Страница 49 из 59
Снова появившись, Кенджи успевает отпрянуть, чтобы избежать моего прикосновения.
– Эй! Ты это, осторожнее! Если меня не видно, я же все равно все чувствую!
– Ой! – отдергиваю руку. – Извини.
– Ты можешь становиться невидимым? – Адам скорее раздражен, чем заинтересован.
– Да блин, я что, не показал?!
– И сколько ты за мной шпионишь? – прищурился Адам.
– Сколько надо, – лукаво ухмыльнулся Кенджи.
– А ты… материальный? – спрашиваю я.
– Вау, какие ты слова знаешь. – Кенджи скрестил руки на груди и прислонился к стене.
– Ну, ты можешь, скажем, проходить сквозь стены?
Он фыркает.
– Я не призрак. Я могу просто… выцвести, я бы так обозначил. Могу слиться с землей, примениться к любому фону. Сам довольно долго не понимал, кстати.
– Вот это да!
– Я ходил за Адамом домой, вот почему знаю, где он живет. И от расстрельной команды сбежал – они меня толком не видели, палили наугад…
– Подожди, зачем ты ходил за Адамом домой? Ты же, говоришь, меня искал?
– Ну, я записался в армию вскоре после того, как мы узнали о крупном проекте Уорнера. – Кенджи кивком показал на меня. – Мы искали тебя, но у Уорнера был допуск к секретным материалам и беспрепятственный доступ к информации. Мы напали на твой след с большим трудом. Касл решил, проще внедрить кого-то для наблюдения за всем этим сумасшедшим дерьмом, которое планировал Уорнер. Я узнал, что Адам – чуть не главная фигура в этом проекте и что он давно с тобой знаком, и передал информацию Каслу. Тот велел следить за Адамом на случай, если он окажется таким же психом, как Уорнер. Надо было убедиться, что он не представляет угрозы для тебя или наших планов. Но что вы вместе сбежите, я и представить не мог. Спутали мне все карты, блин!
Мы помолчали.
– И сколько ты за мной шпионил? – повторил Адам.
– Так-так-так. – Кенджи наклонил голову набок. – Мистер Адам Кент, кажется, присмирел.
– Не будь засранцем.
– Ты что-то скрываешь?
– Да, мой пистолет.
– Ага. – Кенджи потер руки. – Значит, нам уже хорошо и мы готовы двигать.
– Мне штаны нужны.
Кенджи вдруг вышел из себя:
– Да хватит, блин, не хочу я больше слышать эту фигню! Раздели совсем!
– Ну что мне, голым ходить? Дай что-нибудь!
Кенджи посмотрел на Адама тяжелым взглядом и нехотя вышел, бормоча что-то о том, что раздал всю одежду.
– Я не совсем голый, – сообщил мне Адам.
– О-о! – Подняв глаза, я выдаю себя.
Адам, не успев прогнать с лица улыбку, пальцами гладит меня по щеке.
– Я хотел остаться с тобой вдвоем.
Я краснею до корней волос и тщетно ищу, что сказать.
– Я так рада, что ты поправился.
Он говорит что-то, чего я не слышу.
Потянув меня за руку, он ложится на спину и увлекает меня за собой. Я оказываюсь сверху, Адам прижимает меня к себе и целует с новой страстью, с новой настойчивостью, сгорая от желания. Пальцы запутываются в моих волосах, губы мягкие, пылающие, как огонь и мед. Мое тело дымится.
Немного отстранившись, Адам целует меня в нижнюю губу, прикусывая ее на мгновение. Его кожа на сто градусов горячее, чем была секунду назад. Он водит губами по моей шее, я глажу его грудь, живот, плечи, не понимая, почему в моем сердце стучат товарные поезда, а грудь Адама хрипит, как сломанная гармонь. Я обвожу пальцем золотоголовую летящую птицу и понимаю, что Адам дал мне крылья. Он помог мне улететь, и, подхваченная центростремительным движением, я парю в самом центре воздушного потока. Я приподнимаю его лицо и приникаю к губам.
– Джульетта, – говорит он. Я дышу. Один поцелуй, десять пальцев, дразнящих кожу. – Мне нужно увидеть тебя сегодня.
Да. Да.
Пожалуйста.
Два сильных стука заставляют нас отпрянуть друг от друга.
Кенджи распахивает дверь.
– Вы хоть понимаете, что стена стеклянная? – Он будто червяка проглотил. – Устроили тут!
