Фу! Место! - резко сказал Иван, с трудом вставая.

Затекли ноги от долгого неподвижного сидения.

Арсений был возбужденный, но старался это скрыть. Его резкие, порывистые движения, не характерная суетливость выдавала его с головой. Голос ломался.

-- А ты чего такой невесёлый? - притворно-радостный гость.

-- Поскользнулся на путях, грохнулся об рельс. - соврал Иван. - До конца даже не дошёл. Кое-как добрался до дома.

-- Поломался?

-- Ерунда. Ушибся. - Иван скривился. - Отлежусь. К утру оклемаюсь. А ты чего приехал?

-- Да, вот, пока дождей нет, проверю свои ловушки. Тебя, может, в больницу подкинуть? - Арсений был само участие. - Далеко же, наверное, возвращался, да ещё и с инструментами.

-- Нет. - Иван мотнул головой в сторону железной дороги. Метров триста отмотал, не больше.

-- А-а-а! Это недалеко. - Арсений чуть заметно, облегчённо выдохнул. - Ну, давай, выздоравливай! Я пошёл!

-- Потом ко мне зайдёшь? На чай?

-- Нет! Надо домой вернуться! Меня пассия будет ждать! - Арсений попрощался, быстро пошёл по путям, в сторону, где Иван нашёл металлический цилиндр.

Подождал, когда Арсений удалится на приличное расстояние, снял трубку телефона, набрал номер ПЧ:

-- Семёныч! Это я. Да. Иван!

-- Чего тебе?! Авария? - задребезжала мембрана.

-- Никакой аварии. Завтра мне отгул нужен.

-- С какого... какого перепугу?!

-- Зуб болит.

-- Содой прополощи.

-- Два дня болит. На стенки лезу. И сало прикладывал, содой полоскал, зубную пасту втирал. Не помогает. Весь анальгин слопал. К доктору завтра. Отпустишь или нет - твои проблемы, я еду.

-- Ты мне не угрожай! - взвился Семёныч.

-- Никогда не отказывал тебе. Я уже не помню, сколько у меня неиспользованных отгулов и ни разу в отпуске не был.

-- Я получил за твои отпуска по шее. - Семёныч начал жаловаться. - Приходила трудовая инспекция отдел кадров поставили в позу "бобра", а они меня за твои не отгулянные отпуска.

-- Так не прошу у тебя отпуск, только день отгула.

-- Отгул за прогул. - ворчал Семёныч. - А кто работать будет? Пушкин?

-- Нормально я всё проверил. День простоит, ничего не случится.

-- Ладно! Но только день! Не знаю чего у тебя там, но только один день! Лечи, нервы удаляй там сразу, коронки ставь! Всё, что угодно, но только один день!

-- Понял.

Иван курил, пил чай на крыльце, смотрел в темноту. На душе было тревожно. Барса спустил с цепи, хотя обычно так не поступал на ночь. Запер дверь, подпёр стулом ручку. Дверь открывалась внутрь.

Не раздеваясь, лёг спать, рядом положил ключ трубный рычажный. Это как газовый, только раз в пять больше и тяжелее. Большой хлебный нож под матрас. Не сон был, тревожное забытьё. Встал затемно, на пару часов раньше привычного. Умылся, быстро позавтракал, накормил пса. Надел брезентовый дождевик.

В петельку-вешалку воткнул молоток осмотрщика вагонов. Небольшой молоток на длинной, шестьдесят сантиметров, деревянной ручке вдоль позвоночника. При умелом обращении - опасная штука.

В брезентовую сумку положил трубный ключ, пару бутербродов. Вышел на крыльцо, замкнул дверь, глядя в небо, перекрестился и тихо сказал:

-- Господи, проводи! Богородица, встреть!

Ангел мой, Хранитель мой! Ты - впереди! Я за тобой!

Потрепал по загривку Барса, который вышел провожать хозяина:

-- Жди! Скоро буду. - подумал. - Надеюсь! С Богом!

И зашагал в сторону деревни широким размашистым шагом. На развилке остановился. Закурил, покрутил головой. Что-то терзало в груди. Птицы над лесом кружили. Может крестьяне поехали, а может, что иное встревожило лесных обитателей.

Иван пошёл кружной дорогой в деревню. На два километра дальше, но тогда сразу выходишь к молочной ферме. Оттуда утром молоковоз в райцентр уходит. А там, на автобусную станцию, и в краевой центр.

Через метров триста дорога ушла в лес. А через полкилометра, сбоку раздался треск в лесу, Иван успел отреагировать, и дерево упало буквально в полуметре от него, повалив на землю ветками.

На секунду Иван потерял сознание. Выбрался из-под веток. И тут же получил удар по рёбрам. Ой-ё! Больно!

Откатился, быстро встал на ноги, бок болел, жгло.

Поискал глазами сумку. Она осталась под деревом. К нему быстро подходил Арсений.

-- Куда же тебя понесло, Иван? А? Чего дома не сиделось-то?

-- Зуб заболел. Видать вчера ударил его. Тьфу! - Иван сплюнул в сторону, отёр тыльной стороной кисти рот. - А тебя, куда понесло спозаранку? У тебя же баба дома ждёт.

-- Кураж пропал.

Арсений кружил вокруг Ивана, схватил какую-то палку с земли, попытался атаковать, Иван отскочил.

-- Прыткий ты. С виду-то не скажешь. - Арсений скалил зубы.

-- А чего ты в шпионы подался-то? Чего Родину-то продаёшь, а? Задорого хоть?

-- Не твоего ума дело. Бабы и алименты очень дорого стоят.

-- Когда идёт дождь, я резиновые сапоги обуваю, а ты не пробовал, когда с девками любишься?

-- Ха! - выдохнул резко Арсений, нанося прямой рубящий удар по голове Ивана.

Ивана успел сделать шаг вправо и вперёд, и нанёс удар под дых левой рукой, затем правым хуком снизу в челюсть.

Арсений упал. Иван прыгнул на него, пару раз ударил в голову. Выдернул у Арсения ремень из брюк. Рывком перевернул на живот. Кисти тыльной стороной одну на другую, "цыганским узлом" стянул руки за спиной. Обшарил карманы. Нашёл ключи от машины. Придавив коленом поверженного, пощёлкал брелком. Прямо по дороге машина ответила гудком, из-за деревьев не видно.

Рывком взвалил на плечо Арсения, головой назад. Оглянулся на поваленное дерево, ища взглядом брезентовую сумку. Не нашёл. Вздохнул. Пошёл в сторону машины.

Арсений тем временем пришёл в сознание. Застонал, попытался дёрнуться, ударить ногой Ивана. Иван бесцеремонно скинул с плеча ношу, так чтобы противник упал лицом вниз. Пару раз несильно ударился по рёбрам. Достал из-за шиворота молоток, помахал перед глазами шпиона.

-- Не шали, не дёргайся. Один раз по темечку ударю, и всё. Понял.

-- Убью! - шипел на земле Арсений.

-- Убивалка ещё не выросла!

Перевернул на спину, Арсений попытался вскочить, Иван снова придавил его. Схватил за ворот и поволок по земле в сторону машины. Тот ещё снова решил попытаться вывернутся. Иван сбоку ударил по бедру.

-- Могу молотком коленные чашечки разбить. Лежи тихо.

Иван был сосредоточен и хмур. Дотащились до машины. Открыл багажник, там лежала автомобильная аптечка. Достал медицинский жгут. Положил Армения на живот, крепко связал ноги. Медицинским бинтом связала руки и ноги, свободный конец - вокруг шеи. Теперь, если пошевелить конечностями, непременно удавишь сам себя.

Вот в такой позе "козла", с ногами и руками за спиной, головой вздёрнутой назад, Иван погрузил Арсения на заднее сиденье "Нивы". Пару раз ударил его в процессе погрузки о внутренности автомобиля. Дверей сзади нет. Не выберется.