Он бросает Адаму какие-то брюки.
– Пойдем, я отведу тебя к Соне и Саре. Они уже приготовили тебе место, – говорит он мне и обращается к Адаму: – Не вздумай отдавать мне эти штаны!
– А если я не хочу спать? – без тени смущения спрашивает Адам. – Мне запретят выходить из комнаты?
Кенджи прищуривается.
– Я бы не бросался этими словами, Кент. Пожалуйста, не пытайся играть в дебильные игры с романтическими уходами. Порядок введен не без причины – это единственный способ выжить. Поэтому окажи всем услугу, держи ширинку застегнутой. Джульетту ты увидишь утром.
Мне показалось, что утро настанет через миллион лет.
Глава 50
Близнецы еще спали, когда кто-то постучал. Соня и Сара показали мне женскую туалетную, поэтому вчера я приняла душ, но по-прежнему утопала в огромных одеждах Кенджи и чувствовала себя довольно нелепо, шлепая к двери.
За дверью стоял Уинстон.
Я заморгала.
– Здравствуйте.
Он оглядел меня с ног до головы.
– Касл считает, что ты хочешь переодеться.
– Вы принесли мне одежду?
– Да. Помнишь, мы подготовили тебе что-то особенное?
– Ой, как интересно!
Я тихо шла за Уинстоном по темным коридорам. Подземный мир тих, его обитатели спят. Я спросила Уинстона, почему он на ногах так рано.
– Я считаю, за завтраком тебе нужно со всеми познакомиться. Так ты легче привыкнешь к заведенному порядку и сразу начнешь обучение. – Он оглянулся. – Мы все должны научиться управлять своими способностями. Плохо не уметь контролировать себя.
– Подожди, ты что, тоже?..
– Нас тут таких ровно пятьдесят шесть. Остальные – члены семьи, дети, близкие друзья, желающие помочь. Да, я один из пятидесяти шести. Как и ты.
Я едва не наступаю Уинстону на пятки, пытаясь поспеть за ним, таким длинноногим.
– А что ты умеешь?
Он не ответил. Мне показалось, что Уинстон покраснел.
– Извини. Я не хотела любопытствовать… Зря спросила.
– Все нормально, просто я считаю свою способность дурацкой. Столько всего можно уметь… – вздыхает он. – У тебя хоть что-то интересное.
Я останавливаюсь, неприятно удивленная.
– Ты считаешь это соревнованием? У кого фокусы сложнее? Кто может причинить больше боли?
– Я не то хотел сказать…
– Я не считаю интересной способность случайно убить человека. И не считаю интересным всю жизнь бояться коснуться чего-то живого.
Уинстон стиснул зубы.
– Я не имел в виду ничего подобного. Я лишь хотел бы быть более полезным.
Я скрестила руки на груди.
– Можешь не говорить, если не хочешь.
– Я… очень… гибкий, – признался Уинстон.
– То есть можешь изогнуться кренделем?
– Конечно. Или растянуть себя, если надо.
– Покажи!
Уинстон поправил очки, посмотрел в обе стороны пустого коридора и обмотал руку вокруг талии. Дважды.
Я открывала и закрывала рот, как рыба.
– Вот это да!
– Это глупо! – бросил он. – И бесполезно.
– Ты чокнулся? – возмутилась я. – Это же невероятно!
Но Уинстон уже выпрямил руку и пошел вперед. Мне пришлось перейти на бег.
– Не будь к себе слишком строг, – говорила я. – Чего здесь стыдиться?
Но Уинстон не слушал, а я удивилась тому, что стала мотивационным оратором. Когда же ненависть к себе сменилась приятием себя такой, какова я есть? Когда научилась сама строить свою жизнь.
Уинстон ведет меня в ту самую комнату, где я впервые увидела его, – белые стены, маленькая кровать. Сейчас в комнате ждут Адам и Кенджи. Я вдруг занервничала.
Адам встает. Он стоит без поддержки и выглядит… идеально. Красив, невредим. Ни единой капли крови на теле. Он идет ко мне, почти не хромая, улыбается без усилий. Он немного бледнее обычного, но положительно сияет по сравнению с тем состоянием, в котором мы его привезли. Естественный загар придает глазам оттенок вечернего неба.
– Джульетта, – говорит он.
Залюбовавшись, не могу отвести от него глаз. На душе удивительно хорошо оттого, что с ним все в порядке.